Спустя неделю примерно, семеро шоферов такси разного возраста, из них одна женщина, кто за бутылкой водки, кто за кружкой пива, а кто и просто так, рассказывали, как однажды довелось везти случайного человека с полным чемоданом денег — ровно сто тысяч, как одна копейка, но только никому ни слова.

Прошла еще неделя, и уже двадцать два водителя по всему Каратасу рассказывали, как в разное время они подвозили одного человека средних лет, кудрявого, с полным чемоданом денег, сто тысяч ровно, как одна копейка, и все это он вез в КГБ. Вел он себя непредсказуемо, у одного потребовал сдачу семнадцать копеек, а другому отвалил сотню сверх счетчика, что он выкинет, угадать невозможно — ждите встречи.

Спустя еще месяц во второй таксопарк, на улице Джонатана Свифта, пришел ветеран труда платить взносы, послушал-послушал и при всех сказал:

— А я его еще при Хрущеве возил, да только помалкивал.

Вот на что потратил Вася свои сто тысяч — на легенду.

Шибаев ждал новостей от Ирмы, письма, звонка, но позвонил из Москвы Мельник и сказал, что приедет в Каратас всего на один день, просит собрать всех компаньонов, ему нужны деньги, вложенные в дело год назад. Шибаев понял, Гриша Голубь тоже потребует свой пай. Восемнадцать тысяч Мише и двенадцать тысяч Грише, уговор дороже денег.

Шибаев назначил общий сбор у себя в кабинете. Если год назад было совещание большой тройки, потом включили Васю — стала большая четверка, то теперь, похоже, стала большая семерка. Один с сошкой, семеро с ложкой, а котел прежний. В кабинете сидели Шибаев, Махнарылов, (Мельник с ним поздоровался как ни в чём не бывало), начальник управления Прыгунов, начальник милиции Лупатин, старший лейтенант Цой и, наконец, знатные деловары — Гриша Голубь и Миша Мельник. Стол был накрыт, как положено, сверкали бутылки, сверкал хрусталь. Обсуждали московские новости, а также международные. До чего додумались, оказывается, акулы империализма, тренируют дельфинов для борьбы с нашими подводными лодками, чтобы они присандаливали мину куда надо. Цой говорил о японцах — если в Европе лучшие фирмы допускают стандартом на сто изделий один, два дефекта, то японские фирмы — один, два дефекта на миллион. А как добиваются, может быть у них строгий контроль? Ничего подобного, контролеров там в пятнадцать раз меньше, чем на лучших фирмах Запада.

— А у нас?

— Интересно, а что сказано про японцев у Карла Маркса?

Игнатию Цою нравилось хвалить Японию, да и как ее не хвалить, если восемьдесят процентов всех роботов в мире — японского производства.

— Старший лейтенант — грамотный товарищ, — заметил Лупатин, не любивший шибко знающих. — Но до капитана ему служить да служить. — Все поняли, на что он намекал. Лупатин не был доволен работой Цоя.

Гриша Голубь в английском журнале вычитал, что зарегистрировано уже десятки случаев, когда робот выходил из-под контроля и убивал человека, как правило, монтажника, своего наладчика. Кого в таких случаях судить? И еще вопрос для юристов. Американская печать сообщила, в мире появилась новая форма вандализма — электронно-вычислительная. Злоумышленники из числа специалистов готовят скрытую программу, через какой-то промежуток времени она разрушает все другие программы в памяти ЭВМ, взрывает всю библиотеку данных и может нанести колоссальный ущерб, а виноватого не найдешь.

— Давайте, товарищи, ближе к делу, — предложил Шибаев, перебивая лекцию Голубя. — Вопрос на повестке дня один: об увеличении производственных мощностей Каратасского мехового комбината. Слово для доклада предоставляется…

Но тут Вася громко перебил шефа:

— Я предлагаю почтить память Алеся Шсвчика вставанием.. — И сам. первый истово встал и опустил очи в землю. Все поднялись, постояли. Шибаев дергал щекой, Мельник поеживался, снова сели, и Лупатин не удержался:

— Как пионеры, мать-перемать! — Майора милиции можно было понять, — кого он почтил, чью память?..

