— Там… иду… — твердо сказал он.

В эту минуту из шахты донесся далекий глухой крик Майгина:

— Клавдий Владимирович!

Берсеньев, Петя и Нэнэ бросились в шахту и уже с первых шагов поняли все: через длинный, узкий подземный ход тянулись пыльные яркие лучи. Падая, спотыкаясь о камни и стукаясь головой о низкий потолок хода, Берсеньев добрался, наконец, до Майгина. Тот стоял у окна, прорубленного им у самой прозрачной сферы, и, жадно припав к этой маленькой пока еще щели, разглядывал подземное чудо. Когда Берсеньев подошел, Майгин обернулся к нему с сияющим лицом и обнял его.

— Ну, что я вам говорил? Мой Клавдий Владимирович не из тех, кто ошибается.

Подоспели и Петя с Нэнэ. Они тотчас же по очереди стали глазеть в щель, оглашая шахту восторженными восклицаниями.

Когда первые восторги улеглись, друзья снова взялись за работу и скоро превратили щель в большую светлую витрину, за которой маленький пещерный город стоял так близко, что до ближайшего домика его, казалось, можно было бы добежать в четверть минуты.

Тут обнаружилось, что подземный ход не привел к прямоугольнику, который наши подземные путешественники принимали издали за дверь, когда разглядывали прозрачную сферу сверху. Но через полчаса, отвоевывая у застывшей лавы все новые футы прозрачной сферы и расширяя свою «витрину», неутомимые землекопы добрались до темной грани, уходившей вверх сажени на полторы. Вскоре открыта была вся «дверь», и перед нею солидное пространство, достаточное для того, чтобы створки «двери» распахнулись, если они могли распахиваться вообще.

Берсеньев тщательно обследовал «дверь»: это были две высокие и достаточно широкие плиты из того же прозрачного вещества, что и вся сфера. Петель они не имели, но у внешнего края каждой створки виднелась какая-то тоненькая синенькая трубка. Возможно, это были оси, на которых створки поворачивались. Стык створок соединяла металлическая полоса. Ни замка, ни щели для ключа геологи в «двери» не обнаружили.

Майгин размахнулся и грохнул киркой по металлической пластинке. Эффект был тот же, что и при пробе сил на веществе прозрачной сферы: пучок ослепительных маленьких молний — и ни единой царапины.

— Нет, придется вам, Андрей, сегодня все-таки переночевать в своей палатке, — сказал Берсеньев. — Мы достигли своей цели, друзья, и на сегодня с нас хватит, Все мы очень устали. Идемте пить чай и спать. Утро вечера мудренее. Завтра, может быть, придумаем, как открыть без ключа эту дверь.

На другой день Петя и Нэнэ еще до завтрака юркнули в новую шахту, а Берсеньев и Майгин принялись осматривать найденный скелет. Кости были темные, почти коричневые — должно быть, они пролежали в толще лавы многие столетия.

Да, это были останки человека. Но даже не изучавший анатомию Майгин сразу обнаружил в них значительные отклонения от строения нормального человеческого скелета. Прежде всего он был громаден — в полтора нормальных человеческих роста. Руки были чрезвычайно длинны, так же как и ноги, с тонкими фалангами пальцев, по шести на каждой конечности. Плечевые кости узкие, ключицы хрупкие, грудная клетка плоская, с десятью ребрами с каждой стороны. Но особенно примечателен был череп: большая черепная коробка с непомерно высоким лбом свидетельствовала о том, что мозг, заключавшийся когда-то в ней, был очень велик.

С минуту оба геолога молчали.

— Великан! — сказал Майгин. — И голова как пивной котел.

— А косточки хрупкие, — заметил Берсеньев. — Но почему у него двадцать ребер и две дюжины пальцев? Странно…

— Может быть, просто урод?

— Бог его знает… Нет, вряд ли. Какая-то другая раса…

— Загадки, загадки…

Друзья помолчали.

— Ну, что же дальше? — спросил Майгин. — Я прямо ума не приложу, как нам открыть анафемскую дверь в этом сказочном граде Китеже!

— Не знаю, Андрей. Мне никогда не приходилось без ключа открывать чужие двери… да еще такие двери.

