– Вот как… – Александра запнулась.

Люсьен не обернулся, хотя был не прочь узнать, что за выражение сейчас у нее на лице.

– Лорд Килкерн!

Ну вот, опять!

– В чем дело, мисс Галлант?

– Я вовсе не желаю…

– Кузен! С добрым утром!

Роза застыла в реверансе у дверей комнаты для завтраков, и его хорошее настроение разом поникло, как намокший флаг. Пудель для разнообразия обернулся павлином. Подвитые на кончиках страусовые перья балдахином возвышались над крутыми завитками ее волос. В ярко-синем платье с отливом и зеленой отделкой, ей недоставало только клюва, чтобы довершить превращение.

Люсьен набрал в грудь побольше воздуха, собираясь повторить свои мысли вслух слово в слово, но тут…

– С добрым утром, – тепло откликнулась у него за спиной Александра. – Вы, должно быть, мисс Делакруа. А я – мисс Галлант.

– Это твоя новая гувернантка, – пояснил Люсьен брюзгливо. – И будь добра, на сей раз веди себя как подобает.

Оживленное выражение исчезло с лица Розы.

– Милорд, – сухо сказала мисс Галлант, вставая перед ним, – не следует бранить человека за проступок, еще не совершенный, это нелогично и несправедливо.

– Отлично, – ровно произнес граф, делая жест в сторону Розы. – Перед вами ваша подопечная – направьте наставления по ее адресу.

– Чем больше кругом примеров для подражания, тем охотнее человек учится, – с вызовом ответила Александра.

– Надеюсь, вам не взбрело в голову сделать из меня пример для подражания? – Люсьен хмыкнул.

– Я тоже надеюсь, что вы не намерены оспаривать каждое мое слово! – Мисс Галлант вскинула подбородок. – В противном случае я потребую расчета.

– Опять? – воскликнула Роза, и по ее щекам покатились слезы.

– Вам не упорхнуть отсюда так легко, мисс Галлант, – сказал Люсьен, не обращая внимания на огорченную кузину. – Итак, к делу, нас ждет завтрак. Начните с правил этикета за столом. – Он прошел вперед и сделал приглашающий жест. – Что же вы медлите? Задача не по плечу? Боитесь не справиться?

– Я ничего не боюсь, милорд!

– Вот так-то лучше.

Вот, значит, оно как! Он собирается жениться.

Александра украдкой оглядела лорда Килкерна, который в этот момент отдавал необходимые распоряжения дворецкому. Что ж, если его манеры и характер не улучшатся с женитьбой, помоги Господи бедняжке Розе! Чтобы давать отпор Люсьену Балфуру, надо было родиться дочерью царя гуннов. И потом… если он собрался жениться, то совсем не к месту думать о том, чтобы осыпать поцелуями обнаженные плечи посторонних женщин!

За столом Александра намеренно заняла место рядом со своей подопечной. Отчасти это был инстинкт наседки, готовой грудью броситься на ястреба ради беззащитного цыпленка, и возможно даже, граф как раз на это и рассчитывал, но бросить девушку на произвол судьбы было выше ее сил.

Лорд Килкерн невозмутимо приступил к завтраку, локтем отодвинув свежий номер «Таймс», между тем как Роза выжидательно поглядывала на новую гувернантку.

Как ни хотелось Александре, чтобы хозяин дома скрылся с глаз подальше в эту первую встречу с Розой Делакруа, пришлось волей-неволей приступить к своим обязанностям в его присутствии. Кричащий наряд девушки убивал все впечатление от ее свежего юного личика. Судя по реакции графа, платье не было исключением из правила. Нужно было немедленно заняться ее гардеробом.

– Скажите, мисс Делакруа, что вам в себе больше всего нравится? – осведомилась Александра с ободряющей улыбкой.

– В себе? – Девушка расцвела. – Мама говорит, что внешность – мое главное достоинство.

– А вернее, единств… – начал граф, иронически приподняв бровь.

– Вам всего семнадцать, не так ли? – перебила Александра, от души пожелав, чтобы он обратил все внимание на свою тарелку.

Словно услышав ее мысли, граф поднял газету и демонстративно спрятался за ней. Это было что-то вроде объявления о капитуляции.

