«Ну, просто карманная кукла», — невольно подумал я, не в силах отвести взгляд от ее лица.

Кожа ее была гладкой, упругой и матово-смуглой. Глаза на маленьком личике выглядели большими, но были типичной для азиаток формы, нос тоже выдавал ее восточное происхождение, губы маленькие и очень яркие. Виолетта взмахнула длинными густо накрашенными ресницами, приподняла голову, глянула мне остро в глаза и строго произнесла:

— Мне неприятно, когда вы так разглядываете меня, словно я выставочная модель в музее.

«Музее кукол», — подумал я и смутился. Затем сказал, сам не зная зачем:

— Но вы необычайно красивы, мадам! Вот и не удержался!

Я почувствовал, что краснею. И увидел, как ее правая бровь приподнялась, но глаза остались невозмутимыми.

— Благодарю за комплимент, — сухо ответила Виолетта и вышла из лифта. — Сейчас я покажу, где находится наш склад, а потом мы отправимся в налоговую. Вы Москву хорошо знаете?

— Конечно, — с готовностью подтвердил я. — Родился и вырос в этом городе, а машину вообще чуть ли не с четырнадцати лет начал водить.

— Это отлично, — безразличным тоном сказала она. — Вот, мы уже пришли.

Склад находился позади офиса и выглядел огромным. Виолетта представила меня охраннику и прошла внутрь. Я двигался чуть позади. Внутри склад был разделен на два этажа какими-то металлическими перекладинами, сплошь уставленными ящиками и коробками. Такие же ящики громоздились на полу. В узком проходе стояли длинные столы, возле них работали фасовщики. Они были, в основной своей массе, смуглыми и черноволосыми. Но не корейцы, а скорее таджики или узбеки. Я в этом плохо разбираюсь.

— Виолетта Антоновна, — раздался мужской голос, и я увидел, что к нам спешит пожилой мужчина в синем спецовочном халате.

— Добрый день, Иван Григорьевич, — ответила Виолетта официальным тоном и отчего-то поджала губы.

— Я по поводу испорченной кураги. Все сорок ящиков промокли. Я лично каждый проверил. Так что, на списание? Она не сегодня-завтра гнить начнет. Там уже плесень появилась.

Виолетта искоса глянула на меня и тихо, но жестко проговорила:

— О чем это вы? Я еще вчера распорядилась разложить товар на столах, просушить и на фасовку.

— Но партия большая, а на складе сыро, — попробовал возразить Иван Григорьевич.

— На просушку, — сказала она, резко развернулась и направилась к выходу.

Я молча двинулся за ней.

«Сурово! — подумал я, изучая маленькую упругую попку Виолетты. — Только зачем генеральному заниматься такими вещами? Хотя все это не моего ума дело. Но вот так мы и получаем гнилой товар!»

Мы подошли к боксам. Механик распахнул дверь. Я увидел черный «БМВ». Виолетта протянула мне ключи и спросила:

— На таких ездили?

— Да, — соврал я, открывая перед ней дверцу.

Когда мы уселись, я завел мотор и плавно выехал из бокса.

Прошло две недели. Я уже освоился с новой работой, и в принципе меня все устраивало. Особых напрягов пока не было. Иногда я целыми днями сидел в машине, ожидая мадам, и от нечего делать слушал радио или разгадывал кроссворды. Как объяснила мне Сима, в августе небольшое затишье в бизнесе почти у всех. Поэтому можно считать, что я устроился в удачное время. Мадам мне выплатила аванс, и я купил новые вещи, все строгого классического стиля и довольно дорогие. Кроме этого, стал пользоваться парфюмом известных марок по совету той же Симы. Но цены на туалетную воду «made in France» и дезики того же производства меня впечатлили. Никогда не думал, что хорошие запахи стоят так хорошо. Мама, глядя на меня, не могла нарадоваться. Она боялась, что я после армии, как многие ребята, пущусь во все тяжкие, буду сидеть по пивнушкам и напропалую крутить с девчатами. Но меня почему-то это не привлекало. Я даже решил не терять год и поступить в институт. Нашел подходящий. Это был институт экономики и права, я подал документы на экономический факультет на очно-заочную форму обучения. Меня она вполне устраивала, так как занятия проходили всего раз в неделю, в субботу, правда, полный день. Зато остальную неделю я был свободен. И стоило это, по сравнению с другими высшими учебными заведениями, вполне приемлемо. Занятия начинались с октября. Я хотел оплатить курс сразу, но денег не хватало. Подумывал обратиться к мадам, но как только видел ее невозмутимое личико, не мог заставить себя произнести ни слова. В конце концов перестал себя мучить, обратился к тете Ларисе, и она одолжила недостающую сумму. Я удачно прошел собеседование, оплатил обучение, и меня зачислили. Но предстояло поговорить с мадам о необходимости для меня фиксированного выходного дня. Виолетта к этому времени нравилась мне очень сильно. Она казалась загадочной и недоступной. Ее статичное лицо куклы, невозмутимый взгляд, холодная отстраненная манера общения, миниатюрная точеная фигура невольно притягивали, но и держали на расстоянии.

