— Вы либо подкупили их, либо напоили так, что они валялись под столом, когда вы незаметно ускользнули.

— Сержанта не собирались убивать, — твердым голосом произнес он. — Надеюсь, вы понимаете, что вам не стоит обращаться к властям? Это кончится тем, что вас повесят.

Маргерит удержалась от резкого ответа. С негодяем спорить бесполезно.

— Мистер Ренни, если бы вы разумно распорядились деньгами, которые я вам дала, то никогда больше не нуждались бы в них. Но вы все промотали. Во что вы играли? В пикет, вист, «двадцать одно»? Отвратительно!

— Меня не интересуют ваши чувства, Маргерит. Я хочу получить половину того, что оставил вам Леннокс. Это справедливо. Я бы мог вообще оставить вас без гроша.

Маргерит подумала, не сказал ли ему кто-то, что она собирается продать Леннокс-Хаус и земли вокруг него? Но кто? Бетси? Кто-то из конюхов? Софи? Она допускала, что Софи может противиться продаже, но могла ли она предать ее?

— Если я все продам и отдам вам половину вырученных денег, мне не на что будет жить. Я должна позаботиться и о других.

— Как трогательно… — усмехнулся он. — Ну, есть другой выход. Вы можете выйти за меня замуж и…

— Никогда! Лучше я умру с голоду, чем надену ваше кольцо.

— В таком случае вам остается только заплатить за мое молчание. Мы оба хотим хорошо жить, не так ли? Достаточно хорошо, чтобы скрывать опасные тайны.

Маргерит лихорадочно искала выход.

— Я пойду к властям. Клянусь, пойду!

— Мы уже обсуждали это. Той, кого прозвали Черной вдовой, лучше держаться подальше от подозрительных судей. Они наверняка поинтересуются, за что вы получили такое выразительное прозвище.

— Вы негодяй! — в негодовании воскликнула Маргерит. Она толкнула его в грудь и побежала. Если бы она была ближе к дому, она могла бы позвать на помощь. Она бежала, но сияющий фасад дома, казалось, не приближался. Ренни, догнав ее, нанес ей сильный удар в спину. Она потеряла равновесие и плашмя упала на землю, ударившись грудью о гравий, и мелкие камешки как когти впились в ее тело. От пронзившей ее боли на глазах Маргерит выступили слезы. Он упал на нее сверху, и гравий тысячами иголок ожег ее кожу. Она сжала кулак и наугад несколько раз ткнула его кулаком, но он только посмеялся над ее бесплодными усилиями.

Он прижал ее к земле так сильно, что она не могла даже пнуть его ногой. Она задыхалась, и слезы гнева и страха разрывали ее грудь. Холодные пальцы сомкнулись на ее шее. Он стал бить ее головой о землю.

— Будешь делать, как я скажу, Маргерит. Будешь делать, как я скажу, — шипел негодяй.

Ей удалось сбить с него шляпу и вцепиться в длинные жидкие волосы. Она нащупала его ухо, но у нее не хватало сил оторвать его.

Она смутно слышала чьи-то шаги, и на мгновение ей почудилось, что она умерла и душа ее покинула тело, ибо тяжесть, давившая на ее спину, исчезла. Перекатившись на спину, она увидела, как Ренни беспомощно взмахнул руками. Его плащ странно завихрился, и Ренни издал приглушенный стон, когда кто-то с силой швырнул его на землю. Он упал на колени, но быстро поднялся и, размахивая кулаками, бросился на противника.

Хрустели кости. Стоны и рычание раздавались в темноте. Мужчины то отскакивали, то приближались друг к другу, выискивая незащищенные места, и в ярости лупили друг друга кулаками. Ренни ногой ударил незнакомца в бедро и грязно выругался, когда спаситель Маргерит ухватил его за эту ногу и опрокинул противника на землю. Затем, бросившись на Ренни, вцепился в его шейный платок и несколько раз двинул кулаком в лицо, злобно выкрикивая: «Черт… ты, Монтегю Ренни! Черт бы тебя побрал».

Ренни, обессилев, рухнул на траву рядом с Маргерит.

Маргерит почувствовала, как ласковые руки бережно поднимают ее. Она узнала лимонный запах мыла, которым Чарлз пользовался для бритья.

— Спасибо, Чарлз, — прошептала она дрожащим голосом и прижалась к его груди. Он гладил ее растрепанные локоны и, успокаивая, ласково шептал:

— Я с тобой. Ну-ну, не волнуйся, моя милая. Он ничего тебе не сделает.