При мысли о том, что она выиграла этот маленький поединок, Александра ощутила радостный трепет, и тут…

– Через полгода мне будет восемнадцать…

Роза бросила тревожный взгляд на газету и вернулась к завтраку, то есть, деликатно оттопырив мизинец, поднесла тартинку ко рту, с хрустом в нее вгрызлась и отдернула остаток, усыпав скатерть крошками. Это зрелище напомнило Александре ее Шекспира в его щенячьи дни, когда он вот так же атаковал старый башмак. Она мысленно содрогнулась и устроила настоящий спектакль из поедания своей тартинки по всем правилам этикета – приподняла над тарелкой, отломила кусочек, изящно положила в рот.

– А где сейчас ваша матушка?

Роза и виду не подала, что заметила преподанный урок, – она продолжала атаковать еду, словно это были вражеские укрепления.

– Мама не завтракает, – объяснила она с набитым ртом. – У нее слабые нервы, и ранний подъем на них плохо действует. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с Лондоном.

Александра подождала, не последуют ли комментарии со стороны лорда Килкерна, но тот так и не соизволил появиться из-за газеты.

– Давно вы в Лондоне?

– Десять дней. Кузен Люсьен за нами присматривает.

– Как мило с его…

– За вами присматривает мисс Галлант, – отрезал граф, не опуская «Таймс». – Я вас только терплю.

Глаза девушки наполнились слезами.

– Мама говорила, ты будешь нам рад… ведь больше никого у тебя нет!

Тяжелая газета хлопнула по столу. Александра на всякий случай решила не вмешиваться: очевидно, за этим коротким обменом репликами скрывалось нечто большее, чем просто слова.

– Перемены всегда даются нелегко, – произнесла она так кротко, как сумела.

С минуту лорд Килкерн молча смотрел на нее. Желание дать выход гневу боролось в нем с требованиями элементарной вежливости.

– Мисс Галлант права, – наконец сказал он и поднялся. – Прошу извинить меня.

Он ушел, по пятам преследуемый невозмутимым Уимблом.

– Боже, какое счастье! – прошептала Роза, когда дверь за ними закрылась.

– Да, человек он… резковатый, – рассеянно согласилась Александра, размышляя над тем, что так взбесило графа. Неужели случайная фраза о том, что у него больше никого нет? Как это – никого? И как же тогда все эти слухи о кутежах с дамами полусвета?

– Он просто ужасен! – затараторила Роза. – Я думала, вы с порога покинете нас! Знаете, он в первый же день уволил мисс Брукхоллоу, а ведь она служила у нас целый год! Те, что приходили после нее, были несносны!

– Чем же?

– Старые, сморщенные и злые. Но они не долго меня мучили – стоило им сказать слово не к месту, и кузен Люсьен начинал ругаться такими словами, что они немедленно требовали расчет. Мне ничуточки не жаль, что их больше нет.

Александра помолчала, обдумывая так охотно и непосредственно выданную информацию.

– Ладно, все в прошлом, – согласилась она, – отныне дела пойдут иначе.

– Так вы остаетесь?

Хороший вопрос.

– Остаюсь… пока, – ответила она осторожно.

– Слава Богу! – воскликнула Роза.

– Что ж, закончим завтрак, поднимемся к вашей матушке пожелать ей доброго утра… – Александра запнулась, глянув на оборки и перья, – а потом займемся делом.

Люсьен вытянул рапиру из внушительной, черного дерева трости и внимательно осмотрел ее, потом поднял глаза на счастливого обладателя оружия.

– Этим можно разве что поцарапать, Добнер.

– Перестань, Килкерн! Согласись, ты держишь в руках шедевр.

Короткие толстые пальцы потянулись к рапире, но Люсьен быстро ее отдернул. Он не позволял себе срывать раздражение на домашних, но, однако, правило не распространялось на друзей.

– Такой шедевр может однажды надоесть владельцу до смерти – прости мой сухой английский юмор. Я предпочитаю клинок короче, зато крепче.

– В самом деле, чем крепче, тем надежнее, – поддержал голос от дверей.

– А, это ты, Роберт… – буркнул Люсьен с неудовольствием. – Если уж на то пошло, настоящий мужчина от природы снабжен крепким и надежным оружием.