Наташа покачала головой. Этот вопрос они обсуждали уже сотни раз!

— А вдруг окажется, что это не моя «половина»? Я предпочитаю знать это заранее.

— Что ж, — пожала плечами Трейси, — у каждого из нас свои запросы. Но меня беспокоит, что в последнее время ты даже не испытывала искушения узнать кого-то поближе. Это глупо! В конце концов мы — в Нью-Йорке! В таком огромном городе видимо-невидимо свободных мужчин и уж наверняка есть один-два достойных твоего внимания.

— Согласна, — с улыбкой сдалась Наташа. — И если я достаточно хорошо тебя знаю, то по меньшей мере трое таких «подходящих» мужчин приглашены на сегодняшнюю вечеринку специально для меня. Признайся, что это так! А сейчас ты, должно быть, сгораешь от нетерпения представить их мне. Трейси шутливо надула губы.

— Ты что, не ценишь моих стараний?

— О, еще как ценю! Боюсь только, что пока ни один из твоих коронных номеров не прошел.

— Но подача-то должна быть твоя! Нужно хотя бы изредка посылать им мяч, чтобы дать им возможность проявить себя. И помни, время идет, а мы не становимся моложе.

— Мне двадцать семь. Вряд ли можно сказать, что я уже «еду с ярмарки».

Возле них остановился официант в костюме Дракулы и предложил закуски. Обе девушки подцепили себе коктейльными вилочками по печеному моллюску.

Поедая свою порцию, Наташа скользнула глазами по залу. С кем она действительно хотела бы познакомиться, так это с Марком Антонием. Давно уже ни одному мужчине не удавалось так ее заинтриговать. Однако его длинной пурпурной тоги нигде не было видно, и девушка на мгновение даже испугалась, что он мог уже уйти с вечеринки.

— Ты сегодня какая-то встревоженная, — заметила Трейси. — В чем дело? Неужели один из моих «перспективных» гостей наконец-то привлек твое внимание?

— Э-э… нет, — поспешно возразила Наташа, и это было ложью только отчасти. — Наверное, все дело в работе.

— Неужели ты и сейчас беспокоишься из-за того, что вашу галерею пытались обокрасть?

Наташа кивнула. На прошлой недели две ночи подряд в галерею Якоба Нокса, где она работала ассистенткой, пытались проникнуть взломщики. Нокс был известным торговцем картинами импрессионистов и постимпрессионистов. Однако теперь Наташа нервничала из-за последствий, которые повлекли за собой эти неудавшиеся попытки ограбления.

— Я читала о происшествии в газетах, — продолжала Трейси. — Кажется, ничего не украдено?

— К счастью, нет! Полиция считает, проникнуть в галерею пытались непрофессионалы. Но все равно это меня тревожит. Если кто-то оказался достаточно решителен или достаточно глуп, чтобы попытаться дважды…

— …то ты боишься, что после двух неудач ночью он может повторить попытку днем, когда галерея открыта для посетителей?

— Что-то в этом роде, — кивнула Наташа, мысленно надеясь, что подруга удовлетворится ее объяснением. — Конечно, в дневные часы в галерее дежурит вооруженная охрана, поэтому нападение маловероятно, но, если все же что-то и случится, отвечать придется мне — Якоб Нокс уехал на две недели в Калифорнию поэтому на мне лежит вся ответственность.

Наташа старалась не встретиться взглядом с Трейси. Открыть всю правду нельзя даже лучшей подруге, риск и без того достаточно велик.

— Да будет тебе, подружка, не тревожься! Сегодня пятница — значит, до понедельника забудь обо всех своих печалях. — Трейси ободряюще похлопала ее по плечу. — Расслабься и постарайся хорошо провести сегодняшний вечер! Видит Бог, тот, кто работает на такого шефа, как твой Нокс, заслуживает столько удовольствия, сколько сможет получить!

Наташа не обиделась. Она давно уже смирилась с заявлениями Трейси, что Якоб Нокс ей не по душе. Точно так же она привыкла, что у других профессионалов художественного бизнеса Нью-Йорка известие о том, на кого она работает, вызывает некоторое оцепенение, а то и неприкрытое отвращение.

