«Советом полубогов» в христианнейшей Потогонии называлось сверхсекретное сборище крупнейших финансовых тузов и промышленных воротил. Будучи глубоко религиозными христианами, члены совета, разумеется, не могли покуситься на символы веры и приравнять себя по рангу к той неведомой потусторонней особе, которая именовалась господом богом. «Совет полубогов» было примирительным названием, придуманным мистером Фиксом, хитроумным секретарем миллиардера Беконсфилда, и охотно признанным всеми членами совета. Оно звучало лояльно по отношению к господу богу и вместе с тем отражало подлинное существо дела: почти все материальные ценности в стране были подвластны совету, а моральные ценности покорны его полубожественной воле.

Мы сочли возможным дать столь пространное предисловие, прежде чем пригласить вас на одно из заседаний этого удивительного сборища.

Итак, милости просим! Сегодня председательствовал один из самых влиятельных полубогов, миллиардер Лярд, основной конкурент Беконсфилда. Если старый Беконсфилд был свиным королем, то все остальные мясные продукты, жиры, белки, углеводы и молоко были в руках у Лярда.

«Прежде чем младенец скажет „мама“, — кричали рекламы Лярда, — он уже пьет наше молоко. И пьет его всю жизнь! Смерть наступает оттого, что однажды вы прожили день без нашего молока! Если вы будете пить его каждый день, то станете бессмертными!»

Лярд, тумбообразный мужчина неопределенного возраста, сидел на председательском кресле. За столом, кроме него, находились шеф полиции генерал Шизофр, лево-правый сенатор Шкафт и еще двое—трое влиятельных лиц. Все они подобострастно и преданно смотрели в глаза Лярду.

— Значит, — сказал Лярд, — с законом вашим, сенатор, все в порядке?

Лярд говорил очень неотчетливо, словно вместо языка у него во рту была сосиска. Но все присутствующие уже давно научились понимать не только каждое его слово, но и знаки препинания.

— Все в порядке, сэр, — привстав, поклонился Шкафт. — Он принят пятьюдесятью голосами при сорока воздержавшихся.

— Значит, — сказал Лярд, — всех право-левых сенаторов вы, генерал, успели выловить и доставить в зал?

— Так точно, сэр! — гаркнул Шизофр. — Хотя, видит бог, это было не так просто. Портфеллера поймали на свалке. Одного голубчика вытащили из сейфа. Да, заперся в сейфе. Пришлось вызвать… гм-гм… специалиста по вскрытию…

— Эти сюжеты для картин Обливуда, — пробормотал Лярд, — меня не интересуют. Я хочу сказать вам о следующих шагах, которые должно сделать наше государство на пути к расцвету демократии.

Наступила тишина. Все ждали великих слов.

— Закон Шкафта — очень свободолюбивый закон. Он ограждает нашу страну от бунтовщиков и красных смутьянов. Каждый недовольный — враг. Каждый забастовщик — враг. Очень хорошо, очень демократично. Но этого мало. К власти должны прийти сильные люди — банкиры и генералы. Только так можно будет возродить подлинную демократию и прибегнуть к козырю, о котором я скажу вам в свое время особо. Сейчас требуется отвлечь народ от всяких политических дел. Законы принимают сенаторы, а народ должен развлекаться. Нужно дать народу несколько сенсаций, чтобы их хватило на месяц… Месяца, я думаю, нам хватит, генерал?

— Так точно, сэр! — гаркнул Шизофр.

— Какие же предложения у вас есть, джентльмены? — пробормотал Лярд.

— Неплохо бы в Космос запустить что-нибудь, — несмело предложило одно из влиятельных лиц. — Парочку обливудских звезд. Прямо на Луну. А?

— Хорошо, — кивнул головой Лярд. — Главное в этой сенсации будет то, что для запуска придется приглашать русских инженеров.

— Я сказал что-то не очень оригинальное? — забеспокоилось влиятельное лицо. — Снимаю свое предложение!

