Грабитель влюбился в нее после того, как один-единственный раз сорвал с ее губ поцелуй. Щеки вспыхнули от смущения. Она перебрала в уме все события последнего времени: балы, пикники, званые обеды, пытаясь вспомнить, не встречала ли она кого-нибудь хотя бы отдаленно напоминавшего его. Нет, она не могла догадаться, кто скрывается под этим именем, тем более что на разбойнике были парик и маска.

Он пишет, что следил за ней. Но ведь его не приглашали туда, где бывала она?

Она покачала головой. Есть ли у нее основания подозревать, что кто-то из ее друзей стал разбойником с большой дороги? Это нелепое предположение вызвало у нее смех. Но если все же ее подозрения имеют под собой почву, то кто бы это мог быть?

У некоторых ее друзей горячие головы, например, у Ника и Чарлза, но разбойником, вполне вероятно, мог оказаться кто-то вроде Монтегю Ренни, который не раз говорил, что питает к ней нежные чувства. О нет! Мысль о том, что под маской романтического негодяя скрывается Ренни, была невыносима.

: Она перечитала письмо и подумала, что ничто никогда так не трогало ее сердце. Она ответит ему, конечно, не так бурно выражая свои эмоции, но все же признается, что он пробудил в ней интерес. Она сложила листок, спрятала его за корсаж и побежала к дому. Сбросив мокрый плащ, ворвалась в кабинет и захлопнула дверь.

Маргерит все время чувствовала на груди шершавую бумагу. Она была холодной и влажной, но зато пламенные чувства, так убедительно описанные в письме, были горячими и страстными и согревали ее сердце.

Сердце бешено стучало, а грудь распирали переполнявшие ее чувства. После долгих унылых лет, проведенных с Ленноксом, когда она уже потеряла всякую надежду на счастье, это письмо разбередило ее душу, и она знала, что ответит на его признание, даже если это будет всего лишь роман в письмах. Она не смогла бы связать свою жизнь с преступником, даже если он джентльмен. Но любовная переписка — это ведь совсем другое дело, разве не так?

Она долго ломала голову над ответом и наконец написала следующее:

Чернила высохли, и она запечатала письмо. Только она собралась отнести ответ, как в комнату вошла Софи. Она выглядела осунувшейся, под глазами у нее залегли темные круги. Волосы были собраны в тугой пучок, прикрытый скромным чепцом.

— Доброе утро, Софи, — приветливо поздоровалась Маргерит. — У вас такой вид, словно вы плохо спали.

— Ночью по дому ходило привидение. Я слышала, как она волочила ноги, рыдала и стонала.

— О, а я ничего не слышала. Мне жаль, что вы не могли уснуть. Но я рада, что вы пришли. Нам необходимо обсудить кое-какие вопросы, и их нельзя откладывать, ибо, может быть, скоро наша жизнь изменится.

Софи сурово посмотрела на письмо в руках Маргерит. Поймав ее взгляд, Маргерит небрежно бросила его на стол и прикрыла стопкой счетов.

— Сядьте, пожалуйста, Софи. Дело в том, что мы намного превысили наш кредит, и, чтобы оплатить эти счета, нам придется продать все, что имеется в этом доме.

Софи шумно выдохнула:

— Вы не сделаете это! Большую часть вещей Литгоу привез из Шотландии.

Маргерит ожидала сопротивления, и реакция Софи вызвала у нее привычное ощущение скуки, которую она всегда испытывала в ее присутствии.

— Вы можете сохранить дорогие вам вещи, Софи, но большинство из них придется продать. — Она изложила свой план продажи и новой жизни в более скромном жилище. — В конце концов, вам здесь никогда не нравилось, да и привидение вас пугает. Признайтесь, Софи.

Маргерит не собиралась объяснять, что Серая дама — плод ее фантазии.

Софи поджала губы.

— Да… это я признаю, но я бы хотела, чтобы вы не трогали наследство Литгоу. Он не одобрил бы ваши планы.

