От предчувствия долгого и мучительного расследования, которое, скорее всего, зайдет в тупик, у Славы Бондаренко разболелась голова. Он знал, что ловить маньяков – дело неблагодарное. Эти сволочи, как правило, ничем не выделяются из толпы. Частенько у них достаточно развитый интеллект, безупречное поведение в быту – вывести таких на чистую воду можно разве что по случайности. Хорошо, если удастся в кратчайшие сроки установить личность убитой. А если нет? Вдруг эта девчонка – не москвичка? Приехала в столицу из ближнего зарубежья, чтобы заработать бабки, не подозревая, что тут таких охотниц до заработка – пруд пруди. Дурочка и думать не думала, что ее последним пристанищем станет мусорный контейнер…

– Если тебя интересует мое мнение, то ищи профессионала, – голос Шуры Шевцова прозвучал так неожиданно, что Бондаренко вздрогнул и едва не уронил протокол допроса. Надо же, он так углубился в свои размышления, что совсем забыл, где находится!

– Что ты сказал?

– Тот, кто ее расчленил, окончил, как минимум, три курса медицинского, – повторил Шевцов и приглашающе махнул рукой – дескать, поди, полюбуйся.

Преодолевая отвращение, Бондаренко подошел к столу. Он смотрел на куски тела и думал о том, что сегодня вечером напьется до свинского состояния. Да, напьется, и плевать ему на то, что по этому поводу скажет его благоверная…

– Видишь, какой тут ровный надрез! – тем временем продолжал Шевцов. – У дилетанта рука точно бы дрогнула… А здесь чувствуется частая практика. Он – либо патологоанатом, либо рубщик мяса.

«Боже, какие мерзости он говорит!» – пронеслось в голове у Бондаренко.

Однако оторвать взгляда от останков, разложенных на столе, он не мог. Теперь это было так же трудно, как заставить себя смотреть на них. Не верилось, что когда-то все это складывалось воедино и принадлежало молодой красивой женщине. Капитан уголовного розыска Слава Бондаренко богатым воображением не обладал, но, глядя на правую руку потерпевшей, на которой чудом сохранилось малюсенькое колечко с бриллиантом, на ее холеные, обескровленные пальчики, он вдруг усомнился, что перед ним – «ночная бабочка», приехавшая из провинции за куском «легкого хлеба».

Колечко было, скорее всего, обручальное. Причем, сделанное на заказ. Да и носилось на безымянном пальце, что только подтверждало его сомнения. Дарить такие подарки проституткам было бы нелепо. Ну какой уважающий себя богач возьмет в жены шлюху, пусть и бывшую? Значит, потерпевшая либо украла это кольцо, либо в самом деле была замужем. И замужем не за простым бедным смертным…

«У меня разыгралась фантазия, – пытался переубедить себя Бондаренко. – Если эта девушка – из порядочной семьи, то ее давно бы хватились. А утром я просматривал все заявления о пропавших без вести. И там не было никого, кто бы подходил по приметам…»

– Шура, ты обратил внимание на кольцо? – тихо перебил он патологоанатома.

Шевцов обиженно замолк:

– Я же не слепой.

– Что скажешь по этому поводу?

Эксперт наклонился над останками и деловито снял кольцо с пальца. Поднес к глазам и, что-то бормоча себе под нос, принялся с интересом его рассматривать.

– Тонкая работа! – с непонятным воодушевлением заключил он. – Я, конечно, не эксперт по «ювелирке», но моя бывшая женушка от счастья уписалась бы, если бы получила такой подарок.

– Тогда какого черта преступник оставил его на пальце? Оно ведь золотое… И стоит кучу бабок.

Шевцов пожал плечами. Видимо, по этому поводу у него не было никаких соображений.

– Может, торопился? – неуверенно начал он. – А может, решил не рисковать. Колечко-то приметное. Носить его просто так не будешь – враз опознают. Сдавать в скупку – тоже рискованно…

– Так, о «ювелирке» и о мясниках мы поговорили. Теперь хочу поподробнее узнать мнение профессионала о причинах смерти.

– Причинах? Огнестрельное ранение в голову. – Шевцов ткнул пальцем в круглую, почти незаметную дырочку на виске потерпевшей. – Входное отверстие круглое. Видишь следы копоти? Значит, стреляли в упор. Из пистолета среднего калибра…

– О господи! – простонал Бондаренко. – Только этого мне не хватало: маньяк с пистолетом, окончивший курсы рубщиков мяса!