— Но ведь он-то входил в эту дверь? — Майгин кивнул на скелет, А в том, что он оттуда, я трижды уверен. Кстати, вы обратили внимание, Клавдий Владимирович, что шар, который мы подле скелета нашли, сделан из такого же стекла, что и прозрачная сфера? Только он матовый.

— Да.

— Держу пари, что в этом шарике как раз и запрятан секрет управления дверью.

— Все может быть…

Майгин поднял шар, лежавший подле скелета, и осмотрел его.

Это была небольшая легкая вещица, как уже было сказано, величиной с кулак. Никаких отверстий в ней не было, если не считать углубления, плотно закрытого круглой металлической пластинкой, похожей на гривенник. Кроме того, у шара было круглое плоское донышко. Вот и все. Никаких кнопок, ничего такого, что открывало бы его или открывалось в нем.

— Тайны! Сплошные тайны! — воскликнул Майгин. — Все это меня чертовски интригует. Но, честное слово, Клавдий Владимирович, ведь мы даже перед этим шаром только руками разводим. А что будет дальше? Что будет, если нам удастся проникнуть в этот заколдованный город? Там нас, наверное, такие загадки ждут, что голова кругом пойдет.

Берсеньев хотел что-то ответить, но вдруг послышался далекий крик. Он доносился из глубины новой шахты. Оба геолога бросились туда и в нескольких шагах от входа столкнулись с Петей.

— Дверь!.. — задыхаясь, крикнул студент. — Клавдий Владимирович! Дверь!

— Спокойно, Петя. Что случилось? — спросил Берсеньев.

— Дверь открылась! Идемте скорее!

Майгин оттолкнул Петю и молча пополз вперед.

Берсеньев и Петя последовали за ним.

— Как же она открылась? — спросил на ходу Берсеньев.

— Ее… открыл… Нэнэ… — прерывающимся голосом выкрикнул Петя.

— Что?

— Потом… Потом! Скорее!

Они прибежали к прозрачной сфере, и то, что Майгин и Берсеньев увидели, озадачило их, пожалуй, н меньше, чем луч подземного света, внезапно брызнувший месяц назад в первой шахте: обе половинки двери были широко распахнуты, и никого подле нее не было…

— А где же Нэнэ? — спросил Майгин.

— Там… — сказал Петя. — Я видел издали, как он открыл дверь и вошел в город.

— Куда же он провалился?… — Майгин повернулся к Берсеньеву. Куда вы, Клавдий Владимирович?

Берсеньев, держась за прозрачный «косяк», осторожно ступил ногой на плотную блестящую поверхность, напоминавшую гладко отшлифованный темный мрамор.

Но здесь автор воспользуется минутой нерешительности, заставившей наших геологов остановиться на пороге подземного города, и расскажет, как случилось, что дверь в прозрачной сфере, заколдованная дверь, к которой не было ключа, вдруг открылась…

Когда студент и Нэнэ пришли утром к двери в прозрачной сфере, Петя, полюбовавшись немного недосягаемым городом, решил убрать из шахты ненужный теперь инструмент — лопаты и ломы. Он вынес их, а вернувшись минут через пять, еще издали заметил, что Нэнэ занят какими-то странными манипуляциями. Маленький ламут собрал кучу щепок подле двери, зажег костер и стал медленно ходить вокруг, кривляясь и изгибаясь при этом всем телом.

Петя остановился и, прислонившись к стене, стал наблюдать за мальчишкой. Нэнэ ходил вокруг костра все быстрее и быстрее, приседая и подпрыгивая на ходу, затем схватил жестянку, валявшуюся на полу, ударил в нее кулаком и гнусавым голосом запел что-то по-ламутски.

Сначала студент решил, что мальчик сошел с ума. Петя хотел уже бежать за Майгиным и Берсеньевым, но вдруг вспомнил, что совсем недавно, когда они ходили нанимать ламутов, точно такую же картину видел он в ламутском стойбище: ламутский кам, шаман, прыгал вокруг костра, потрясая бубном, и гнусаво пел. Он «камлал», то есть изгонял злого духа, вселившегося в больную старуху.

Петя едва удержался, чтобы не расхохотаться. Маленький ламут, старательно подражая шаману, точно так же прыгал вокруг костра и колотил в жестянку: очевидно, Нэнэ был уверен, что ему удастся изгнать злого духа, который вселился в эту дверь и не пускает его в «красивое стойбище».