— Леннокса больше нет, а мы должны жить дальше. Не бойтесь перемен — они улучшат нашу жизнь, вот увидите. — Маргерит перебирала счета, но мысли ее были далеко. — Я обещала Литгоу, что позабочусь о вас, и не нарушу обещания. Я знаю, что у вас нет родственников, которые взяли бы вас к себе, и поэтому мой долг обеспечить ваше будущее.

В комнате повисла гнетущая тишина, и Маргерит почти физически ощущала неприязнь золовки. У Софи не было причин не любить ее, но Маргерит знала, что эта неприязнь возникла из почти патологической привязанности Софи к Литгоу. Софи давно следовало бы разорвать эти узы и осознать наконец, что она личность, а не покорный придаток старшего брата.

— Литгоу перевернулся бы в гробу, узнав, что вы растаскиваете по кускам его дом! — Софи сжала подлокотники кресла, и Маргерит поняла, что она еле сдерживается.

— Я не хочу закончить свою жизнь в долговой тюрьме из-за того, что не смогу заплатить долги. Нет, другого выхода я не вижу, и вам придется с этим смириться.

Софи встала и мрачно посмотрела на Маргерит.

— Вижу, никакие доводы не удержат вас от этого безрассудства.

Маргерит оперлась локтями о стол и положила подбородок на ладони.

— А вы можете предложить лучший вариант? Думаю, вам известно, что вы полностью зависите от того, сумею ли я оплатить наши долги, и от того, что я собираюсь делать дальше. У вас нет ни пенни, поскольку Леннокс все оставил мне.

Софи шумно вздохнула и сурово изрекла:

— Он отказался от своих корней, когда женился на вас! Вы не шотландка, и вам наплевать на наши традиции и убеждения!

— Но Леннокс женился на мне, и этого не изменишь, — спокойно произнесла Маргерит. Спокойствие давалось ей нелегко, она совсем не хотела спорить с Софи. И чувствовала себя виноватой из-за того, что мечтала от нее избавиться. Она должна быть более терпимой и надеяться, что со временем злоба у Софи иссякнет.

— Вы не должны были брать его имя! Вы никогда не разделяли его мечты и желания.

— Он желал того, что в нашей стране преследуется законом: возвращения Стюартов. Я не одобряла его взглядов и его фанатизма, и чем меньше мы будем говорить об этом, тем лучше. Вы же знаете, что все эти тайны и преступления свели его с ума.

Злобная улыбка искривила губы Софи.

— Как бы вы ни осуждали его взгляды, но вы связаны с ними, так же как и я. И никогда не избавитесь от них.

Маргерит вздохнула.

— Может быть, вы и правы, но не делайте мое положение еще тяжелее. Пожалуйста. Если полиция узнает правду, нас обеих бросят в тюрьму и казнят за измену.

— Вы никогда не поднимитесь выше ваших мелких забот, Маргерит! Вы никогда не принесете себя в жертву ради высших идеалов, — злобно прошипела Софи.

— Не будьте так уверены! Если бы я верила в это дело, возможно…

Софи неприязненно скривила губы.

— Хватит! Вы всегда были недостойны его, и я считаю несправедливым, что именно вы решаете, что лучше для этого дома… и для меня.

Потеряв терпение, Маргерит скрестила руки на груди.

— Тогда живите как хотите, только не приползайте ко мне, когда вам нечего будет есть.

Софи вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Идиотка, — сквозь зубы процедила Маргерит. Она все это время надеялась, что Софи поймет их трудности, но ее злость все разрушала. Положение ухудшалось с каждым днем. Как заставить ее не жить в прошлом?

Маргерит смотрела в окно. На камине пробили часы. Она размышляла о том, что еще можно сделать. Но ничего не могла придумать. Она увидела, что Софи вышла из дома и пошла к конюшням. Софи редко ездила верхом, но, вероятно, была слишком возбуждена, чтобы оставаться в доме.