— Неужели, генерал, — недовольно обратился к Шизофру Лярд, — в наших Потогонийских штатах, где каждые пять минут происходит убийство, а каждые десять минут — организованный грабеж, мы не можем найти две—три маломальских сенсаций?

— Так точно, сэр! — гаркнул генерал. — То есть найдем, конечно. Со мной советовался епископ Потогонийский, преподобный Пшиш. Он хочет открыть новый оракул. Пещера уже подобрана. Мы ее оборудуем.

— А потом с этим оракулом будет скандал, как с попугаем Аракангой, — усмехнулся Шкафт. — До сих пор об этом поются куплеты во всех кабаре.

— Постараемся, чтобы такого не случилось, — сказал Шизофр. — И вообще, если я буду вспоминать про ваши неудачи, сенатор, то заседание будет продолжаться две недели без перерыва.

— Хватит, джентльмены! — скомандовал Лярд. — Оракул — это нам, пожалуй, пригодится и для упомянутого козыря… Еще что?

— Принять в сенате резолюцию о превосходстве нашего потогонийского образа жизни перед всеми другими, — предложило влиятельное лицо.

— Да, это развлечет народ, — сказал Лярд. — Вы, сэр, лично будете читать рабочим и фермерам эту резолюцию. Только застрахуйте сначала свою жизнь.

Шкафт хихикнул. Влиятельное лицо снова забеспокоилось:

— Я сказал что-то не очень оригинальное? Снимаю свое предложение!

— Обстановка в стране очень нервная, — сказал Лярд. — Доложите новости, генерал.

— Так точно, сэр! — гаркнул Шизофр. — Беспокойная, нервная, нехорошая обстановка. Во всех городах работают подпольные организации Союза мозолистых рук.

Зеленая лампочка, вмонтированная в стоящий перед Лярдом бело-синий телефонный аппарат, замигала. Лярд снял трубку.

Полубоги навострили уши: все знали, что беспокоить Лярда, да еще на заседании, можно лишь по какому-нибудь сверхважному делу. Очевидно, произошло что-то необычайное.

— Пусть войдет, — сказал Лярд и, положив трубку, пояснил: — Наш друг мистер Фикс хочет сообщить новость сокрушительного значения.

Фикс не входил в Совет полубогов, хотя, как мы знаем, имел некоторое отношение к его функциям и названию. Фикс был личным секретарем самого Беконсфилда, и это одно давало ему множество широких прав. Всегда бесстрастное, сухое лицо, очки с дымчатыми стеклами, зализанные, словно приклеенные, черные волосы на голове — никогда не узнаешь, что он чувствует, что он думает.

Как всегда подтянутый и холодный, Фикс вошел в зал и сел в предложенное ему кресло.

— Джентльмены, — спокойно произнес он, — час назад всемогущий и справедливый господь призвал к себе нашего возлюбленного друга и крупнейшего из борцов за процветание и демократию сэра Беконсфилда.

Если бы полубоги услышали сообщение о запуске русскими космической экспедиции на Луну, то это не ошеломило бы их больше, чем весть о смерти свиного короля. В конце концов русские обошли в Космосе всех и творят там, что им вздумается, этим уже никого не удивишь. А смерть миллиардера, который только позавчера еще заседал в Совете полубогов и держал в своих крючковатых руках судьбы половины Потогонии, касалась каждого из присутствующих.

Наступила траурная тишина.

Выдержав приличествующую моменту паузу, Фикс продолжал:

— Все свое недвижимое и движимое имущество, а также биржевые ценности мистер Беконсфилд завещал своей любимой… свинке, по кличке «Мисс Хрю XXV».

Полубоги ахнули. Шкафт растерянно поглядел на Шизофра. Шизофр — на Шкафта. Остальные влиятельные лица сидели с отвисшими челюстями.

— Великолепно! — пробурчал Лярд. — Гениально!.. Это именно та сенсация, которой нам не хватало. Мы сделаем все возможное, чтобы отклонить протесты наследников и оставить завещание нашего друга в силе. Джентльмены, прошу вас, будьте внимательны… Останьтесь, Фикс, вы нам можете пригодиться.

Заседание Совета полубогов продолжалось.