Шибаев предоставил слово начальнику областного управления местной промышленности товарищу Прыгунову. Тот встал, обвел всех взглядом докладчика-профессионала, обеими руками показал на стол и спросил:

— До каких пор это будет стоять нетронутым? Я предлагаю.

Налили, выпили. Прыгунов уже с утра поддатый, и почему бы ему не пить, если он получает оклад по меньшей мере с восьми предприятий. Набегает у него от четырех до пяти тысяч в месяц, куда девать зарплатёшку? А если чуть меньше четырех в месяц, у него сразу скачет давление. Тяжелая у него работа, попробуйте-ка сами хоть днем, хоть ночью выступать с докладом, и тридцать минут говорить, и сорок, и целый час говорить и — ничего не сказать, попробуйте. Или отсидеть в президиуме от звонка до звонка. Не смейтесь, очень даже нелегко. Он получает за вредность.

— Товарищи, в настоящее время перед Советами депутатов трудящихся поставлены очень большие, очень серьезные задачи по увеличению выпуска товаров народного потребления. Каратасский исполком наметил ряд довольно крупных мероприятий по развитию отраслей местной промышленности, призванной удовлетворить все возрастающие запросы нашего населения в товарах культурно-бытового назначения и домашнего обихода. Наша область занимает обширную территорию, равную двум Бельгиям и трем Люксембургам. Однако организация работы предприятий местной промышленности, удовлетворение постоянно растущих нужд испытывает серьезное затруднение по ряду причин, с которыми мы обязаны бороться всеми силами. Во-первых, надо вести воспитательную работу с кадрами, где мы, товарищи, не дорабатывам. Надо, чтобы дело осуществлялось с большим подъемом и ответственностью, чего нам явно не хватает. Во-вторых, нам надо ужесточить контроль за сигналами, поступающими от населения, я бы сказал, от несознательной его части, чтобы не создавались в нашем городе, а также и вокруг него, нездоровые настроения и всякого рода представления, как будто местная промышленность собирает под своей эгидой только одних расхитителей, взяточников и растратчиков. Ну, и наконец третье — учитывая возросшие потребности населения и необходимость более полного материального удовлетворения нужд народа, Управление местной промышленности пришло к выводу о необходимости открыть при Каратасском комбинате новый цех по выделке ковров и паласов. Предлагаю, товарищи, обсудить наше предложение, но прежде чем перейти к прениям, есть мнение для прочистки голоса выпить по маленькой.

Выпили по маленькой, и первым заговорил Шибаев — что да, то да, материальные и духовные потребности растут не только у населения, но и у нашего управленческого и снабженческого аппарата. Аппетит увеличивается не по дням, а по часам. Нас можно понять, мы не хуже других, но дело в том, что возрастающие потребности не могут быть удовлетворены мощностями моего предприятия. К нам подключились, и притом активно, должностные лица из Алма-Аты, из «Казкооппушнины», из министерства не только местной, но и легкой промышленности, и не только из Алма-Аты, но также из Москвы.

— Но они же нам дают внефондовое сырье, — строго напомнил Голубь. — Зачем говорить, что они приносят сплошной убыток. Без их помощи комбинат совсем бы ничего не имел.

— Бывает помощь на копейку, а расплачивайся рублем, — сердито отозвался Шибаев. — Дело не только в наших поставщиках, но в потребителях тоже. Если раньше торговая сеть, продавцы ограничивались десятью процентами с выручки, то сейчас требуют двадцать процентов. С одной стороны, они видят, что мы увеличиваем масштаб, наращиваем темпы, а с другой — возрос риск. Кто у нас обеспечивает снижение риска? Я ставлю вопрос перед всем нашим активом. В торговле сложилась нетерпимая ситуация. Почти полностью выпал важный объект — Центральный универмаг. Заведующей отделом оторвали ухо, бандита, как положено, осудили, но поднялись шахтеры, пошли по инстанциям доказывать, что он хороший человек. Тлявлясову теперь трясут. Я бы просил товарища майора высказаться по этому поводу. Мы лишены основной торговой точки, откуда у нас идет выручка.