— Чарлз? — позвала она.

— Да? — Он перегнулся через край, чтобы рассмотреть ее находку. — Вот теперь пора снимать сапоги, — заявил он.

— Это будет уже не впервые за этот день, — фыркнула Маргерит.

Он улыбнулся. Она посмотрела на его губы, недавно целовавшие ее так, что она забыла обо всем, и ей захотелось его поцеловать. И не раз.

Он сбросил камзол и сапоги и забрался в фонтан.

— Бр-р! Вода холодная как лед! И зачем только я позволил тебе втянуть меня в эту авантюру?

— У тебя просто не было выбора, — кротко призналась она.

На глазах у собравшейся толпы Чарлз стащил сапоги и засучил рукава. Все с разочарованным видом наблюдали за ним.

— Вы пришли сюда позже других, леди Леннокс, — недовольно проговорила жена Уилтерна, надув губы. — Сокровище по праву должно достаться кому-то из нас, поскольку вы пришли последней.

— Но она первая догадалась, где его искать, — возразил Уилтерн.

Маргерит не интересовало это сокровище, но она получала удовольствие от игры.

Чарлз достал со дна мраморную руку, в которой лежала маленькая золотая фигурка херувима с крылышками филигранной работы. Он с поклоном преподнес его Маргерит.

— Он ваш, леди Леннокс. Вы заслужили своего ангела-хранителя.

Маргерит поняла скрытый смысл его слов и удивленно подумала, что ей вовсе не нужен ангел-хранитель. Чарлз меньше всего походил на ангела.

Он улыбнулся и выбрался из фонтана. Со статуэтки стекала вода, и Маргерит с интересом разглядывала добытое сокровище. Оно всегда будет напоминать ей об этом дне, когда она была так беззаботна и счастлива, и горькая тяжесть свалилась с ее души. Каждый новый день в имении Луизы приносил ей радость.

— Что ж, пойдемте готовиться к балу, — предложил кто-то, и гости скрылись за поворотом. Их смех еще был слышен, но Маргерит с изумлением обнаружила, что не знает, как отыскать выход из лабиринта.

На каком-то повороте она потеряла Чарлза, и вдруг ей показалось, что за углом мелькнул его черный камзол. Но… Чарлз не был в черном. И никто из джентльменов не был в черном. Снова мелькнул черный камзол и тут же исчез, словно его хозяин не хотел, чтобы его увидели.

Она поспешила вперед, но перед ней оказалась пустая аллея. По спине ее пробежал холодок, и солнечный свет померк. Она резко обернулась, но позади никого не было. Она заблудилась, и дрожь от дурного предчувствия охватила ее, а руки покрылись гусиной кожей.

Со слезами на глазах она бросилась назад и натолкнулась на твердую грудь Чарлза.

продекламировал, смеясь, Чарлз. Маргерит прижала руку к сердцу.

— Какой вздор, Чарлз! Нельзя в стихах употреблять слово «дань»: оно означает налог.

Он пожал плечами.

— Это первое, что пришло мне на ум, просто нужна была рифма.

Маргерит тяжело дышала, колени ее дрожали.

— Тогда пусть тебе придет на ум, как найти выход из лабиринта, или я буду продираться прямо сквозь изгородь.

— Зачем такая спешка, моя милая? — Он взял ее за плечи и заглянул в глаза. — У тебя такой вид, будто ты столкнулась с привидением.

— И возможно, очень злобным привидением. У меня странное предчувствие, что нас ожидает беда.

Улыбка исчезла с лица Чарлза, оно стало суровым.

— Нам следует вернуться в Суссекс, Маргерит.

— Но мы должны быть на балу у герцога.

— Значит, мы уедем сразу после бала. — Чарлз торопливо повел ее через аллеи, а она все искала глазами черный камзол.

— Почему так неожиданно, Чарлз?

Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, как будто решая, надо ли сказать ей правду. Он решил быть честным.

— Кажется, кто-то пытается меня убить.

Кто-то хочет убить Чарлза. Эти слова не выходили у Маргерит из головы. Кто? Она спрашивала его, но он уклонялся от ответа.

Она не могла сказать Чарлзу, что скорее всего Монтегю Ренни задумал убить ее. Чарлз бросится на поиски шотландца и, найдя, вызовет его на дуэль. Маргерит не могла подвергать его опасности. Ренни настиг ее и здесь, и он не оставит ее в покое, пока жив. Пока он не умрет.

