— Ты мне сам расскажешь или спросить у нее?

— А она не знает.

— Ради всех святых, Джейми, неужели необходимо говорить загадками?

— Извини, братец. Думаю, это следует знать тебе, но больше никому, особенно Шийне. Даешь слово?

— Да! Скажи мне, не то я умру! Что за причину назвал тебе Макдоно?

— Он не женился на своей нареченной из клана Фергюсонов. Ее подвергли изгнанию в Абердин, там ты ее и нашел.

— Невеста из клана Фергюсонов? Шийна? Не верю!

— Это правда, Колин. Я не говорил тебе и ей тоже, но я узнал ее, когда ты привез ее сюда. Я видел ее раньше, весной, на земле Фергюсонов. Когда ты сказал, что она попрошайка, я решил, что так и есть, потому что она купалась в заводи рано утром, а после набега никто из Фергюсонов на такое не решился бы.

— Точно. Значит, она не может быть из их клана.

— Шийна очень упрямая и смелая. Разве она не воспользовалась первой возможностью, чтобы бежать отсюда? Разве не плавала в тот день в ручье, хоть я и предупредил ее, что вода очень холодная? Она делает все, что ей нравится. Нет сомнения, что и дома она вела себя точно так же.

— Но из Фергюсонов?!

— Вот именно, и при этом любимица старого Дугалда. Макдоно точно описал ее, тут я и сообразил. Ты только подумай, парень. Разве это не объясняет ее страх, которого ни один из нас не мог понять? Когда я впервые увидел ее у тебя в комнате, она вела себя со мной очень любезно. Даже кокетничала. И нисколько меня не боялась. Только узнав мое имя, перепугалась.

— Да, теперь мне ясно, с чего она обезумела, когда узнала, кто я такой, начала кричать, что должна уехать, что не может оставаться здесь. Я был вынужден дать ей пощечину, чтобы успокоить.

— Что ты сделал? — вспыхнул Джейми. Колин поморщился:

— Ох, Джейми, она мне в ответ дала такую оплеуху! Джейми расплылся в улыбке, потом захохотал:

— Оплеуху? Ну да?

— Сейчас-то смешно, но тогда мне было не до смеха, могу тебя уверить, — проворчал Колин. — Бог мой, да ведь все меняется, если она из Фергюсонов. Что ты намерен делать?

— Я привез ее сюда, но ничего не изменилось. Заключу с ней договор на обладание, хочет она того или нет.

— Было бы издевательством принуждать ее. Она в такие договоры не верит. Замужество — другое дело, но я не знаю, как ты ее убедишь.

Джейми нахмурился. Колин говорил правду, и правда эта ему не нравилась. Добрая воля Шийны имела значение.

Правда, все новобрачные делаются уступчивыми, независимо от того, нравится им замужество или нет, но Джейми не хотелось начинать с невеселой ноты. Он отказывался жениться на Шийне, не сблизившись с ней до брака. Эту ошибку он не повторит. Ведь другие ее пробовали. Джеймсон болтал, что она в постели нехороша. Черт побери все это! И черт побери Джеймсона!

— Я слишком устал, чтобы обсуждать это теперь, — вдруг сказал он.

— Ты хотя бы объясни, почему не хочешь сообщить ей, что знаешь, из какого она клана.

— Сообщить ей, что ее обман раскрыт, — значит дать в руки оружие. Она каждый раз станет нападать на меня за прошлые дела, которые имеют отношение к нашим семьям, но не к ней и ко мне. Думаешь, я стал бы терпеть такое безответно?

— Но как быть с ее страхом перед тобой, Джейми? Она боится, что, если обнаружится, из какого она клана, ты причинишь ей зло. Пусть она узнает, что это уже не имеет значения, что бояться нечего.

— Я попытаюсь ей это доказать в любом случае, — уверенно ответил Джейми и улыбнулся, но улыбка вышла неуверенная — в отличие от его слов.

Шийна в это утро покинула свое безопасное убежище в башне, чтобы определить границы предоставляемой ей свободы. Она надела зеленое платье, теперь уже чистое. Пускай дешевое, зато собственное. Волосы распустила, даже не перевязав лентой и не надев чепец.

Она не пошла прямо в зал, подумав, что Джейми еще там. Прошлась по галерее, наблюдая оживленную жизнь во дворе и поглядывая в сторону предгорий, где в просветах между деревьями поблескивали воды Ди. Пробившийся сквозь темные тучи солнечный луч коснулся ее лица словно бы теплым поцелуем — может, это последнее такое прикосновение вплоть до будущей весны.

