Пегги просунула руки в железный ящичек и схватила спрятанное в нем большое яйцо. Она старалась не сжимать его слишком сильно из страха раздавить. Яичная скорлупа оказалась ярко-розового цвета и была испещрена зелеными точечками.

– Бежим! – завыл голубой пес. – Я не хочу закончить свои дни под руинами этого строения!

Он мчался, пластаясь по земле. Пегги Сью бежала за ним по пятам, но длинное платье, натянутое на нее камеристками, мешало девочке. Привыкшая носить джинсы, Пегги боялась запутаться ногами в оборках и разбиться о камни. Если она упадет ничком, яйцо треснет под ее тяжестью, и тогда произойдет катастрофа.

– Мы пропали! – фыркнул пес. – Я не могу найти выход. У этого замка нет никакого запаха.

Они стали метаться. Вдали Шин надрывал глотку, предупреждая их о неминуемой опасности.

Пегги уже не понимала, в какую сторону бежать. Все коридоры были одинаковы. К тому же их заполнили участники праздника, с улыбкой преграждавшие ей дорогу. Они протягивали к ней свои бледные руки, пытаясь поймать девочку и закружить ее в фарандоле.

Белые как полотно губы призраков расточали тысячи комплиментов, сладостный яд которых усыплял разум Пегги Сью. Она поняла, что они пытаются отобрать у нее яйцо. К счастью, их прозрачные пальцы не обладали силой.

– Сюда! – крикнул ей голубой пес. – Я ощущаю грязный запах Шина Доггерти! Впервые мне приятно нюхать его!

Он помчался в сторону выхода, а Пегги Сью побежала за ним, стараясь не обращать внимания на липкие ладони призраков, цепляющиеся за ее платье.

«Только бы не споткнуться! – повторяла себе она. – Главное – не споткнуться».

Когда Пегги увидела, наконец, небо сквозь проем парадной двери, она задрожала. Ночь становилась бледной, как кофе, в который медленно подливали сгущенное молоко. Камни стенной кладки зашевелились. Складывалось впечатление, что они дрожат от холода.

«Они сейчас развалятся, – подумала девочка. – При первом луче солнца все обрушится, как кусочки головоломки, которые сбили ударом ноги».

Пегги уже подошла к большой лестнице, как вдруг дорогу ей преградил красивый мальчик в серебристом камзоле.

– Прелестная госпожа, – сказал он, – вы нас уже покидаете? Неужели такое возможно, ведь скоро протрубят о начале турнира!

– Сожалею, – пробормотала Пегги. – Но турнира не будет. Турнир так и не состоялся… Вы все умерли до начала первого состязания. Каждый вечер вы переживаете заново ночь, предшествующую катастрофе. Это печально, но я ничего не могу сделать для вас. Через несколько минут замок превратится в руины, и вы все рассеетесь. Я должна уйти.

– Что за сказки вы мне тут рассказываете, милочка? – удивился кавалер. – Я что-то не помню, чтобы разваливался на куски. Что за выдумки? От вина у вас помутился рассудок.

Пегги Сью попыталась оттолкнуть его, но он был мягкий, липкий, и девочке казалось, что она борется с фигуркой из теста.

Голубой пес хотел вонзить клыки в щиколотку кавалера, но его челюсти щелкнули в пустоте. Призрак уже начал растворяться.

Девочка обошла его, чтобы спуститься по лестнице. На каждом шагу она путалась в фалдах платья. Надо еще пересечь двор, затем подъемный мост…

«Пока остаемся внутри замка, мы подвергаем себя риску и можем быть раздавлены, – размышляла она. – Надо любой ценой выбраться на равнину!»

Теперь борзые-привидения окружили ее, пытаясь сбить с ног. Они были похожи не столько на собак, сколько на медуз, потому что наступающий день стирал их очертания.

На подъемном мосту появился Шин Доггерти. В три прыжка он подскочил к Пегги Сью, поднял ее на руки и побежал. Едва его ноги коснулись луговой травы, как первые лучи солнца упали на крепостные стены, осветив башни. И тут же замок треснул, как воздушный шар, проткнутый булавкой. Стены, башни, бойницы разлетелись на мелкие кусочки, но никакого грохота не было. И очень странно было видеть, как в полной тишине рушится гигантское здание. Катастрофа продлилась секунду, не больше.

