– Она была лишь средством для достижения цели. – Прислонив жену к стене, Генри взял мыло и начал не спеша ее намыливать. – Я люблю свою красавицу-жену.

Довольная и успокоенная, Джулия улыбнулась.

– Ты прав. Я вела себя глупо. Флер не забеременела, а теперь и вовсе уехала. Надеюсь, мы ее больше не увидим.

– Надеюсь. – Желание придушить жену стало почти непреодолимым.

– А если бы она забеременела, но не захотела бы отдать нам ребенка, – не унималась Джулия, – ты бы ее убил?

– Да. – Руки Генри гладили ее шею. – Ведь это так просто!

Пальцы Джулии ласкали упругую мужскую плоть.

– Хочу тебя! – выдохнула она, прижимаясь к мужу.

Они стояли под горячей струей, на атласной коже Джулии поблескивали капельки воды, и Генри почувствовал, что сдерживаться больше нет сил. Приподняв ее за ягодицы, раздвинул ей ноги и одним мощным движением вошел в нее. Она вскрикнула, подняла голову и подставила рот для поцелуя, но он отвернулся, представив себе, что занимается любовью с Флер.

Чувствуя, что муж на пределе, Джулия решила его распалить: внезапно она отстранилась. Опешив, Генри смотрел на нее затуманенными страстью глазами.

– Что хочешь меня? – поддразнила она мужа и, схватив его за волосы, нагнула голову пониже.

– Чертовка!

Он прижал ее к себе, но она упиралась и стояла на своем.

– Поцелуй меня! – На этот раз она хотела, чтобы все было по-другому, а не так, как всегда, когда муж насыщал свою страсть, а она оставалась неудовлетворенной. На этот раз она хотела насладиться вместе с ним.

Генри поцеловал ее, вонзив пальцы в ее нежную кожу с такой силой, что из-под ногтей чуть не брызнула кровь.

Распаляемый неистовым желанием увидеть Флер, обнять ее и обладать ею, Генри вымещал свою страсть на жене. Прикрыв глаза, представил на ее месте Флер. Его захватывающие дух поцелуи предназначались не жене, а Флер. И все это безумство плоти было тоже для нее одной. Это в нее он входил, причиняя сладкую боль и воспаряя все выше…

Джулия стонала от наслаждения, но он слышал голос Флер. Желание захлестывало его горячей волной, но сквозь пелену страсти пробивался гнев. И горечь. И противный, липкий страх, что он не сумеет разыскать Флер. Желание переполнило его и выплеснулось наружу, и Генри чуть не выкрикнул ее имя.

Джулия припала губами к его рту, и они слились в поцелуе. Впервые за несколько последних месяцев она чувствовала себя умиротворенной.

Весь мокрый, еле держась на ногах от изнеможения, Генри прислонился к стене и пустил прохладную воду.

– Уходи, – тихо сказал он, с наслаждением подставляя лицо под бодрящую струю. – Оставь меня.

– Ну что? – с издевкой спросила жена. – Было вкусно?

– Вкусно. А теперь уходи!

– Надо почаще заниматься любовью в душе, – сказала она, когда муж вернулся в спальню.

– Как скажешь. – Генри наспех оделся: нетерпелось уйти из дому. Взял галстук. Пальцы не слушались его. – Черт!

– Давай помогу. – Джулия с готовностью подскочила к мужу и протянула руки поправить узел.

– Я сам! – Его до сих пор мутило от вкуса ее поцелуев.

– Если я тебе понадоблюсь, я внизу. – И Джулия вышла.

Генри смотрел ей в спину. Его жена всегда вызывала всеобщую зависть и восхищение. Роскошные волосы цвета воронова крыла шелковым водопадом спадали на голые плечи. Узкое как перчатка красное платье подчеркивало формы, туфли на тонкой шпильке акцентировали изящные лодыжки.

Она тратит полжизни и целое состояние, лишь бы мне понравиться, подумал он. Сегодня все мужчины будут мне завидовать. Но до Флер ей далеко. У нее нет ни ее вкуса, ни обаяния, ни свежести…

Взглянув в зеркало, Генри показался себе изможденным и старым. Внезапно его охватила паника.

Он был слишком самонадеянным. Слишком уверенным в себе! Прошло столько времени, а от нее ни слуху ни духу. Идиот! А если он опоздал? Что если он ей больше не нужен?!