Она чувствовала его сильные руки, широкую надежную грудь и теплое дыхание на своей щеке. Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, она прошептала:

— Меня совсем не держат ноги…

Он взял Маргерит на руки и, найдя поблизости скамью, осторожно усадил ее.

— Отдохни пока, а я разберусь с этим мерзавцем. Ренни медленно поднялся, глядя вокруг осоловелым взглядом. Затем осторожно дотронулся до головы, ощупывая вскочившую шишку.

— Какого черта вы пристаете к женщине? — рявкнул Чарлз, схватив Ренни за камзол. — Отвечайте! — Он встряхнул Ренни.

— Уберите свои руки, Мортимер, — прошипел Ренни. Он вырвался из рук Чарлза, но тотчас же снова оказался на земле. С трудом поднявшись на ноги, попятился. Чарлз, сжав кулаки двинулся на него.

— Не надо! — вскрикнула Маргерит, видя, что Чарлз полон решимости продолжать драку. — Не связывайся с ним, (Чарлз. Ради меня…

Чарлз медленно разжал кулаки, но продолжал настороженно смотреть на врага.

— Ренни способен на… Он тебя… — Маргерит не смогла произнести вслух «убьет».

Ренни с вызовом смотрел на нее — осмелится ли она его выдать? Если она признается во всем, то что будет с ним?

Маргерит обуревали те же мысли. Говорить или не говорить Чарлзу о тайне, которая связывала ее с Ренни? Сочтет ли Чарлз своим долгом донести на нее властям? Защитит ли он ее, или чувство долга окажется сильнее? Он был ее другом, но ценил ли он ее дружбу выше справедливости? Как он воспримет известие о том, что она была женой сторонника Стюарта и, зная о его неблаговидных делах, не донесла на него властям?

Ренни угрожающе взглянул на нее, и она поняла, что должна молчать.

— Отпусти его, — устало попросила она Чарлза. — Я не переношу вида крови.

Чарлз сердито посмотрел на нее:

— Он приставал к тебе, Маргерит! — Если этот субъект не знает, как положено обращаться с женщинами, в него надо вбить понятия о приличиях!

Маргерит тяжело вздохнула. Она знала, что слова, которые собиралась сказать, запятнают ее репутацию не меньше, чем если бы она действительно предала Англию.

— Он не приставал ко мне. Нет.

Ренни с облегчением вздохнул и торжествующе улыбнулся, а Маргерит передернуло от отвращения.

— Ерунда! — ответил Чарлз. — Я видел, как он повалил тебя на землю.

— Он упал на меня, и я не могла подняться.

Чарлз смерил ее долгим недоверчивым взглядом, и она опустила глаза. Он ей не верил. Когда он спас ее, она чувствовала его заботу и нежность, но сейчас между ними встала стена, и чувство одиночества вновь овладело ее сердцем. Ей внезапно стало холодно, все тело дрожало.

— Маргерит! Как ты можешь… Она раздраженно замахала руками.

— Не будем говорить об этом! Я хотела бы вернуться домой. Если ты сумеешь найти Ника. Он… — Она чуть не сказала, что Ника оглушили, но тогда Чарлз снова набросится на Ренни.

Чарлз со всего размаху ударил Ренни в грудь.

— Убирайся отсюда. Вон! Надо бы передать тебя лорду Бентуорту за то, что ты без разрешения здесь появился, но не хочется портить ему праздник.

Он стал теснить Ренни в сторону леса и наконец решительным толчком швырнул его в самшитовый куст.

— Запомни мои слова: ты еще об этом пожалеешь, Мортимер! — крикнул ему Ренни, продираясь сквозь кусты. Наконец исчез в темноте леса.

Чарлз повернулся к Маргерит, пытавшейся привести себя в порядок.

— Черт побери, Маргерит, зачем ты мне солгала?

— Я не солгала, — произнесла она, наклонив голову так, чтобы он не видел ее лица, и делая вид, что втыкает шпильки в волосы. — Просто он бежал, споткнулся и свалился на меня. — «И это правда, — подумала она, — хотя и не вся». — Не знаю, почему он так торопился… — Она опустила руку и поморщилась от боли. Плечо сильно болело. — Пожалуйста, найди Ника. Несколько минут назад он ушел за шампанским. Не понимаю, что его задержало.

— Ник любит поболтать, — проворчал Чарлз. Он перевел взгляд с Маргерит на темный лес. — Мне не нравится, что ты останешься здесь одна.