— А если Фоули приберет к рукам все ее наследство? Конни закатила глаза и тряхнула головой, словно удивляясь моей тупости.

— Тогда и Роберту ничего не достанется. Так что ей в любом случае будет лучше без него.

Миссис Каммингз уже кипела от возмущения, слушая, как мы свободно обмениваемся мнениями.

— Констанция Ловатт, — рявкнула она, — в этом доме хватает несчастий и без твоего озорства. Забирай свою коробку и принимайся за работу, не то гляди, отшлепаю как следует, а то и вообще уволю. А вам, мистер Хопсон, должно быть стыдно за то, что поощряете ее болтовню.

Пристыженный, я отправился в библиотеку и принялся за поиски. Поскольку Роберт с Элизабет прибыли в Хорсхит поздно и всю ночь бурно развлекались, я не ожидал, что кто-то из них потревожит меня. Единственной помехой моему занятию была Конни. Миссис Каммингз велела ей убраться в библиотеке, и потому она вскоре тоже пришла туда. Она открыла ставни, сдвинула всю подъемную мебель на середину комнаты и, взяв каминный коврик, стала трясти его из окна. Я тем временем вынул из книжного шкафа первый попавшийся фолиант и, сев за стол, принялся листать его, с притворно живым интересом рассматривая страницы, словно всю жизнь только и мечтал об этом.

В книге содержалась коллекция зарисовок церквей, выполненных рукой непрофессионала. Я переворачивал скучные страницы с изображением пирамидальных крыш, башен, колоколен и шпилей. На рисунки я почти не смотрел. Все мои помыслы были сосредоточены на том, что мне требовалось узнать и сделать, и я старался придумать, как бы исполнить свой план, не привлекая внимания. В конце концов мне надоело притворяться, и я решил попытать счастья.

— Конни, можно задать тебе вопрос?

— А почему же нет? Что это ты вдруг оробел?

— Господин Чиппендейл, мой хозяин, когда-нибудь бывал здесь?

Она на мгновение выпрямилась, потянулась.

— Приезжал в прошлом году, когда лорд Монтфорт собирался заказывать библиотеку. С тех пор нет.

— Точно?

— Точно.

Я вздохнул. Ее ответ подтверждал слова миссис Каммингз. И все же я не был убежден. Из головы не шла странная легенда, рассказанная Элис. Я не мог отделаться от ощущения, что эта история имеет прямое отношение к гибели Партриджа и что мой хозяин тоже каким-то образом причастен к убийству. То, что Конни и миссис Каммингз не видели Чиппендейла, на мой взгляд, ничего не доказывало, ибо, как я уже сказал себе раньше, он, должно быть, приезжал тайком. Однако здравый смысл возобладал, и я спросил себя, возможно ли это? Мог ли Чиппендейл незаметно приехать в Хорсхит и убить Партриджа? Кроме того, зачем ему ехать за Партриджем в Кембридж, если он мог без хлопот расправиться с ним в Лондоне? Как и ночью, когда я устало размышлял над этим, разумного объяснения своим вопросам я по-прежнему не мог найти. Таким образом, хоть я и считал Чиппендейла виновным в трагедии, постигшей Партриджа, моя уверенность стала ослабевать.

С беспокойством в душе я продолжил поиски. Мне любопытно было заглянуть в папку с корреспонденцией, в которой Фоули обнаружил письмо мадам Тренти с угрозами в адрес Монтфорта. Возможно, там есть еще что-нибудь интересное, что помогло бы мне в расследовании. Хватит ли у меня духу залезть в стол? Я посмотрел на Конни. Тихо напевая себе под нос, она посыпала ковер влажными чайными листьями, чтобы потом, когда они впитают пыль, вновь смести их.

Я осторожно отодвинул стул назад и окинул взглядом переднюю часть стола. Во всю его длину тянулись три выдвижных ящика, а под ними были ящики поглубже, по два с каждого боку. Один за другим я выдвинул три верхних ящика. Они открылись легко, почти беззвучно, так что Конни и не слышала. В них я не нашел ничего необычного: несколько счетов, угольный порошок, перья, чернила, воск, два ножа, кусок веревки. Я решил проверить два оставшихся ящика слева. Выдвинул первый, с надеждой осмотрел его содержимое — бухгалтерские книги с записью хозяйственных расходов и несколько брошюр. Открыл нижний. В нем лежали только пачки писчей бумаги и свернутая карта поместья, перевязанная красной лентой. Я занялся ящиками справа и в первом обнаружил бутылку чернил и простой прямоугольный деревянный ящичек. Может, в нем хранится папка с письмами, которую я ищу?