Шийну видели многие, но никто не остановил. Довольная тем, что не было отдано приказа стеснять и ограничивать ее свободу в пределах замка, она решила попытать счастья у ворот и стала спускаться через восточную башню. Винтовая лестница была узкой. По пути вниз Шийна миновала всего две комнаты — помещения для стражи, как она предполагала, так как восточная башня находилась в передней части замка. Шийна подумала: как же это рослые и широкоплечие ратники в полном вооружении разворачиваются на такой узкой лестнице. Ответ она узнала еще до того, как спустилась вниз, когда обнаружила, что дорогу ей преградил мужчина.

Но он не принадлежал к числу ратников. При сумрачном свете из открытой внизу двери Шийна узнала в мужчине двоюродного брата Джейми. Черный Гоуэн, в свою очередь узнал ее и был удивлен. Но не отступил в сторону.

— Так-так, значит, вы вернулись.

— Как видите, — коротко и сухо ответила Шийна, которой не понравился его самоуверенный тон.

— И вы в одиночестве. Ваш сторожевой пес покинул вас?

— Если вы имеете в виду Колина, то он вовсе не мой сторожевой пес, как вы изволили выразиться.

— Но вы нуждаетесь в охране.

— С какой стати?

— Что ж, если вы не считаете, что вам нужна защита от таких разбойников, как я… Кто я такой, чтобы спорить?

Шийна была не расположена к таким шуточкам.

— Позвольте мне пройти, Черный Гоуэн.

— Но у нас до сих пор не было возможности как следует познакомиться. И вряд ли мне еще придется встретить вас в столь приятном для меня одиночестве.

Он сделал шаг к ней, и Шийна отступила. Он медленно подошел еще на шаг. Шийна не знала, принимать ли эту игру всерьез, но она все равно ей не нравилась. Защищаясь от наступления, которое загоняло ее в тень, Шийна вытянула вперед руку.

— Что вы себе позволяете, сэр? Гоуэн одной рукой отвел в сторону ее руку, а другой обхватил за талию и прижал к себе.

— Я рискую, дорогая, но игра стоит свеч.

Он коснулся губами ее губ. Ласково и нежно — до той секунды, пока Шийна не начала сопротивляться. Тогда он стиснул ее так, что девушка не могла шевельнуться. Он поцеловал ее с такой необузданной страстью, что из губ Шийны, прижатых к ее зубам, потекла кровь. Ей казалось, что Гоуэн сломает ей шею. Ах, если бы у нее был кинжал. Сейчас ее грудь разорвется, вот сейчас… но тут Гоуэн отпустил ее.

— Ох, Шийна, ты вынуждаешь мужчину делать то, чего он не должен бы, хрипло выговорил Гоуэн. — Но ведь в поцелуе нет ничего плохого и неприятного, верно?

Ничего неприятного! Шийне хотелось закричать, но, поскольку опасность миновала, она только сказала:

— Отпустите меня, сэр. Я могла бы убить вас за то, что вы сделали, и у меня для этого достаточно смелости. Он усмехнулся, но отступил.

— Я не тебя боюсь, девушка, а твоего лэрда.

— Гоуэн! Он вовсе не мой лэрд!

— Нет? — Гоуэн улыбнулся нехорошей улыбкой. — Тогда я ничем не рисковал. Может, мне удастся урвать кое-что побольше поцелуя.

Крик замер у Шийны в горле. Она отчаянно сопротивлялась Гоуэну, который хватал ее за грудь. Шийна чувствовала, что слабеет. Это была настоящая опасность.

Но тут она услышала шаги по ступенькам, потом приближающиеся голоса, и Гоуэн с проклятиями освободил ее. Она протиснулась мимо него к двери и выскочила на открытый двор. Замедлила шаги, остановилась перевести дыхание и поблагодарила судьбу за то, что кто-то появился на лестнице.

Итак, значит, она вынуждена опасаться нападения в каждом темном закоулке? Оставалась одна надежда, и Шийна подошла к воротам. Но ей достаточно было взглянуть на привратника, который молча покачал головой.

До чего же это доведет ее? Одинокую, без всякой защиты? Но она не собирается отдаться одному какому-нибудь мужчине, чтобы он защищал ее от всех других. Должен быть, должен найтись более приемлемый путь.