— Признаюсь, той ночью ты здорово задела мою гордость, — кивнул Марк, отставляя стакан. — Твоя истерика до сих пор вызывает у меня недоумение.

— Недоумение? Почему? Неужели ты не можешь понять, каково мне было сознавать, что ты меня шантажировал, или, во всяком случае, затащил в постель обманом! Меня все время мутило от этой мучительной мысли! Ничего удивительного, что я сорвалась.

— Но я же объяснял, что бояться нечего! — возмущенно заявил Марк. — Я и не думал выдавать тайну той ночи, что мы провели вместе. Хотя мне всегда казалось, что ты достойна лучшей работы, но я бы ни за что не стал причиной твоего увольнения.

— Но ведь ты позволил мне так думать! — с жаром возразила Наташа. Уж этого он не может отрицать.

Перед тем как ответить, Марк глубоко вздохнул. Когда он заговорил, его голос прозвучал мягко, примирительно:

— Да. В тот вечер, когда ты пришла ко мне в отель, я и в самом деле ввел тебя в заблуждение.

Хотя Наташа уже знала, что это правда, все же его признание странно ранило ее.

— Почему? — требовательно спросила она.

Вечеринка шла своим чередом. Чем ближе подступал Новый год, тем становилось шумнее. Музыка стала почти оглушительной. Но Марк и Наташа сидели рядом, глаза в глаза, в своем собственном отдельном мире, поглощенные только друг другом, не слыша ничего вокруг.

— Моя маленькая, не так уж трудно понять, — медленно проговорил Марк. После того как я так поступил с картиной, у тебя было обо мне такое ужасное мнение, что я знал: ты действительно не желаешь больше меня видеть. Если разобраться, ты пришла ко мне в отель, чтобы именно так и заявить! Эта мысль казалась мне невыносимой. Я же был без ума от тебя, понимаешь? — Он задумчиво провел рукой по волосам. — Поэтому, когда я вдруг понял, что ты считаешь, будто от меня зависит продолжение твоей работы, да и все твое будущее, я решил этим воспользоваться. Я вынудил тебя пойти со мной на обед, а дальше уже все пошло само собой.

Наташа покачала головой, от чего кудряшки у ее висков пришли в беспорядок.

— Ты говоришь так, будто я должна была видеть тебя насквозь!

Губы Марка тронула едва заметная улыбка.

— Ты действительно должна была понимать! — воскликнул он. — Я сам на следующее утро позабыл об этой истории. Вспомни, ведь я больше ни разу о ней и речи не завел. Вплоть до той сцены, разыгравшейся в твоей спальне в последнюю ночь, я был уверен, что и ты тоже выкинула из головы мой так называемый «шантаж».

Наташей начинало овладевать странное ощущение, которое испытываешь, когда вдыхаешь свежий летний ветерок, веющий с глади чистого горного озера, или встречаешь восход солнца ясным холодным осенним утром. Это была ни с чем не сравнимая радость жизни.

Уставившись в свой стакан, Наташа обдумывала слова Марка и, признаться, чувствовала себя довольно глупо. Когда он изложил все со своей точки зрения, представил все совершенно в ином свете, ситуация показалась абсолютно простой и ясной. Внезапно ей пришло в голову, какой вывод напрашивается из рассказа Марка, и она подняла на него вопросительный взгляд.

— Но… это означает, что ты…

Он кивнул.

— Да. Ты правильно подумала. Я тебя люблю. Я-то, который считал себя выше всех этих суетных эмоций, влюблен по уши, как мальчишка! У меня вся душа вверх кармашками.

— Не вверх кармашками, а вверх тормашками, — поправила Наташа со счастливым смехом. — О, Марк, а я… я люблю тебя!

С наступлением полуночи вечеринка стала походить на извержение вулкана. То там, то здесь опасно свистели пробки от шампанского, в воздух взметнулись сотни ярдов разноцветного серпантина, взлетали и тут же лопались воздушные шары… но Марк и Наташа ничего этого не замечали. Крепко обнявшись, они слились в глубоком поцелуе.

Прежде чем Марк оторвался от девушки, Новый год уже успел вступить в свои права. Наташа прерывисто дышала, глаза ее затуманились. Никогда и ни с кем ей еще не было так приятно целоваться. Его губы были такими теплыми, нежными и в то же время такими требовательными!

Она склонила голову к нему на грудь.

