– Из-за того, что она слишком много времени проводит за подготовкой к конкурсу вместе со своим бывшим любовником.

– Ты… ревнуешь? – недоверчиво переспросил Фрэнк.

– Черт подери, конечно!

– Ну ты и даешь… – протянул Фрэнк. – Как же иначе? Сегодня уже тридцатое сентября, она не может наплевать на конкурс, который состоится завтра!

– Завтра?

– Да, а ты что, забыл? Неудивительно, что твоя девушка обиделась на тебя! Даже я помню… – Фрэнк умолчал о том, что это Лиза прожужжала ему все уши об этом дне и достала рассуждениями на тему, что ей надеть.

Крис, казалось, был поражен чем-то. Чем-то, происходящим в его душе.

Слишком много обид. Мелких обид, которые скопились и породили острое неприятие всей ситуации, этого конкурса… Столько пустых вечеров без Лорин. Столько ее усталых «прости, я ложусь спать» в телефонной трубке. Крис просто устал ее ждать. Измучился от мыслей о том, что она сейчас с Бенджи, что он прикасается к ней… Невозможно. А теперь это все свинцовым темным грузом лежит у Криса на сердце, и уже нет желаний, не хочется даже идти на этот конкурс!

– Крис, слушай, помирись с ней, пожалуйста. Лорин ведь, наверное, переживает, а у нее завтра очень важный день!

– Я не могу.

– То есть как это «не могу»?

– Фрэнк, ну как ты не понимаешь?! Я ее не простил еще до конца, она сделала мне слишком больно, все эти недели, а потом вчера… Я же на самом деле не хочу превращать ее в вещь, не воспринимаю, как вещь, я люблю ее! А Лорин обвинила меня бог знает в чем…

– Ну, значит, пойди и скажи ей все это!

– Вот этого-то я и не могу сделать, понимаешь?

– Нет, не понимаю. А ты идиот.

– Знаю. Только это знание ничего не меняет.

– Кретин.

– Угу.

Фрэнк вздохнул. Крис упрямый. Природа его воли такова, что против нее просто невозможно идти. Фрэнк знал, он уже много раз пытался. Господи, ну пожалуйста, сделай так, чтобы мой тупоголовый друг образумился, пока не поздно!

Бенджи места себе не находил от беспокойства. Дозвониться до Лорин оказалось совершенно невозможно. Ни один из телефонов не отвечал. Он собрался было ехать к ней домой, вызывать полицию, пожарных, каких-то еще специалистов: нужно же спасать Лорин!

Бенджи как раз достал из пачки четырнадцатую сигарету и дал себе обещание мчаться на помощь своей подруге, как только докурит ее. Он ходил по студии в Школе искусств, нервно выглядывал в окна и наполнял атмосферу легкими клубами сизоватого дыма с запахом ментола.

– Бенджи! Сколько раз я просила тебя не курить в помещении перед репетициями! – Лорин помахала перед лицом рукой, разгоняя облачка дыма, и закашлялась – скорее для формы, потому что уже давно привыкла к этому запаху.

– О, Лорин, я так волновался за тебя! Твои телефоны не отвечали. Я уже подумал, что с тобой что-то случилось!

– Да брось, что со мной могло случиться? – Лорин достала из сумки костюм и обувь для репетиции.

Что со мной могло случиться, кроме того, что мой мир рухнул, мой любимый мужчина превратился из сказочника-волшебника в обычного эгоиста, а завтра мне с тобой танцевать? Но я сделаю это, потому что моя жизнь не должна быть накрепко связана с желаниями другого человека, который к тому же думает только о себе и своем комфорте!

Лорин проспала двенадцать часов кряду. Естественно, не без снотворного, но ей показалось, что это лучше, чем метаться по квартире, реветь или бить посуду. В общем, сейчас ей было очень сложно собраться с силами. Пришлось усилить разминку.

Ну и пусть. Все равно я планировала сегодня заниматься целый день. Единственный шанс сделать нашу программу достойной.

Бенджи нервничал, отбегал от Лорин, курил, ругался, говорил, что это последний день его занятий танцами, что он подает на развод с хореографией, что он проклинает тот день, когда в первый раз увидел выступление танцоров… Лорин вздыхала, потом шутила, Бенджи истерично смеялся, но продолжал репетировать.

