Приглашать Кирилину на Петровку он не стал. Ну разве в его кабинете (два на два) можно вести допрос? Кондиционера там нет, а кофе приходится варить дедовским способом – кипятильник в стакан и… пока пена не поднимется. Да ко всем прочим «прелестям» его так называемый «офис» частенько напоминает проходной двор – заглядывают все кому не лень. А закрыть дверь на защелку нельзя – сразу по управлению расползутся слухи, что капитан Бондаренко на рабочем месте занимается «делами, порочащими звание офицера». И потом доказывай, что ты не верблюд…

С утра Бондаренко позвонил в «Нью-Старс», назначил Кирилиной встречу в летнем кафе на Арбате и настоятельно попросил не опаздывать. Впрочем, он был уверен, что это предупреждение для Кирилиной – пустой звук. Такие дамочки, как она, всегда опаздывают, независимо от того, идут они на важную деловую встречу или в косметический салон. И, что самое парадоксальное, считают дурным тоном приходить вовремя.

Однако, как показало время, Бондаренко здорово оплошал: когда он без пяти минут семь подъехал к кафе, рыжеволосая Анжелика уже была там. Сидела за одним из столиков, демонстрируя потрясающей красоты коленки, попивала кофеек вперемежку с вином и нетерпеливо поглядывала на часы.

– Здравствуйте, Анжелика Владимировна! – приветливо поздоровался Бондаренко, присаживаясь на свободный стул.

– Здравствуйте, – сквозь зубы процедила дизайнерша. На ее хорошеньком, чуть конопатом личике так явно читалось недовольство, что капитан сразу предположил – разговор может не получиться.

Обоснованность его гипотезы была тут же подтверждена: Анжелика вновь посмотрела на свои маленькие швейцарские часики и нахально заявила:

– Беседовать с вами я могу не больше сорока минут. В двадцать ноль-ноль у меня важная встреча с японцами.

Словно Бондаренко вызвал ее сюда не для делового разговора, а чтобы пощупать ее коленки.

– Я не займу у вас много времени, – пообещал он, с трудом сдерживая раздражение. – Если будете отвечать на мои вопросы откровенно, справимся за полчаса.

Жестом подозвал официанта, попросил принести бутылку минеральной воды и в ожидании заказа откинулся на спинку стула. Анжелика нетерпеливо напомнила о себе:

– Давайте, начинайте. Не тяните резину!

Однако Бондаренко задал свой первый вопрос лишь после того, как получил долгожданную минералку:

– Вы давно спите с Гольцевым?

Анжелика возмущенно захлопала ресницами и густо покраснела. Залилась краской, как невинная гимназисточка. Казалось, даже кончики пальцев ее ног стали пунцовыми.

Бондаренко знал, что все рыжие краснеют легко и быстро. И чаще всего не тогда, когда им совестно. Анжелика, судя по всему, не была исключением из правил. Вопрос о Гольцеве ее не смутил, а разозлил. Ну подумаешь, трахается она со своим шефом. Так делают сотни тысяч молоденьких, хорошеньких девочек. А вот что какой-то паршивый мент лезет в ее личную жизнь своими грязными лапами, это уже серьезно!

Подавшись вперед, зло прошептала:

– Вы что, совсем свихнулись?.. Выбирайте выражения, товарищ капитан.

В нос ударил крепкий запах французской парфюмерии, и Бондаренко едва удержался, чтобы не чихнуть:

– Отвечайте – да или нет.

И хотя Анжелика старалась держаться как можно естественнее, чувствовалось, что она напряжена.

– Вы угадали. Я с ним сплю. Уже восемнадцать месяцев. Но это, как мне кажется, не ваше дело!

– Как раз мое. Убита молодая женщина. Главный подозреваемый – ваш любовник. Откуда я знаю, может быть, вы вместе обтяпали это дельце?

– Да пошли бы вы… сами знаете куда! – Анжелика резко дернулась, при этом едва не опрокинув чашечку с кофе. – Я не хочу с вами разговаривать! А Катька… сама виновата!

– Виновата в том, что ее убили?

– Да нет, вы не так поняли, – было видно, что она пытается успокоиться. Дрожащими руками вытащила из пачки сигарету, милостиво разрешила Бондаренко дать ей прикурить и, глубоко затянувшись, пояснила: – Виновата в том, что шлялась с кем попало…

– И Гольцеву это надоело?