В один из теплых сентябрьских дней после обеда в японском ресторане Виолетта не поехала, как обычно, в офис, а попросила отвезти ее в парк. Я сидел в машине на стоянке и следил за тем, как она, медленно удаляясь, идет по аллее между краснеющими кленами. Но вот она остановилась и присела на скамью, закинув ногу на ногу и покачивая узким носком туфельки. Я зачем-то вышел из машины и направился к ней. Но чем ближе подходил, тем медленнее становились шаги, словно ноги тяжелели с каждым движением. Виолетта ничего не замечала. Она сидела боком ко мне, я видел ее приближающийся профиль, опущенные густые ресницы, нахмуренные брови, поджатые губы. Мысли ее, по-видимому, были не из приятных.

— Виолетта Антоновна, — охрипшим голосом позвал я, останавливаясь возле скамьи.

Она плавно повернула ко мне голову, приподняла подбородок, и я встретился с непроницаемой чернотой ее глаз.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила она. — Почему не ждете в машине, как положено?

И не дожидаясь ответа, встала и медленно направилась в сторону стоянки. Я пошел рядом, но чуть сзади. Сделав несколько шагов, Виолетта остановилась и повернулась ко мне. В ее лице появилось что-то страдальческое, и от этого оно стало более человеческим и совсем не походило на кукольное. Мне невыносимо захотелось подхватить ее на руки, прижать, как-то утешить. Но она уже взяла себя в руки.

— Так почему вы покинули машину? — сухо спросила Виолетта.

Ее лицо вновь приобрело привычное невозмутимое выражение. А глаза стали ледяными.

— Виолетта Антоновна, — начал я, пытаясь говорить решительно, — у меня к вам огромная просьба! Мне необходим фиксированный выходной в субботу.

— Личная жизнь, — усмехнулась она. — А ведь я вас сразу предупредила.

— Нет, — ответил я после паузы. — С октября начинаю учебу в институте.

— Это еще хуже, — заметила Виолетта. — У вас, милый мальчик, будут сессии два раза в год, и что мне прикажете в это время делать? Нанимать временного водителя?

Впервые она назвала меня так, и это звучало крайне неприятно. Я отчего-то внутренне обозлился и сказал:

— Я могу написать заявление хоть сейчас! Образование для меня в данный момент на первом месте, а работу водителя я всегда найду и с удобным для меня графиком!

Виолетта отошла от меня на пару шагов и окинула взглядом, словно оценщик на аукционе. Я ждал и молчал. Ее бровки нахмурились, губы искривила гримаса. Но она тут же разгладила лицо и невозмутимо произнесла:

— Я пойду вам навстречу и по субботам буду водить сама. Но ваша зарплата на какую-то часть уменьшится. Вас это устроит?

Конечно, меня это устроить никоим образом не могло, но выбора не было. И я кивнул.

С октября я начал посещать занятия. На курсе оказалось много симпатичных девчонок, некоторые стали активно заигрывать со мной, но я вдруг понял, что меня к ним совершенно не тянет. Тут только дошло, что я по уши влюблен в мадам Ло. Меня по-прежнему возбуждала ее загадочность. Это волновало с первой встречи, но со временем я так и не приблизился к разгадке ее замкнутой сдержанной натуры. По правде говоря, я никогда не знал, о чем она думает или что она сделает в следующую минуту. И это постоянно держало в напряжении.