— Давай уже кончай! Надоело тебя слушать, долгоеб недоделанный!
Внизу тут же воцарилась тишина. Потом девушка, испуганно вскрикнув, освободилась от партнера и скрылась в комнате. Парень встал, посмотрел вверх и, увидев улыбающуюся физиономию Валентина, зло проговорил:
— Исчезни, мразь! А то хуже будет. Мы тебе яйца живо открутим, узнаешь, как подглядывать. Понял, козел?
— Я-то, может, и козел, зато не такой долгоеб, как ты. У меня девушки быстро кончают и удовольствие получают, не то что у некоторых недоумков. Поучись грамотно трахаться!
И Валентин, громко расхохотавшись, ушел с балкона. Он лег на диван, но отчего-то никак не мог забыть разъяренное лицо парня и буквально давился от смеха. Потом все-таки уснул.
Утром все происшедшее уже не казалось ему таким смешным. Наоборот, он увидел последствия в самых мрачных тонах. Валентин проболтался целый день по улицам, боясь возвращаться в квартиру. Он пришел, когда совсем стемнело. Благополучно зайдя в дом, он тихо проскользнул к себе, наскоро принял душ и улегся в постель. Но уснуть не смог. Валентин лежал на спине и глядел в потолок в каком-то тупом оцепенении. Мысли его текли медленно и были пугающе безысходными. Под утро он понял, что жизнь ему окончательно опротивела, но смерть представлялась как что-то далекое, хотя и неизбежное. На рассвете Валентин забылся в странном, похожем на явь, полусне и проснулся около полудня разбитым и опустошенным. Он с трудом встал, нехотя оделся и умылся. Выпив чашку очень крепкого кофе, вышел из квартиры. Стояла совершенно немыслимая жара. Валентину показалось, что не только земля, но даже асфальт и стены домов плавятся и источают одуряющий тошнотворный запах испарений. Он добрел до ближайшего магазина и купил холодного пива. Затем под обжигающими лучами солнца потащился по улице без всякой цели. Народу было немного, а Валентину, который уже выпил одну бутылку пива и принялся за вторую, вдруг приспичило с кем-нибудь пообщаться. Ему было все равно с кем, лишь бы поговорить и услышать что-нибудь в ответ.
Вначале он пристал к двум девчушкам-подросткам, облизывающим мороженое с палочек. Но они, глянув на него испуганно, тут же скрылись за углом ближайшего дома. Тогда он начал выяснять, который час, у молоденькой мамаши с коляской, которая также чего-то испугалась и, не ответив, ускорила шаг. Валентин подсел в скверике на лавочку к какому-то деду и завел разговор о погоде, на что дед, внимательно посмотрев ему в лицо, грубо сказал, что денег на опохмелку не дает из принципа и чтобы Валентин катился отсюда к «чертовой матери». Валентин мгновенно обиделся и замолчал. Потом достал из кармана мятую купюру и сунул деду в карман рубахи со словами: «Вот тебе, дедуля, прибавка к пенсии». Потом встал и пересел на соседнюю лавочку.
— Ты чего это? — возмутился было дед, доставая купюру.
Но увидев ее достоинство, тут же замолчал и хитро заулыбался. Затем суетливо поднялся и, пробурчав: «Спасибо, внучек. Дай бог тебе здоровьица!» — удалился из сквера на предельной скорости. Валентину стало и грустно и смешно одновременно. Он вздохнул и достал сигареты.
В этот момент на место деда уселась парочка, и Валентин переключил внимание на нее. Мужчина был, несмотря на жару, в белой праздничной рубашке, застегнутой на все пуговицы, и при галстуке. Лицо у него было самое обычное, маловыразительное. Валентин решил, что ему около сорока лет. Спутница его выглядела моложе лет на пять. Она кокетничала и глупо хихикала, без конца ерзая на скамейке и незаметно прижимаясь к мужчине. Одета она была для своего возраста крайне странно. Бархатное ярко-синее платье с очень пышной короткой юбкой высоко открывало ее полные белые ноги с круглыми коленями. Модель была скорее всего предназначена для какой-нибудь стройненькой школьницы-выпускницы и на расплывшейся фигуре дамы за тридцать выглядела нелепо. Впечатление довершали белые, сильно открытые и казавшиеся детскими босоножки на низком квадратном каблуке. Валентин окинул парочку презрительным взглядом и, заметив, как мужчина положил руку на полные плечи спутницы и покрепче прижал ее к себе, ехидно усмехнулся. Но что-то цепляло его взгляд в лице женщины, и он вновь пристально посмотрел на нее. Лицо ее, чуть одутловатое и уже начинающее увядать, было очень милым, а растрепанные, завитые, как у куклы, кудряшки пепельного оттенка придавали ему какую-то странную беззащитность и трогательность. У Валентина мелькнуло в мыслях, что эта женщина давно одинока, бездетна, никогда не была замужем; что она безумно хочет ребенка; что этот мужчина ее последний шанс; и она сделает все, чтобы не упустить его. Он же просто хотел ее, как самец, хотел сейчас же, немедленно, и если бы можно было, то прямо на этой лавочке. Валентин увидел, как он одной рукой периодически довольно сильно жмет ее плечо, а другой будто нечаянно касается открытых колен. Валентину стало грустно. Он отвернулся и закурил.