— Мой прекрасный француз, — прошептала она.

— Кстати, ты мне напомнила, — вдруг сказал Марк, с любовью глядя на нее. — Нам нужно обсудить один вопрос: как ты относишься к тому, чтобы жить в Париже.

— Марк! Ты предлагаешь мне жить с тобой?

Он на секунду напрягся, потом шутливо нахмурил брови, изображая недовольство.

— Бог мой! Тебе уже было сказано, я — честный мужчина! Ты выше таких недостойных отношений. Нет, Наташа, я прошу тебя выйти за меня замуж!

Она застыла с открытым ртом, но только на миг. Комната вдруг наполнилась треском хлопушек, поэтому, прежде чем они слились в еще одном долгом поцелуе, ей удалось только торжественно изречь восторженное «да!».

В смысл его предложения со всеми последствиями Наташа вникла гораздо позже, когда они лежали в кровати, вернувшись в ее квартиру. Костюмы были раскиданы по всей комнате. После шума вечеринки здесь было блаженно тихо, поэтому Наташе достаточно было прошептать:

— Марк…

Марк что-то промычал в ответ, явно недовольный, что его отрывают от увлекательнейшего занятия — он исследовал языком впадинки на Наташиной шее.

— Что, моя очаровательная царица? Какой еще вопрос может волновать тебя сейчас?

— Работа, — ответила Наташа. — Мне нравится заниматься любимым делом, и я не уверена, что хотела бы отказаться от карьеры.

Марк со вздохом скатился с нее и оперся головой на руку.

— Кто говорит, что нужно отказываться? Или ты думаешь, что я один из тех старомодных французов, которые не признают работающих женщин? Ни в коем случае! Твой опыт очень даже пригодится.

— Но где? Мне достаточно сложно найти работу даже в Нью-Йорке, а уж о Париже и говорить нечего! Марк посмотрел на нее, как на неразумное, но любимое дитя.

— Наташа! С чего ты взяла, что тебе нужно будет искать работу? Разве не помнишь, что у меня есть собственный бизнес. И как раз сейчас у меня столько заказов на оценку картин, что я один не справлюсь. Рассчитываю только на то, что ты мне поможешь и возьмешь часть из них на себя. Есть, конечно, и такие, — добавил он с лукавой усмешкой, — для которых потребуется мнение двух экспертов. Например, один такой заказ ждет меня через пару недель в Гонконге.

— Ты хочешь сказать, что к тому времени мы уже поженимся?

Марк был настроен решительно.

— Мы поженимся завтра, если, конечно, я смогу это устроить, — заявил он.

Наташа тихо рассмеялась, обводя кончиком пальца контуры его рта.

— Знаешь, любимый, на то, чтобы получить в Нью-Йорке разрешение на брак, нужно три дня.

— Три дня! — ужаснулся Марк. — Не представляю, как я смогу столько выдержать! Мне необходимо быть уверенным, что ты — моя навеки, и чем скорее, тем лучше!

Наташа снова рассмеялась.

— Ну, если это продлится вечно… О, не обращай внимания! Я уже и так навеки твоя!

— Неужели? Тогда докажи! — с вызовом произнес Марк.

И она доказала: припала к его губам долгим поцелуем, а ее руки отправились в странствие по телу любимого мужчины. Наташа восхищалась его упругой силой, она с благоговейным изумлением ласкала его широкие плечи и могучую грудь. Наконец ее рука лениво скользнула на его мускулистый живот, потом еще ниже, и интимная ласка исторгла из его груди стон наслаждения.

— Ты просто колдунья!

Приподнявшись над ним, Наташа осыпала его лицо легкими поцелуями, касаясь висков, глаз и задерживаясь на вызывающе чувственных губах. Потом она выдернула из своих волос шпильки, и роскошная шелковистая грива цвета красного дерева рассыпалась мягкими волнами по ее хрупким плечам. Наташа тряхнула ими взад-вперед по груди Марка, по животу, доводя его до еще большего возбуждения.

— Прекрати! — скомандовал Марк. — Я больше не могу выносить эту пытку!

Собрав всю волю, Марк взял власть в свои руки. Перекатив Наташу со своего тела на постель, он лег сверху, вжимая ее в матрас всем своим весом, и впился в ее губы властным захватывающим поцелуем. Его язык проникал в самые глубокие, потаенные уголки, воспламеняя Наташу до непереносимого состояния.