Поднимаясь по лестнице в дом соседа Луизы, его светлости герцога Неттертона, Маргерит не могла избавиться от тяжелого предчувствия. Собираясь сюда, она оделась с особой тщательностью — в платье из серебряной парчи, напудрила волосы и сунула ноги в серебряные туфельки, которые были ей маловаты. Она до боли сжимала пальцы, когда входила в дом, опираясь на руку Чарлза.

У нее разболелась голова, еще когда горничная укладывала ей волосы, а сейчас от сильной головной боли у нее темнело в глазах. Сидевший рядом Чарлз настороженно оглядывался по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность.

Маргерит взглянула на него и, увидев напряженное внимание на его лице, пожалела, что не рассказала ему обо всем. Она просто не смогла этого сделать.

Скорее всего он бы решил, что она запятнала себя кровью невинной жертвы, даже если это и не она убила сержанта Рула. Разве она сможет вынести отвращение, которое появится на лице Чарлза? Что же делать?

Она заставила себя улыбнуться хозяину и хозяйке и заскользила по натертому паркету, обмениваясь с гостями ничего не значащими словами. Ей показалось, что их были здесь сотни: дамы в шелках и атласе, со сверкающими драгоценностями, джентльмены в камзолах из парчи и бархата, с золотыми пуговицами, кружевными манжетами и в пудреных париках. На всех лицах сияли улыбки, у некоторых дам на нарумяненных щеках были наклеены кокетливые бархатные мушки. Неожиданно перед мысленным взором Маргерит возник театр, пьеса, разыгрываемая актерами-любителями, которые слишком много смеются и слишком громко говорят, временами переходя на шепот или повелительный тон, свойственный старым знатным дамам.

Голова у Маргерит разламывалась от боли, и она вышла на балкон, чтобы подышать свежим прохладным воздухом. К ней присоединилась Франческа Маклендон, ее давняя приятельница. На ней было розовое шелковое платье с серебряной отделкой, оттенявшей ее темные волосы и голубые глаза.

— У тебя озабоченный вид, Маргерит. Что-нибудь случилось?

— Нет. Видишь ли, я не знаю… Меня смущают некоторое вещи. Моя жизнь меняется так быстро. — Она обмахнула веером разгоряченное лицо, думая, может ли она довериться своей подруге. Довериться — в чем? У нее были тайны, о которых она никому не могла рассказать.

— Я обратила внимание на то, как ты смотрела на Чарлза. Как будто видела его в первый раз.

Маргерит покраснела и отвела глаза.

— Может быть. Мне кажется, я ошибалась в нем.

— Ты будешь с ним счастлива, если решишься ему довериться. Другой любви у тебя не будет. В любви, если она есть, нет места компромиссам.

— Ты говоришь так, будто считаешь, что любовь должна пройти через тяжелые испытания. — Маргерит, скрывая смущение, рассматривала пасторальную картинку на веере.

— Любовь ко мне Кэри выдержала именно такое испытание, когда он узнал кое-что о моем прошлом, но он не перестал любить меня.

Маргерит пристально посмотрела на подругу.

— А что ты знаешь обо мне? Еще какие-нибудь сплетни, кроме широко известных слухов, что это я отравила Литгоу?

Франческа покачала головой.

— Я не знаю ничего, кроме того, что ты сама мне рассказала. Но… я чувствую, что ты что-то скрываешь. Может быть, ты неискренна с Чарлзом? Уверяю тебя, он заслуживает, чтобы ты сказала ему правду, как бы трудно это ни было для тебя.

Маргерит поежилась от резких слов Франчески.

— Господи, это и правда трудно! Я сама еще не знаю, какие чувства к нему испытываю.

— Дружеские по меньшей мере, и, как твой друг, он имеет право знать твои секреты. Ты сознаешь, что в твоей власти его погубить?

Маргерит открыла рот от изумления.

— Невероятно. Я ему не нужна в смысле…

— Ему нужно твое доверие. Расскажи ему все, или ты потеряешь его любовь. — Франческа пристально посмотрела на Маргерит, и та поняла, что должна что-то сделать, пока гнет хранимых ею тайн не раздавил ее.