– Конечно. Но не настолько, чтобы решиться на убийство.

– А вы? Что скажете вы в свое оправдание? Я уверен, что со смертью Екатерины ваши шансы стать госпожой Гольцевой значительно возросли.

Анжелика медленно покачала головой, не сводя с Бондаренко враз потемневших глаз.

– Я ее не убивала.

– Это не более чем слова. Вы могли застрелить ее в порыве ревности. Или все продумали заранее?..

Анжелика вновь покачала головой, но в ее прямом, колючем взгляде что-то неуловимо переменилось. Теперь она смотрела на капитана как человек, бесповоротно принявший какое-то решение.

– Ладно, я вам все расскажу, – вдруг заявила твердо. – Но поверьте, я знаю немногое… – Она замолчала, собираясь с мыслями, а затем уверенно продолжила: – Месяц назад Катьку похитили. По крайней мере, именно так сказал человек, позвонивший Гольцеву на мобильный. Вначале Веня не поверил. Решил, что Катька все подстроила сама… Она ведь могла заварить и не такое, особенно, когда ей были нужны бабки… Но когда с ним связались по Интернету и дали возможность поговорить с Катькой, он понял, что все это – не инсценировка…

«Жучок» – миниатюрный, не больше булавочной головки, – присобаченный за воротом рубашки капитана, работал исправно. Сидя в своей машине в нескольких сотнях метров от кафе, Павел отчетливо слышал каждое слово из разговора. Вначале было скучно и неинтересно: белобрысый капитан известными милицейскими приемчиками пытался навесить на свою собеседницу – рыжую, тощую девицу лет двадцати пяти – убийство жены Гольцева. Девчонка, как могла, отбрехивалась и строила из себя невинную деву Марию. Этакая Моника Левински на российский лад. Впрочем, отбрехивалась она неуверенно, капитан же «дожимал» ее вполне профессионально, что позволяло предположить, что рано или поздно он своего добьется.

Затем разговор, к огромному облегчению Павла, стал гораздо конструктивнее. Перестав ломаться, дизайнерша, захлебываясь от возбуждения, принялась выкладывать известную ей информацию, а капитан только и успевал, что радостно похрюкивать от счастья, нежданно-негаданно свалившегося на него.

– Похитители потребовали двести тысяч долларов, и Веня стал спешно искать деньги… Если не верите, можете позвонить в банк, где он держал сбережения… Естественно, Веня в милицию не обращался. Это было одним из условий. О том, что его жену похитили, знала только я… – рыжая замолчала, и Павел, воспользовавшись заминкой, на всякий случай проверил диктофон – записывает или нет. Диктофон исправно записывал, значит, можно было чуток расслабиться.

– Когда Веня собрал нужную сумму, они вновь позвонили. Сказали, куда и когда принести деньги…

– Ну и как же происходила процедура обмена?

– Очень просто. Дипломат с деньгами Веня должен был положить в какую-то там ячейку на Белорусском вокзале. Код ему сообщили заранее. Он выполнил все условия. Все! Он был уверен, что не сегодня-завтра Катьку доставят домой целой и невредимой… Но он ошибся! Ее убили. Кто и почему, я не знаю…

– Вам нетрудно будет повторить эту историю еще раз? – Голос капитана заметно подрагивал от возбуждения. – Только уже в прокуратуре и со всеми подробностями. Нужно записать ваши показания…

– Да ради бога, – ответила неуверенно девица и тут же вздохнула. – Надеюсь, это поможет.

– Я тоже искренне надеюсь.

В отличие от капитана, Павел не испытывал никакой радости от того, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Если информация, изложенная рыжей, достоверна, то для сыщиков агентства самая запарка только начинается. Ведь возможностей у них гораздо меньше, чем у уголовного розыска.

В этот момент он вдруг почувствовал какое-то непонятное напряжение внутри себя. Машинально посмотрел туда, где допивали кофеек капитан и рыжая, и неожиданно осознал – сейчас что-то произойдет. В воздухе совершенно определенно запахло крупными неприятностями. И словно накаркал: откуда-то с боковой улочки прямо к столикам вырулил сверкающий мотоцикл с двумя седоками в наглухо закупоренных шлемах. Оба были в перчатках, и это в такую-то жару! Вдобавок тот, что сидел сзади, держал в руках объемистую сумку.