И какое удовольствие люди находят в выпивке? Чарли на секунду закрыла глаза, но в голове все продолжало кружиться. На дискотеке было шумно и жарко. И зачем только она сюда пришла? В таких местах ей никогда весело не было.

— Эй, Чарли! Пошли потанцуем. — Она еще раз закрыла глаза. Дункан приложил немало усилий, чтобы довести ее до такого состояния. И теперь насильно тащил танцевать. — Ну давай. Надо же отпраздновать наше освобождение. Мы ведь ничуть не сомневались, что так и будет.

— А где Сара? — остановила его она; ее шатало, и ноги не слушались.

— О, она отвалила с каким-то старым хрычом из Дюссельдорфа, презрительно фыркнул он. — Похоже, решила заставить меня поревновать.

Чарли покосилась на него затуманенным взором:

— Так тебе и надо. Давно пора тебя проучить. Вечно уходишь с другими девчонками.

Он рассмеялся, делая вид, что ему безразлично.

— Но она же знает, что все это ерунда, никакого значения не имеет.

— Знает?

— Конечно, знает. Так, чтобы всерьез, меня никто не интересует. Я люблю Сару.

— А ты ей это когда-нибудь говорил? Он застенчиво ухмыльнулся.

— Ну, нет, — признал он. — Но зря, что ли, я с ней столько вожусь? Прежде я ни на ком так долго не задерживался. Ну да ладно, пошли. — Тема разговора его явно смущала. — Тут слишком жарко для танцев. Давай пропустим еще по стаканчику.

— Нет. — Он собрался было тащить ее сквозь танцующую толпу, но она воспротивилась. — С меня уже хватит. Я лучше пойду домой, — с кривой ухмылкой добавила она. — Уже слишком поздно. Пит взбесится, если я ему помешаю.

— Ну ладно, — неохотно согласился он. — Тогда я тебя провожу.

Она хотела потрясти головой, но от этого ее еще сильнее закачало.

— О нет, не надо, — протестовала она. — Все будет нормалек.

— Ну нет, со мной все же надежнее, — настаивал он с несвойственной ему галантностью. — Не стоит бродить по улицам в таком состоянии.

Она не стала спорить. К своему стыду, она понимала, что хватила лишнего, и перспектива угодить в канал по дороге домой ее вовсе не устраивала. Из двух зол Дункан все же был меньшим.

На свежем воздухе она задрожала, как тростинка на ветру. Дункан поддержал ее за руку.

— Может, лучше взять такси? — предложил он. — Уже за полночь. Трамваи не ходят.

— Нет, лучше я пройдусь, — настаивала она. — Меня это слегка протрезвит. К тому же тут недалеко.

И они двинулись нетвердой походкой — Дункан был не намного трезвее. Чарли кляла себя за безрассудность. У нее и в мыслях не было торчать там допоздна. Пит еще не вернулся с работы, когда она отправилась на очередную тусовку с друзьями, желая разузнать что-нибудь об остальных арестованных.

Она задержалась только потому, что не хотела оставаться в квартире наедине с Питом. Мысль немного выпить пришла к ней позже, из строптивого желания доказать Питу, что ей плевать на нелестное мнение, которое у него сложилось о ней. Но она слегка переоценила свои силы, возможно, потому что вообще редко пила.

Когда они повернули на Херенграхт, у них за спиной проурчал бронзовый «мерседес», который развернулся и остановился носом к каналу напротив фирмы «Ден Ауден».

— Это он, — прошипела Чарли. Она не ожидала, что Пит вернется в столь поздний час.

Пошатнувшись, она взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие.

Дункан тут же подхватил ее за талию и, затолкав в темный дверной проход, прижал к стенке всем весом своего тела.

— Ты пьяна, — объявил он непонятно с какой целью. — Никогда не видел тебя такой.

— Дункан… — Ей совсем не нравилось, как он ее держит, и она попыталась его отстранить. — Пусти меня… я лучше пойду.

— Куда тебе спешить? — настаивал он. От него так разило пивом, что ее чуть не вывернуло наизнанку. — Он ведь только что вернулся домой. Не ляжет же он сразу спать.

Чарли пыталась увернуться от настырного рта, ищущего ее губы.

— Дункан, прекрати, — возмущалась она, отталкивая его. — А как же Сара?