В памяти внезапно всплыло лицо девушки, и он понял, почему его так занимает эта незнакомая женщина на скамейке. Внешне она неуловимо, но несомненно походила на Риту, его бывшую одноклассницу, которая единственный раз в его жизни заставила испытать настоящую бурю чувственности. В школе он ее совершенно не замечал. Рита была занудной и правильной отличницей, всегда строго одетой, с одной и той же прилизанной прической и неизменными очками на носу. Она приставала ко всем с умными разговорами о смысле жизни, о любви и смерти и о прочей философской чепухе, которая ее сверстников тогда абсолютно не интересовала. Два года спустя после окончания школы Валентин случайно столкнулся с Ритой в ночном клубе, куда изредка захаживал, приезжая домой на летние каникулы. Он учился не где-нибудь, а в Москве и к тому же на артиста, поэтому вел себя, приезжая в родной город, нагло и развязно, где бы ни появлялся. Увидев со спины стоящую у стойки девушку и оценив по достоинству ее длиннющие ноги, аккуратную попку, едва прикрытую крохотной юбочкой, распущенные высветленные волосы, Валентин подошел и попытался познакомиться. Девушка повернулась к нему, и он буквально открыл рот, не веря своим глазам. Его одноклассница, занудная «ботаничка» Рита превратилась в стандартную секс-бомбу. Он ошалело уставился на ее пышную грудь, еле прикрытую прозрачной блузкой, на влажный красный и, как пишут в романах, порочный рот и не мог найти слов. Явная похоть, сквозящая во всем ее облике, как-то странно уживалась с видом неопытной и наивной девочки, этакой дурехи с куриными мозгами, но уже обиженной на весь свет и особенно на этих скотов-мужчин.
— Расслабься, Валька! — хмыкнула Рита. — Да, да, это я.
Она засунула трубочку от коктейля в рот и как-то задумчиво пососала ее, поглядывая на Валентина с непонятным выражением лица. Именно это плохо сочетаемое выражение порочности и наивности сильно возбудило Валентина. Они ушли из клуба вместе. Ночью он был ошеломлен жгучими ощущениями. Он и не думал, что способен так чувствовать. Рита оказалась разнузданной, ненасытной и лишенной каких-либо комплексов. Ее девиз: «В постели можно все и даже больше. Главное, чтобы башню у обоих сносило» — пришелся Валентину по вкусу. А наутро, оставшись позавтракать, он с изумлением понял, что Рита по-прежнему обладает острым умом, колоссальной эрудицией и к тому же учится в университете на юрфаке. Следующую неделю Валентин не узнавал сам себя. Впервые он потерял голову и сходил с ума по девушке. Его разум никак не мог совместить две разные личности в одной, поэтому ему казалось, что он обладает двумя девушками сразу. От этого он пребывал в постоянном и довольно изматывающем возбуждении.
Но отношения их быстро прекратились. Инициатором разрыва стала Рита. В один прекрасный день она заявила, что между ними все кончено и уговаривать ее бесполезно. Валентин почему-то побоялся задавать ей вопросы, и они расстались. Но он не забывал ее никогда.
«Интересно, где она сейчас? — подумал Валентин. — Наверно, замужем и с детьми. Вот кто бы меня сейчас понял и поддержал!»
Он встал и, не глядя больше на парочку, медленно пошел, сам не зная куда. Увидев по пути аптеку, свернул к ней. Валентину пришла в голову мысль, что неплохо было бы запастись каким-нибудь снотворным. Он совсем перестал спать, и это изматывало его. Пустив в ход все свое обаяние, Валентин упросил молоденькую девушку, улыбнувшуюся ему в окошко, над которым было написано «Препараты по рецептам», продать ему какое-нибудь сильнодействующее средство. Она задумалась, но, глянув на умоляющую физиономию Валентина, выдала ему желаемое, объяснив, как правильно принимать.