Якоб Нокс не был джентльменом. Это был расчетливый, агрессивный, напористый и удачливый деляга. В свои сорок пять он был одним из самых влиятельных дилеров на Мэдисон-авеню, где расположены самые известные галереи Нью-Йорка. Его манера вести дела, разыскивать и продавать интересующие его полотна импрессионистов и постимпрессионистов была жесткой и беспощадной. Многие считали его неразборчивым в средствах, и ему не удалось снискать себе много друзей в «благородном» мире искусства.

Наташа тоже недолюбливала Нокса. Он заставлял ее выкладываться как каторжную и при этом платил едва ли больше, чем каторжнику. Девушка держалась за место в галерее только потому, что здесь она могла работать с тем видом искусства, который она больше всего любила. Нигде больше, кроме разве что крупного музея, Наташа не смогла бы стать таким серьезным специалистом в своей области.

Хотя, может быть, Трейси и права. В сложившейся ситуации она уже ничего не может изменить, поэтому, раз уж она здесь, нужно постараться отдохнуть и получить удовольствие.

— Ну так признавайся, кто из этих потрясающих кавалеров поразил твое воображение? — Трейси сделала жест в сторону зала. — Уверена, что любой из них был бы счастлив познакомиться с тобой.

Наташа оглянулась, все еще пытаясь отыскать пурпурную тогу Марка Антония, но тщетно.

— Как насчет Дядюшки Скруджа — вон там, на диване? — предложила Трейси. — Говорят, лысые мужчины весьма сексуальны!

— Кажется, он с Сироткой Эмми. — Наташа кивнула в сторону женщины в кудрявом рыжем парике, одетой в платье из мешковины, длинный вязаный кардиган и деревянные башмаки.

— Ну тогда взгляни на восхитительного Супермена — он возле стойки бара. Как он тебе? Хотя, пожалуй, его тактика покажется тебе несколько грубоватой. Давай посмотрим…

— Хватит, Трейси, — перебила Наташа. — Я просто поброжу одна.

— Как скажешь, дорогая. Но смотри, чтобы я не застукала тебя хмуро сидящей в одиночестве в каком-нибудь укромном уголке! Я хочу, чтобы самая очаровательная моя гостья оказалась в центре внимания. Некоторых из этих ребят было не так-то легко заполучить на вечеринку! Не хочу, чтобы они думали, будто я их обманула, пообещав, что здесь будут самые красивые женщины Нью-Йорка.

Трейси решительно направилась в сторону кухни, чтобы срочно обсудить время подачи блюд. Глядя вслед подруге, Наташа не могла удержаться от улыбки. Трейси так серьезно относится к своим вечеринкам! Она очень тщательно подбирает именно такую, как нужно, комбинацию интересных и привлекательных людей, и, надо сказать, обычно ей это удается на славу.

Сегодняшний вечер — не исключение. Хотя среди гостей преобладали представители мира искусства, приятное разнообразие в их компанию вносили адвокаты, брокеры с Уолл-стрит и театральная братия. Присутствовала тут и горстка просто богатых бездельников. Костюмы были оригинальными, разговоры остроумными и содержательными, и все же Наташу вечеринка не радовала. Да и до развлечений ли ей было, если в это время в ее квартире висела, никем не охраняемая, картина Матисса стоимостью в четыреста тысяч долларов!? Одна только мысль об этом заставляла девушку передернуть плечами, будто от холода, хотя на мансарде, полной гостей, было тепло и даже душно.

Просто безумие — хранить столь ценную картину вне стен галереи, оборудованной сигнализацией и мониторами дистанционного наблюдения. Но Якоб Нокс не мог поступать разумно, когда дело касалось таких полотен, как это.

Он обнаружил картину на каком-то захудалом, ничего не предвещавшем аукционе на юге Франции, и это было огромной удачей. Купив полотно за жалкие две тысячи франков, он уже через месяц нашел покупателя — японский инвестиционный консорциум готов был выложить за него четыреста тысяч долларов. Должно быть, ожидание фантастической прибыли затуманило ему мозги!

Как бы то ни было, Нокс вбил себе в голову, что предполагаемые взломщики охотились именно за Матиссом. Наташа была уверена, что дилетант вряд ли сумеет преодолеть мощную систему безопасности, установленную в галерее, но Якоб почему-то решил, что полотно под угрозой, и вознамерился перехитрить вора во что бы то ни стало.