На этом Бен остановился, потому что большего ему не требовалось. Да и не для того он ехал на ранчо Эль-Моррон, чтобы развлекаться. Его привело сюда главное – необходимость заручиться поддержкой Джоан в решении проблемы взаимоотношений Джейми и Ирмы Филмор.

Проснулся он в начале одиннадцатого – по его меркам, поздновато. Ночь провел беспокойную и, открыв глаза, не сразу сумел сообразить, где находится. Сбивало с толку то, что первым делом он увидел себя самого лежащим посреди обширного ложа. Лишь через минуту сообразил, в чем дело: это отражение в закрепленном на потолке круглом зеркале. Еще через мгновение вспомнил, что пребывает в доме Джоан, а потом – и события вчерашнего вечера.

На губах Бена медленно образовалась улыбка. С ней он и встал с постели.

– О, доброе утро! – приветствовала его Пэтси, которую он обнаружил в столовой. Больше ему никто не встретился. – Вижу, не я одна здесь поздно встаю.

– Здравствуй, – с оттенком смущения ответил Бен. – Вообще-то я просыпаюсь раньше, но сегодня и в самом деле заспался.

– Думаю, ничего страшного в этом нет, тебе ведь некуда спешить. Садись завтракать. – Пэтси кивнула в ту сторону, где стоял чистый столовый прибор. – Сейчас вызовем миссис Фейт и…

– Вообще-то я собирался прямо сейчас отправиться обратно в Лос-Анджелес… – пробормотал Бен. – А где Джоан?

– Занимается с Гарри, – сказала Пэтси, неопределенно махнув рукой куда-то вправо.

– Чем занимается? – механически спросил Бен и в следующее мгновение ощутил укол в сердце.

Ему очень хорошо было знакомо это ощущение по прошлым временам. Стоило кому-то упомянуть имя Джоан рядом с каким-нибудь мужским именем, как у Бена начинали проявляться симптомы ревности. Одним из них и являлось испытанное минуту назад чувство.

Гарри! Вчера он уже слышал это имя из уст Джоан. Сегодня его произносит Пэтси. Что же собой представляет этот самый Гарри?

– У них очередной урок верховой езды, – беззаботно пояснила Пэтси, намазывая на хлеб масло. – В новом фильме, где заняты мы обе, нам предстоит скакать на лошадях. Вот Гарри и учит нас верховой езде.

– По очереди? – сдержанно обронил Бен.

– Когда как. Но вообще предпочитает заниматься с каждой из нас отдельно. Говорит, так ему удобнее. А мы и не возражаем. Какая разница?

Для тебя, может, никакой, хмуро подумал Бен, хорошее настроение которого будто ветром сдуло. А для Гарри, и тем более Джоан, значительная!

– Гарри? Кажется, вчера Джоан упоминала о нем. Если не ошибаюсь, этот юноша имеет какое-то отношение к заповеднику Лос-Ахос?

Пэтси рассмеялась.

– Это Джоан назвала Гарри юношей?

Разумеется, ничего подобного Джоан не говорила. Бен нарочно употребил это слово, чтобы выведать побольше информации, не задавая наводящих вопросов.

– Не помню, но… во всяком случае, у меня сложилось впечатление, будто речь идет о молодом парне.

– Ну не такой уж он молодой. Точно не скажу, но, по-моему, Гарри лет тридцать восемь. Он ведь смотритель природоохранной зоны, безусому пареньку подобную должность не дали бы.

– А у Гарри есть усы? – улыбнулся Бен, будто произнося эти слова в шутку. На самом деле ему очень хотелось знать, как выглядит человек, который моложе его самого лет на девять и с которым Джоан, судя по всему, проводит немало времени. Наедине!

– Вообще-то про усы я просто так сказала, – забавно сморщила Пэтси нос. – Но они у Гарри действительно есть, черные, с загнутыми вверх кончиками. Гарри вообще красавчик. У него мать мексиканка, отец американец. Сынок у этой пары получился просто загляденье!

– Тебе нравится?

Пэтси закатила глаза.

– О…

– А Джоан как к нему относится?

– Неплохо.

– Тем более что он такой красавец, верно?

– С такой внешностью следовало бы попытать счастья в Голливуде, а не присматривать в заповеднике за бизонами, – убежденно произнесла Пэтси. – Гарри смуглый, с кожей медного оттенка, темноволосый и с голубыми глазами.

