55
См. Arthur Quinn, Е. А. Рое (New York, 1941), p. 252. Возможно, Гумберт не случайно встретил Лолиту ровно через 100 лет после смерти Вирджинии По (она же Аннабель Ли), умершей в 1847 году.
56
Вообще-то это было в Петербурге, штат Вирджиния. Я вижу в этом попытку избежать сочетания Вирджинии с Вирджинией или какую-нибудь конфиденциальную шутку со стороны Набокова, а не ошибку или недостаток образования.
57
Чародей Набоков с ловкостью фокусника отвлекает внимание читателя. В его романах ничего не делается "из чистого ухарства".
58
Здесь возникает двойная ассоциация. «Ленора» и "птица моя" отсылают к По, но первые слова взяты из часто переводившейся баллады Августа Бюргера «Ленора». Последние четыре строки двадцать третьей строфы гласят:
Und immer weiter, hop! hop! hop!
Gings fort im sausende Galopp,
Das Ross und Reiter schnoben,
Und Kies und Junken stoben.
И доле, доле!.. конь летит,
Под ним земля шумит, дрожит.
С дороги вихри вьются,
От камней искры льются.
[Перевод В. Жуковского]
59
Лолита умирает 25 декабря 1952 года. Аннабелла Ли (Leigh) умерла в декабре 1923-го.
60
В "Память, говори" [В. Набоков. Собр. соч. американского периода в пяти томах. Т. 5. СПб., «Симпозиум», 1999] утраченная любовь, воображаемая юношей Набоковым, ассоциируется с Линор:
Вряд ли стоит добавлять, что тематически моя элегия трактовала об утрате нежной возлюбленной — Делии, Тамары или Леноры, — которой я никогда не терял, никогда не любил да и не встречал никогда, — но готов был повстречать, полюбить, утратить. [с. 509]
61
Как замечает Лайонел Триллинг, «нимфа» — по-гречески «невеста» ("душа" в процитированном переводе).
62
Позже в «Лолите» Гумберт восклицает: "finis, друзья, finis, злодеи" (с. 329). (В оригинале у По: "Avaunt! — avaunt! To friends from fiends…)
[Нам кажется, что это натяжка.]
63
В эссе "Философия композиции", описывая, как он создавал «Ворона», Эдгар По заявил, что "смерть прекрасной женщины — это, безусловно, самая поэтичная из всех тем". Эту же тему он разрабатывал в стихотворении "A Paean" (ранней версии "Аннабель Ли") и в «Улялюм» (написанном после смерти Вирджинии По).
64
Первая Аннабель=Аннабелла Гумберта умерла — не слишком поэтично — в возрасте тринадцати лет, через несколько месяцев после их встречи.
65
Да, верно, Аннабеллу, как и Беатриче, унесли завистливые ангелы, но Гумберт — душевнобольной и потому вполне может приписать своему деянию силу рукопожатия судьбы.
66
Благодаря одной из «случайностей» рока обнаруживается, что его могла увидеть Джоана Фарло, и, таким образом, отказавшись от этого убийства, Гумберт позволил неумолимой судьбе идти набоковским путем к той точке, где все обернется ему на пользу.
67
Еще более явная аналогия с "Синей Бородой" рассматривается ниже, с. 90.
68
Признаюсь, что сам я нахожу Гумберта в равной степени очаровательным и отвратительным.
69
Естественно, в нем сочетаются оба эти качества. Он поэт и безумец, любовник и монстр. Он заявляет:
Нежная мечтательная область, по которой я брел, была наследием поэтов…
Подчеркиваю — мы ни в каком смысле не человекоубийцы. Поэты не убивают.
Будучи a mes heures поэтом, я посвятил мадригал черным, как сажа, ресницам ее бледносерых, лишенных всякого выражения глаз…
В романе приводятся некоторые его поэтические опыты: маниакальный шедевр, написанный после исчезновения Ло; стихотворение, которое он заставляет Куильти прочесть перед убийством; строки французского "альбомного стишка" для Риты, несколько бессмысленных рифмованных строк для Лолиты. Вместе с этим он видит Ло красавицей, а себя зверем (се monstre delicat). У него "обезьянья внешность", "горилловые глаза". Ло — его божество [хотя в 29-й главе II части как раз у нее «обезьяньи» уши]; он — змея с гремушками, тигр, паук, "верный пес природы", "пятиногое чудовище".
70
См. ниже, глава III.
71
Кстати, По писал: "Неизъяснимый восторг, вызванный дуновением нежного ветерка (который всегда остается неуловимым и никогда не усиливается до навязчивого напоминания), — вот в точности та цель, к которой мы должны стремиться в поэзии" (Quinn, p. 429).
72
На что щепетильный Гумберт, со своей стороны, мог бы, презрительно фыркнув, ответить, что он, по крайней мере, не страдает некрофилией. Вот так все, что для одного является извращением, для другого становится предметом гордости.
73
Возможно, здесь содержится мифологическая аллюзия, связанная с Посейдоном (и одним из трех его братьев) или Нереем, одним из "морских старцев". Позднее Гумберт пишет:
Вспоминаются мне похабные морские чудовища, кричавшие "Mais allez-y, allez-y!" ["Продолжайте, продолжайте!"], Аннабелла, подпрыгивающая на одной ноге, чтобы натянуть трусики; и я, в тошной ярости, пытающийся ее заслонить. [с. 70]
74
В "Защите Лужина" осознание героем этой цикличности своего жизненного пути, соединяясь с одержимостью шахматами и попытками вырваться из замкнутого круга, приводит его к самоубийству.
