- Илюшка, ты что, рука болит? Погоди, тогда лучше не надо, оставим это, хорошо?

- Нет, не хорошо, рука не болит, а я хочу, понял, а ты молчи, понял, а лучше, я тебе рот займу щас, понял, а то чего придумал, оставим, говорит… Митька! Вот пощекотайся ещё! Я тебя! Попался?.. Блин, я попался… Та-ак, Дима, хорошо как, Дима… М-м-м, я… Та-ак… Постой, дай я сам покачаю, можно, Митя?.. Так. М. М. М. Митя, чуть зубами прижми, я хочу так, почувствовать хочу… Та-ак… Ой, Митька, ой, постой, а то я кончу.

- И чего? Кончай, чего ж ты? Наездник однорукий…

- Обзывается! Нет? Ну, тогда ладно. Нет, Дима, давай ты первый, ладно? И, знаешь, вот так вот давай, я вот на тебе… Щас… Так, сверху… Да подержи же ты свой, а я сам на него щас…

- Фу-у-ух! Ну, ты… О-о-о… Илька, это кайф…

- Здорово, да? Видишь, как здорово, как я придумал-то, ты молчи, лежи себе, я сам.

И я сам. Я не качаюсь на Митьке взад-вперёд, или, там, вверх-вниз, нет, я просто двигаюсь. Всем телом, по Митьке, на его члене, по его члену, по груди, животу, кругом, вверх-вниз, взад-вперёд, я хочу всего Митьку в себя, но ладно, что имеем, то и… А Митька аж глаза вытаращил, потом прикрывает их, снова открывает, смотрит мне в глаза, я не могу, я щас кончу от того, как он смотрит, от того, как его член во мне. А Митька держит меня за талию, за спину, переводит руки на бёдра, он очень любит так, за бёдра, он считает, что у меня очень красивые ноги, а я думаю, что у Прыгуна вот, например, ножки красивее. И попка тоже, она у Женьки такая упругая, кругленькая, выпуклая, но не очень, так, как надо она у Женьки, и в ножки плавно переходит, и нету складок там у него, ровно, гладко, красиво… А вот грудь у Митьки самая красивая на свете, мне и не мечтать о такой, хоть там сколько я не качайся, и не в качалке дело, Митька не то, чтобы очень уж накачанный, просто, по жизни у него такая грудь, с детства, я же фотографии видел. Хм, видел, я же даже дрочил на эти фотографии Митьки-пацана, когда он в командировку уехал, а когда я ему про это рассказал, он так ржал гад, я же вот он, - говорит, и я в тот раз его впервые в попку трахнул, до этого как-то не было у нас такого. И на груди у Митьки нет волос, гладкая, чистая, и только шрам под правым соском, не очень большой, ему пулю почему-то сзади удаляли, со спины, чуть ближе к рёбрам, сбоку почти, а на груди такой вот круглый, с рваными краешками, шрам, и как будто маленькие крылышки по бокам. И я сейчас смотрю на этот шрам, здоровой правой рукой упираюсь в Митькино левое плечо, у меня под пальцами его наколка, с группой крови, я двигаюсь, Митька прерывисто дышит, я чувствую весь его член, и совсем он не здоровый, а то, что надо, восемнадцать сантиметров, мало, что ли, мне хватит, вот самое то, весь его чувствую, та-ак мне щас… Бля, я же кончу так, ведь первый раз кончу, когда меня Митька трахает, или я сам себя трахаю Митькиным членом, а-а-а…

- М-митя, подрочи мне, Митя, щас мы, вместе, давай Митя, кончай…

- Ф-с-с-с…

Митька кончает, его тело подо мной, как волны горячего твёрдого льда, - вот так, оказывается, бывает, - перекаты, волны, мышцы как сталь, как масло, я вижу каждую из них, Митька самый красивый парень на свете, а я сейчас тоже кончу, вот от того, что во мне Митькин член стреляет горячей спермой, от того, что я сижу на члене самого красивого на свете парня, и он меня любит больше всех на свете. Я сдерживаюсь из последних сил, Митька не дрочит мне, он просто сжимает мой член в руке, другой рукой он прижимает меня за талию к себе, дурачок, Митька, я же и сам никуда денусь, м-м-м, та-ак, ща-ас… И Митька чувствует, что щас, он резко, обеими руками снимает меня со своего члена, притягивает мой член к себе, прямо в губы, ловит меня, я несильно, быстро делаю несколько движений, Митька ладонью обхватывает мои половинки, другой поддерживает меня, я упираюсь ему в раскрытую надёжную ладонь грудью, всем весом, и… Пошло-о-о… Бля-а-а…

- Ох ты, И-ил… Даёшь.

- А ты думал? Да-а… Митя, ведь второй раз только так… ну, вместе когда…

- Ну, так ведь и не должно быть часто.