– С медицинским образованием, – добавил Шевцов.

– Да, психологический портрет преступника почти готов… Шура, а может, это ты прикончил бедную девушку? Кто-кто, а судебный медик Александр Шевцов вполне вписывается в нарисованную мною картинку. Одинокий, а значит, сексуально озабоченный – раз. В драгоценных металлах разбирается – два. Высшее медицинское имеет – три.

На лице Шевцова появилось некое подобие улыбки.

– Четыре – имеет разрешение на пистолет «ТТ», – как ни в чем не бывало добавил он. – Калибр соответствует.

Звонок мобильного грубо ворвался в ее сон, развеял в пух и прах фантастические образы и впился в подкорку мозга жалом настырной осы. Маргарита, не открывая глаз, нащупала трубку:

– Слушаю…

– Доброе утро! – громыхнула трубка голосом Павла Андронова – ее напарника и компаньона. – Не подскажешь, который час?

Машинально взглянув на будильник, Маргарита так же машинально ответила:

– Половина седьмого… – и, тут же, осознав курьезность заданного вопроса, взорвалась: – Андронов, ты – идиот! Я же сплю!

– Спишь? Извини. Я не знал.

Его бесцеремонный тон разозлил Маргариту не на шутку.

– Не знал?! А чем, по-твоему, занимаются нормальные люди в полседьмого утра? Стоят на голове? Или пьянствуют?.. Или трахаются, как кролики?.. Ты хоть понимаешь, что ты наделал, кретин?.. Я же вчера легла в два, а уснула и того позже!.. – Она спешила высказаться, боясь, что Павел, не выдержав ее напора, прервет разговор. Но тот, судя по всему, запасся терпением надолго – слушал ее «душевные» излияния без всяких комментариев, лишь иногда вставляя глубокомысленные «н-д-а-а». Маргарита даже опешила от такой деликатности.

«Что-то произошло», – наконец догадалась она и, сменив гнев на милость, спросила:

– Ну-ка, давай выкладывай, какого хрена ты разбудил меня ни свет ни заря?

Конечно, на подробные объяснения Маргарита не рассчитывала, но и не ожидала, что Павел будет столь лаконичен.

– Встречаемся в агентстве в восемь тридцать. Не опаздывай, – вот и все, что соблаговолил сказать ее дражайший напарник, после чего преспокойно положил трубку.

Слушая частые короткие гудки, Маргарита от души выматерила Павла и, отключив мобильный, решительно откинула одеяло. Кошка Дуся стрелой метнулась под ноги и истошно замяукала, выпрашивая свой завтрак. На ее пушистой мордочке так явно читались подобострастие и готовность услужить, что даже самый бездушный хозяин немедленно бросился бы на кухню и отвалил бы кошке огромный кусок салями. Обычно Маргарита так и поступала, но сегодня решила не идти на поводу у хитрющего животного. Игнорируя вопли любимицы, прошла в ванную. Закрыла за собой дверь, включила воду и, вооружившись зубной щеткой, принялась с остервенением драить зубы.

Злость и раздражение на Андронова не проходили. Ну какого черта, спрашивается, надо было звонить в половине седьмого утра и назначать встречу на восемь тридцать? Два часа на наведение марафета тратят только домохозяйки, но никак не деловые женщины, к категории которых Маргарита причисляла себя. Еще бы в пять позвонил, перестраховщик хренов!

За шесть месяцев их совместной работы у Павла была возможность изучить ее «от» и «до», а он, сволочь этакая, ничего дальше своего носа не видит… Эгоист хренов!.. Впрочем, чему удивляться – все мужики такие… Баб они за людей не считают и обращают на них внимание только в весьма конкретных случаях…

Неожиданно для самой себя Маргарита успокоилась. Да что она гонит на бедного Павла, если он тут совершенно ни при чем? Полковник Саранский – вот главный виновник того, что уже год она живет, как в монастыре! Дом да работа. Ни подруг, ни любовников, ни светских вечеринок. Даже привести в дом мужика, как это делают миллионы нормальных женщин, она не может, не проконсультировавшись со своим куратором. Если он одобрит выбранную ею кандидатуру, тогда – пожалуйста. Но только держи под рукой сотовый, чтобы по первому зову все бросить и мчаться туда, куда позовет «партия»… Да-а-а, агент особого отдела по кличке Марго всегда должна быть в полной боевой готовности…