— При чем тут Сара? — возмутился он, стараясь ухватить ее поудобнее. Ее здесь нет.

— Дункан…

— Извините, что помешал. — Леденящий голос снизошел к ним с недостижимой высоты. — Я видел, как вы шли по дороге. Если вы уже распрощались, может, ты пойдешь домой?

Ощутив облегчение одновременно с унижением, Чарли оттолкнула Дункана и оправила свою смятую одежду.

— Да, иду, — пробормотала она, не в силах даже поднять вверх глаза. Спокойной ночи, Дункан.

Тот промычал что-то нечленораздельное и с гордым видом удалился.

Пит спокойно подошел к двери и стал отпирать замок.

— Сожалею, что не могу позволить тебе пригласить на ночь юного джентльмена, — произнес он. — Но мы ведь с тобой договорились.

Она косо взглянула на него.

— Уж не думаете ли вы, что я собираюсь провести ночь с вами? съязвила она, но тут споткнулась о порог, и запал пропал впустую.

Он презрительно захохотал.

— Видишь ли, в твоем теперешнем положении об этом не может быть и речи, — уверил ее он. — Я не питаю слабости к пьяным женщинам. Спать с ними — все равно что с мешком картошки, не говоря уж о крутом перегаре, которым от них несет.

Она сверкнула в него взглядом, не в силах придумать достойный ответ, и вдруг почувствовала приступ тошноты.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — пробормотала она.

И ее вырвало. Да еще как. Точно сквозь туман она ощущала присутствие Пита, который терпеливо подбадривал ее, успокаивал мягким голосом, откидывал назад растрепавшиеся волосы.

— Извините, — бормотала она снова и снова. — Пожалуйста, извините.

— Ничего страшного, — уговаривал он ее. И откуда в нем столько сочувствия? — Ты не единственная в этом мире, кому случалось перебрать.

— Нельзя мне было… Я не хотела… Вы такой добрый. Спасибо. — И она прильнула к его широкой груди, утопая в волнах счастья, наслаждаясь теплом его сильных рук.

— Если тебе чуть лучше, может, ты пойдешь спать? — ласково предложил он.

— Да, пожалуй, — прошептала она. Ему пришлось практически тащить ее вверх по лестнице. Он включил свет, и она зажмурилась, безжизненно повиснув в его объятиях. Слегка усмехнувшись, он подхватил ее на руки и, как пушинку, отнес в ее спальню.

Чарли проснулась с тяжелой головой, на душе скребли кошки. Стоило ей вспомнить о прошедшей ночи, как ее начинали мучить стыд и угрызения совести. К счастью, похмелье оказалось менее ужасным, чем она заслуживала. О, какой кошмар! Под одеялом на ней не было ничего, кроме белых кружевных, едва прикрывающих ее прелести трусиков.

Она не помнила, что произошло после того, как Пит опустил ее на кровать. Она полностью отключилась. Естественно, сама она раздеться не могла. Значит, это сделал Пит. По ее телу пробежали горячие мурашки. Он, конечно, просто снял с нее одежду — его вчерашние слова она не забыла. Но при мысли, что он видел ее практически без всего…

Со стоном она перевернулась и уткнулась лицом в подушку. Она не хотела вылезать из постели, не хотела встретиться с ним лицом к лицу. Как она сможет взглянуть ему в глаза? Жуть берет уже оттого, что ее вырвало прямо ему на ботинки!

Короткий стук в дверь поверг ее в оцепенение. Она закрыла глаза, отчаянно надеясь, что он, увидя ее спящей, не станет ее будить и уйдет. Но он открыл дверь, и она услышала приближающиеся к ее кровати шаги. Он молчал. Это было ужасно. Притворством его не одурачишь, он знает, что она уже не спит.

И спящая красавица сделала вид, что возвращается к действительности. Медленно повернувшись, она как бы нехотя открыла глаза, с удивлением огляделась вокруг и наконец остановила взгляд на стоящем у кровати высоком мужчине.

— О… привет, — зевая, произнесла она. — Который час?

— Почти что полдень, — ответил он. — Я принес тебе стакан апельсинового сока. На мой взгляд, довольно неплохое средство от похмелья.

— Нет у меня никакого похмелья, — бросила она, подумав, что сам он тоже вряд ли когда-нибудь его испытывал.