В половине девятого они буквально выползли из здания.

Бенджи сказал, что самое большое расстояние, на которое он согласен переместиться, – это пять шагов до дороги, где можно поймать такси. Лорин согласилась, чтобы Бенджи подвез ее.

Сказать, что у Лорин ныли мышцы, – не сказать ничего. Ей хотелось выть от усталости, которая перешла грань боли.

Но лучше выть от этой боли, чем от какой-то еще. Я не буду сегодня плакать. Ни за что.

Лорин подумала-подумала – и зашла на ужин к Эмили. Сил не было даже на то, чтобы сунуть в микроволновку какие-нибудь полуфабрикаты. Увидев фарфорово-бледное, страдающее лицо Лорин, Эмили сбавила привычный темп речи и громкость голоса и направила энергию исключительно на приготовление ужина. Но даже дымящееся овощное рагу и нежная свинина не пробудили в Лорин аппетита, а старая добрая французская комедия не заставила смеяться. Эмили пыталась выяснить, в чем дело, но Лорин была нема как рыба и списывала все на усталость. Эмили отступилась наконец и постелила Лорин на диване, пообещав разбудить ее завтра вкусным завтраком. У Лорин не было сил сопротивляться, не было сил взбираться на свой этаж, и она осталась.

А сон все не шел. Она думала о Крисе. Он был близко, всего лишь за стеной. Будто в соседней комнате. И вместе с тем – далеко как никогда.

Как на разных планетах. В разных мирах. Наверное, я оказалась не той, кого он искал. Не могло же все так просто разрушиться! Смогла бы я когда-нибудь простить ему его желание обладать мной? Обладать в самом плохом смысле слова! Да, смогла бы. Если он поймет, что так нельзя. Черт, если он искренне извинится, я соглашусь впредь видеться с Бенджи только в его присутствии!

Господи, пожалуйста, пусть он придет завтра, ведь я же буду танцевать для него! Да! Я люблю его… И он должен понять, что я не его собственность, что я – женщина, которая его любит! Но придет ли он? Вдруг нет?

Мысли бегали по кругу, Лорин плакала в подушку, кусала губы, проклинала себя за то, что не попросила у Эмили снотворное, но в конце концов провалилась в сон.

Крис не находил себе места. Ему то казалось, что теперь от него зависит вся их с Лорин дальнейшая жизнь, то – что это все уже не важно и они поссорились непоправимо. Он думал только о завтрашнем дне. Что-то мешало ему пойти к Лорин прямо сейчас или завтра, объясниться с ней, не требуя ничего, ни в чем не упрекая, а просто сказать о своей любви, о том, что сглупил, о том, что доверяет ей… Что Лорин и их отношения для него важнее всех Бенджи на свете!

Я должен быть там. Должен видеть ее. Хочу видеть ее.

Но что ей сказать? Вдруг она меня оттолкнет? Вдруг между ней и Бенджи не все еще умерло? Я же не вижу их! Может, он и вправду любит ее? Будет ли она с ним счастлива? Счастливее, чем со мной…

Я не знаю. Ничего не знаю. Может быть все, что угодно. Завтра увидим.

Эмили и в самом деле чудесно готовила. Лорин даже сумела заставить себя съесть кусочек омлета с курицей, хотя так нервничала, что ее мутило. Эмили за завтраком сообщила, что у нее выходной и она непременно приедет поддержать Лорин.

Лорин отправилась в свою квартиру взять необходимые для выступления вещи. Собралась она быстро и без приключений и успела ответить на звонок Бенджи, который пребывал в почти истерическом состоянии. Партнер пообещал заехать за ней.

Лорин тщетно пыталась занять себя мыслями о том, насколько ей хочется садиться в машину к этому меланхоличному психопату, с которым ее угораздило стать в пару несколько лет назад… Но не Бенджи, не сохранность жизни и даже не предстоящий конкурс волновали ее больше всего.

Придет ли Крис? Или это на самом деле конец, и не будет больше всего того сказочного, нежного и страстного, что возникло между нами? Неужели он и вправду окажется одним из миллионов самовлюбленных и эгоцентричных мужчин?!

У Лорин пока не было ответа.