Как только установился день, замок обрел вид покрытых мхом развалин.

– Мы легко отделались, – вздохнула Пегги Сью.

– Я очень испугался, – произнес Шин. – Ведь мне хорошо было видно, как призраки изощрялись, чтобы удержать тебя.

– Они совсем не злые, – сказала девочка. – Они просто не сознают, что мертвы, вот и все.

– Яйцо у нас! – торжествующе тявкнул пес. – И это главное.

В тот момент, когда Шин опустил Пегги на землю, она осознала, что на ней уже нет роскошного платья, в которое нарядили ее камеристки из замка. Она снова была одета, как обычно, в майку и джинсы.

«Те одежды на самом деле не существуют, – подумала она. – Как и все остальное».

Друзья поднялись на вершину холма и опустились на колени, чтобы рассмотреть яйцо, которое они положили на ровный камень.

– Теперь его надо высиживать, – вздохнула Пегги. – Возможно, это будет не самым легким делом.

Они переглянулись в полной растерянности.

– Мы по очереди будем прятать его под нашей одеждой, – предложила девочка. – Чтобы оно согревалось теплом нашей кожи.

– А как мы будем спать? – поинтересовался Шин.

– Тоже по очереди, – сказала Пегги Сью. – Часовому придется присматривать за яйцом, не смыкая глаз, пока на вахту не заступит следующий.

Она засунула странное яйцо под свою майку, на уровне пупка.

– Бррр… – хихикнула она. – Оно холодное.

– А сколько пройдет времени до того, как птенец вылупится? – спросил Шин.

– Понятия не имею, – призналась девочка. – Это волшебное яйцо.

– Больше всего меня беспокоит, – прорычал голубой пес, – вся эта история с птенцом. Он произнесет магическое заклинание только один раз, так ведь?

– Да, – подтвердила Пегги. – И придется прислушиваться очень внимательно.

– У меня дурное предчувствие, – рявкнул пес. – Держу пари, что это будет невероятно длинная фраза, вроде: Абракадакадетрусэлоптерикс…

– Или Крокодилопопотамоверсинжетокассепип, – предложил Шин.

Они прыснули со смеху.

– Ничего тут смешного нет, – запротестовала Пегги.

– Согласен, – поддакнул Шин, – это нервное.

– Надеюсь, нам удастся запомнить заклинание, – вздохнула девочка. – Нельзя доверять демонам. Волшебство не поддается контролю. Повсюду одни ловушки.

– Это правда, – поддержал ее голубой пес. – Вспомни, что случилось с Себастьяном. Дух обратил его просто-напросто в песок. И этот крик птенца, на мой взгляд, не сулит ничего хорошего. Нужно готовиться к худшему.

– Может статься, – предположил Шин, – он заговорит так быстро, что мы не успеем уловить сказанное им.

– Возможно, – согласилась Пегги. – С завтрашнего дня мы будем тренироваться в запоминании необычных слов. Это будет полезным упражнением.

Друзья провели три следующих дня на вершине холма, не решаясь отправиться в путь из страха оступиться и разбить яйцо.

Каждый вечер они наблюдали, как возрождается замок, а музыка бала тревожила их сон. По утрам видели, как рушатся стены, а обломки башен скатываются на равнину.

Они по очереди передавали друг другу яйцо. Даже голубой пес «высиживал» его. Ему совсем не нравилась роль наседки, и пес не отказывал себе в удовольствии порычать.

Чтобы скоротать время, друзья тренировались, пытаясь запомнить слова без начала и конца. Результат был плачевным. Как правило, они забывали либо один, либо два слога. Ожидание сводило их с ума.

Однажды утром Шин подал сигнал тревоги. Он заметил что-то странное посреди равнины. В том месте, где обычно возвышалась гора, теперь громоздилась огромная ледяная глыба, вершина которой касалась свода пещеры.

– Похоже на айсберг, – прошептала Пегги. – Он полностью покрывает холм, где прячется бабочка.

– Это холод, – сказал Шин. – Он усиливается. Воздух и время начинают замерзать. Ледник будет расти, пока полностью не покроет королевство.