– И с обольстительными усами, – усмехнулся Бен, изо всех сил стремясь скрыть безотчетное, но быстро нарастающее чувство досады.

– Именно! И все это, по-моему, составляет совершенно необычное сочетание. Ты не находишь?

– Что я могу сказать? Судя по твоему описанию, парень способен представлять некоторый интерес… для дам. Но мне трудно судить о внешности человека, не видя его. Кстати, давно этот Гарри здесь живет? Что-то я прежде о нем не слышал.

Пэтси прыснула. Затем, заметив удивленный взгляд Бена, пояснила:

– Ты так это сказал, будто бываешь здесь каждую неделю.

Он нахмурился.

– Возможно, бывал бы, если бы в свое время Джоан не приняла решение избавиться от меня. Впрочем, тебе это известно.

Бросив на него несколько смущенный взгляд, Пэтси пробормотала:

– Прости, если что-то не так сказала. Просто сама я привыкла к разводам, потому что совершаю их регулярно, а вы с Джоан, судя по всему, до сих пор переживаете свою историю.

– Просто когда-то мы очень любили друг друга.

Произнеся эту фразу, Бен замолчал и некоторое время стоял с устремленным за окно взглядом. Пэтси же с интересом наблюдала за ним. Потом с ее губ слетел не лишенный мечтательности вздох.

– Романтика, понимаю… А у меня, кажется, любви и не было никогда, одна влюбленность. – На миг задумавшись, она лукаво усмехнулась. – Впрочем, это только так говорится, на самом деле далеко не одна. Количество моих разводов тому подтверждение. В этом смысле я по сравнению с вами ветеран!

Бен сдержанно улыбнулся.

– Да, наверное.

– Не сомневайся, – кивнула Пэтси. Откусив кусочек бутерброда, она добавила: – А Гарри частенько здесь бывает. Что называется, захаживает по-соседски на огонек. Ведь он живет недалеко, коттедж смотрителя находится практически на границе, разделяющей территорию ранчо Эль-Моррон и земли природоохранной зоны.

– А с женой Гарри ты знакома? – с показным безразличием задал Бен тщательно выстроенный вопрос.

Пэтси недоуменно уставилась на него.

– Это ты какую жену имеешь в виду?

Бен невольно хохотнул, хотя на самом деле ему было не до смеха. Выходит, напрасно он льстил себя мыслью, что у Джоан сохранилась привязанность к нему? Возможно, находясь вчера в его объятиях, она просто представляла, что целуется с Гарри?

– А что, у Гарри несколько жен? Этакий гарем в оазисе Лос-Ахос?

– У него вовсе никакой жены нет! – воскликнула Пэтси. – Просто ты так спросил, что я подумала, может, подразумевается какая-нибудь женщина, о которой мне неизвестно.

– Не хочешь ли ты сказать, что знаешь всех женщин Гарри? – вновь усмехнулся Бен.

Пэтси отпила глоток кофе – очень ароматного, это ощущалось даже на расстоянии.

– Собственно, не знаю ни одной. Хотя допускаю, что за таким красавцем, как Гарри, они ходят табуном. Примерно как бизоны, за которыми он присматривает.

– Интересные у тебя сравнения, – заметил Бен.

Слова Пэтси почему-то подействовали на него успокаивающе. Впрочем, период относительного умиротворения продолжался недолго и закончился ровно в тот момент, когда в коридоре зазвучали голоса и смех.

Голосов было два – мужской и женский. Последний Бен узнал сразу, потому что он принадлежал Джоан. А мужской… Скорее всего, это и был Гарри, о котором шла речь.

Через минуту оба появились в столовой. Они были так увлечены беседой, что в первый момент, кажется, даже не заметили, что в помещении кто-то есть. Первой перешагнула порог Джоан, но смотрела она назад, на идущего следом спутника. Вскоре показался и тот.

Увидев его, Бен стиснул зубы. Гарри – а это, несомненно, был он – обладал на удивление привлекательной внешностью. Пэтси не грешила против истины, утверждая, что ему вполне можно пытать счастья в кино. С такими внешними данными амплуа героя-любовника, можно сказать, в кармане.

Гарри был высок, статен, широк в плечах, тонок в талии, а в его безусловно красивом лице отсутствовал малейший намек на слащавость. Наоборот, его лицо дышало мужественностью, которую подчеркивали небольшие усы. Бен так и увидел Гарри – в потертых кожаных брюках и ковбойской шляпе – скачущим по прериям природоохранной зоны верхом на мустанге, с карабином за спиной.