Преисполненный ожидания, я поднял задвижку и открыл ящичек. В нем лежала пара дуэльных пистолетов. Они были гораздо больше, чем револьвер, который мы нашли рядом с телом Монтфорта в день его смерти. Со слов мисс Аллен я уже знал, что револьвер тоже принадлежал Монтфорту и что он держал его здесь для самообороны. Странно, подумал я, закрывая пистолеты и задвигая ящик. Зачем держать в той же комнате еще один комплект оружия?

Осталось осмотреть только правый нижний ящик. Сгорая от нетерпения, я дернул за ручку. Он не поддался. Я опять потянул, на этот раз сильнее. Тщетно. Ящик не выдвигался. Я склонился к нему, разглядывая внешнюю стенку, но замочной скважины не увидел. Ящик не был заперт; его заклинило.

Это затруднение меня не смутило. Я знал, как устранить препятствие, мне только нужны были инструменты. Я кашлянул. Конни перестала напевать и подняла голову.

— Закончил?

— Почти. Скажи, где ящик с инструментами, которыми я пользовался, когда собирал библиотеку?

— А я почем знаю? И зачем они тебе? Миссис Каммингз не говорила, что ты должен что-то мастерить. По ее словам, ты собирался только просмотреть какие-то эскизы. Она строго-настрого наказала, чтобы ты ничего другого не трогал без разрешения хозяев.

— Прошу тебя, Конни, помоги мне. Ящик заклинило. Она достала из коробки с уборочным инвентарем гусиное крыло и принялась быстро обметать им книжный шкаф.

— Спроси у миссис Каммингз или у кого-нибудь из лакеев. Может, они знают.

— Я у тебя спрашиваю. Они потребуют, чтобы я объяснил, зачем мне нужны инструменты.

— И зачем же они тебе?

— Скажу тебе по секрету, но ты уж никому ни слова. Возможно, здесь лежит то, что прольет свет на гибель Партриджа.

Конни оторвалась от своего занятия и уставилась на меня. Наверное, в моем лице отразилось отчаяние, и она меня пожалела.

— В чулане для садового инвентаря смотрел?

— А такой есть?

— Должен быть, раз я говорю.

— Покажешь, где это?

— Чтобы мне опять влетело за то, что болтаюсь без дела? Нет уж, спасибо.

— Так где этот чулан?

— За маслобойней. Следующая дверь после угольной кладовой.

Я пересекал холл, направляясь к хозяйственным помещениям, когда увидел у входа экипаж Брадфилдов и сухопарую фигуру мисс Аллен в трауре. Следом за ней из кареты вылезли и сами Брадфилды. Пока меня не заметили, я шмыгнул в задний коридор и, быстрым шагом миновав людскую и кухню, добрался до чулана для садового инвентаря. Я отодвинул щеколду и вошел.

Бледные лучи зимнего солнца сочились сквозь сетку вековой паутины на окне, в которой пылились запутавшиеся мухи и сотни маленьких насекомых. Среди коробок, садового инвентаря, старых кузнечных мехов и ржавых ведер я быстро отыскал ящик с инструментом. Он стоял неровно, словно кто-то небрежно бросил его на пол посреди комнаты.

Уверенный, что смогу исправить выдвижной ящик стола всего лишь с помощью отвертки и напильника, я опустился на корточки и откинул крышку. Открыв ящик, я сразу обратил внимание, что инструменты лежат не в том порядке, в котором я их сложил. На беспорядочной груде плотницких орудий покоился небольшой топорик. Я поднял его, дабы лучше видеть, что навалено внизу, и заметил на лезвии какой-то темно-коричневый налет. Меня всегда раздражает такая небрежность в обращении с хорошим инструментом, и я вытащил из кармана ветошь, собираясь стереть грязь. Держа в одной руке топор, в другой — тряпку, я возмущенно качал головой, глядя на переворошенные инструменты, и вдруг мой взгляд упал на какой-то странный предмет.

С минуту я отрешенно смотрел на него, но потом с ужасом осознал, что лежит передо мной. Словно громом пораженный, я отпрянул от ящика и выронил топор, с громким стуком упавший на каменный пол. На чем свет ругая себя за то, что опять, как и ночью, поддался боязни и слабости, я чуть придвинулся к ящику и вновь заглянул в него. Ошибки быть не могло. Между стамесками и калевками лежал, словно усохшая кровяная колбаса на подносе мясника, человеческий палец.