Генри вспомнил про Линду Томпсон, и в его глазах вспыхнул хищный огонек. Она наверняка будет на вечеринке. Надо ей заняться: эта дурочка знает куда больше, чем говорит.

Через пять минут Генри распахнул дверцу своего «роллс-ройса», и Джулия, устроившись рядом на сиденье, положила руку мужу на колено, шепнув:

– Прости, что из-за меня мы так припозднились. Надеюсь, ты об этом не жалеешь?

– Не люблю опаздывать! – Он сбросил ее руку с колена.

– Никто не обидится. – Джулия начинала раздражаться.

– Еще бы они обижались! – Генри вставил ключ в замок зажигания. – Вечеринка-то на мои деньги, так что я могу прийти, когда мне вздумается.

– Ты хотел сказать, на наши.

– Что? – переспросил он, глядя на дорогу и думая о Флер.

– Деньги не твои, дорогой мой, а наши.

Генри полуобернулся к жене, пристально посмотрел на нее невидящими глазами и молча перевел взгляд на дорогу.

Вот сука! Знает, как ударить по больному!

Джулия взяла обратный ход:

– Извини. Напрасно я так сказала.

– Но ведь ты права.

Как же он ее ненавидит!

– Все равно зря.

– Ради Бога, хватит об этом!

Его раздражал даже голос жены, а сейчас ему надо было как следует подумать. Подумать о Флер. О том, как он ее найдет. Как они будут заниматься с ней любовью. Как у них родится ребенок и как с помощью этого ребенка он избавится от ненавистной жены. Рядом с Флер он станет богатым и независимым.

А что, если она уехала, чтобы начать новую жизнь с другим? Флер в объятиях мужчины… Страшный сон! Он был готов убить любого, кто посмеет к ней прикоснуться.

Только бы ее найти! Только бы сказать, как горько он раскаивается! Он сходит с ума. Он должен ее найти! И обязательно найдет! Генри Стоун не из тех, кто сдается.

Когда приехала Линда, вечеринка шла полным ходом. Ее появление не осталось незамеченным: из окон столовой, где проходила вечеринка, за ней следили двое молодых людей.

Водитель автопогрузчика Тед отличался веселым нравом и прославился тем, что как-то раз умудрился подпрыгнуть на трамплине так, что оказался на дереве, откуда его снимала пожарная команда в полном составе.

Сосед Линды Лэрри, начинавший на стройке разнорабочим, дослужился до прораба и разбирался в жилищном строительстве не хуже самого босса. Среднего роста, худощавый, с белокурыми вихрами и веснушками, он казался моложе своих тридцати. По натуре Лэрри был романтик и истинный джентльмен: все незамужние сотрудницы моложе тридцати были готовы ради Лэрри на все, но для него существовала одна-единственная – Линда Томпсон.

Линда нарядилась в новую узкую юбку, туфли на высоченных шпильках и ярко-зеленую блузку. Выглядела она отлично, и настроение у нее было под стать. Заметив молодых людей, она игриво вильнула бедрами и залихватски свистнула.

– Что глазенки растопырили? Видит око, да зуб неймет?

Лэрри с улыбкой шагнул ей навстречу.

– Какова! Боюсь, ослепну! Составишь мне компанию? – Он галантно раскланялся, предложил даме руку и шепнул на ухо: – Ты сегодня такая красивая, так бы и съел!

– Ты тоже неплохо выглядишь! – Линда никогда не могла понять, когда Лэрри шутит, а когда говорит серьезно. – Только ты ничего такого не думай! – В глубине души она надеялась, что Лэрри осмелеет и до чего-нибудь «такого» наконец додумается.

Заиграла музыка, и они пошли танцевать.

– Ты классно танцуешь, Линди!

– А не поставит ли кавалер даме стаканчик?

– Пожалуйте-с! – Отвесив поклон, он повел Линду к бару.

Они сели, взяли по стаканчику, болтали и смеялись, потом взяли еще и еще…

– Ты мне сразу приглянулась! – набравшись храбрости, поведал Лэрри между приступами икоты.

– Я тоже давно положила на тебя глаз! – призналась Линда.

Пошел крупный снег.

– Мы ненадолго? – спросила Джулия. – А то еще попадем в снегопад….

Генри вышел, обогнул машину и распахнул жене дверцу. Наверняка на них смотрят.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – любезно предложил он.

– А сам останешься? – Выставив на снег стройные ноги, она грациозно выбралась из «роллс-ройса».