- А если как-нибудь научиться? Упражнения, какие-нибудь…

- Ну, ты! Мало тебе упражнений?

- Мало.

- Ну, точно, - патология. А-ййй! Слышь, так не честно, пользуешься, что у тебя рука сломана…

- Патология, патология, - вот я в словаре посмотрю, и если это то, чего я думаю, то я тебя тогда гипсом по башке, только ты усни сначала, а потом я тебя гипсом… Всё-всё-всё! Ну Ди-има-а…

- Победил опыт. Чеши в ванную, погоди, тебе помочь?

- Ещё один! Сам я…

- Сам, так сам, плавки свежие переодень.

- Ладно…

Неудобно с одной рукой, да ничего, привыкну… Я, сделав, что надо, вылезаю из ванны, смотрю на себя в зеркало. Ну-у… Щас, руку с гипсом за спину спрячу… Я напрягаю пресс, поворачиваюсь чуть боком… Ну, так, ничо, - все говорят, что ничо, не знаю… Ладно, хорош любоваться, где плавки?..

- Митя, я как выгляжу? Я имею в виду, - ничо?

- Хм, новенькое что-то… Ты… Погоди, ты самый красивый пацан, которого я знаю. И знал.

- Врёшь ведь, но ладно, это ты хорошо врёшь.

- А ты чего спросил?

- Да так. Пустяки это, Митя, а можно я тебя серьёзно спрошу, про важное?

- Спроси. Значит, я серьёзно и отвечу, если про важное.

- Да. Вот, только честно, без ботвы. Скажи, ты вот никогда не жалел? Что взял меня, что мы вместе, нет, погоди, я не про постель, вообще…

- Я понял, о чём ты… Жалел? Счастье, - какая же тут может быть жалость! Нет, конечно, я каждый день, - по сто раз на день, - я жалею о чём-нибудь, с тобой связанным. То жалею, что мало тебя отругал, то жалею, что сильно наорал на тебя, то… Жалею, что мало времени у меня для тебя, что ты растёшь быстро, а то жалею, что ты медленно растёшь, жалею, что мы не ровесники, что мы вместе не росли… Да много о чём жалею.

- Здорово… Слушай, а о Ямахе не жалеешь?

- Тьфу ты! Да пропади она пропадом, Ямаха твоя! И чего жалеть-то, целая ведь…. Погоди, ты чего про Ямаху вспомнил?

- Ну…

- Гну! Говори.

- Дима, только без крику, ладно, а то я говорить не буду, ладно, ну, короче я чего подумал, гипс - фигня, его снимут, ну, недельки три, не больше, а осенью погоняться ещё можно будет… Дай договорить! Вот. А тормоза бы мы с тобой новые поставили, - Nissin! - воще! - я их сегодня под подушку суну… - во-от, и погоняться бы… Ну чо ты ржёшь?! Чо смешного? Ржёт… Сам на Триумфе в прошлом году до снега рассекал, блин…

- Да не-ет… Илька, я просто… Просто так, радуюсь, что ты без башки, чёртик из коробочки. Ладно, видно будет…

- Да? Йес-с!

- Цыц, глохни мне тут! Я ж не обещаю ничего, говорю же, - видно будет.

- Ладно, ладно, видно, так видно, я ж ничего, видно будет, тебе же виднее, ты ж у меня старший брат, ты же…

- Ил, поганец, кончай, вот хорошо, что Попрыгун у нас не слышит, а то бы разбудили пацана.

- Это да… Дима, если честно, мне таким Женька даже больше нравится, ну, что он не слышит, да и не уродство же это, пустяки, а кстати, как ты думаешь, почему мало кто видит, что Прыгун красивый пацан?

- Почему? Право, не знаю, Ил… Может быть, большинство обращают внимание на его глухоту, а может… а может, он сам свою красоту мало кому показывает, только тем, кого он любит, кому доверяет, как ты сам думаешь?

- Не знаю, я и спросил поэтому. Ну, может быть, конечно, только я доволен, я не хочу, чтобы все знали, что он красивый!

- Вот ты и… Даёшь, Илья, ты что? Погоди, я понял, - ты ревнуешь! Прыгуна ревнуешь, бля, Илька, это же ни в какие ворота, сначала вон меня ревновал, теперь Прыгуна…

- Ди-им, я тебя не ревную уже…

- Правильно, так что же я выдержал, какие ты мне концерты закатывал, жуть просто! Помнишь, как из дому чуть не удрал? То-то, смешно тебе сейчас, а мне и тогда не до смеху было, и сейчас я в этом ничего смешного не нахожу.

- Ну всё, Дим, забыли, вправил ты мне тогда мозги, всё, я понял всё…

- Ты смотри, Илья, Женя ведь не я, если ты ему такую сцену устроишь, то ведь перепугаешь пацана до смерти, вот тогда я тебя точно, без шуток, без слов…