На следующее утро Мэгги рассматривала себя в зеркале. Выглядит ли она старой? Была ли она еще привлекательной? Она не думала о таких вещах давно, но сейчас это стало ее интересовать. Наклонившись вперед, она изучала свое лицо в поисках предательских складок и линий. Но она всегда предусмотрительно защищала себя от горячего летнего арканзасского солнца, не позволяя своей коже грубеть, как это бывает у некоторых женщин с годами. Ее кожа все еще была нежной и мягкой. Успокоившись, она отступила назад, чтобы посмотреть на себя во весь рост. Благодарение небесам, ее тело было по-прежнему крепким и стройным.

Мэгги не была красивой, как Тэсс или Линнет Конвей, она это знала. У этих женщин была такая внешность, что сразу сбивала мужчин с толку. Но родители всегда уверяли ее, что она была привлекательной по-своему, и конечно же, ее большие глаза, полные губы и густые, ровные брови создавали вокруг нее экзотическую ауру, которая часто привлекала мужчин. Когда она была уже взрослой девочкой, у нее был свой круг поклонников. И, к счастью, она обладала такой внешностью, которая не увядала с уходом юности. Напротив, легкая полнота зрелости придавала ее внешности неуловимую прелесть.

Мэгги посмотрела на свое старое, выцветшее платье и вздохнула. Вся ее одежда, даже церковные платья, были поношены. Она задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале еще раз, затем стала рыться в комоде, пока не нашла там вышитый воротник, приколола его брошью и опять посмотрела на себя. Более красивая прическа также может выручить женщину. Поэтому она причесала волосы, заколола их вверх, в более пышную и свободную прическу, которая смягчила черты лица.

Мэгги не думала, почему она все это делает, она не хотела знать. Просто было забавно посмотреть на себя, почувствовать небольшое воодушевление и убедиться, что она все еще довольно привлекательная женщина. Она слишком давно не смотрела так на себя, жила в тоскливой пустоте.

Мэгги легко сбежала вниз по лестнице. Этим утром она чувствовала себя слегка возбужденной. Небольшое смущение смешивалось у нее с любопытством, так как она не была уверена, что Рейд думает о том, что произошло прошлой ночью в хлеве. Но потом она решила, что ничего необычного и не произошло. Ничего не было ни сказано, ни сделано, о чем бы можно было сожалеть.

Поэтому, когда Рейд пришел на завтрак вместе с Уиллом и Ти, она непринужденно улыбнулась всем троим и сделала все возможное, чтобы вести себя так, как вела себя всегда. Тем не менее, она бросала взгляды на Рейда в течение всего завтрака. И заметила, что Рейд тоже все время смотрит на нее.

После завтрака Мэгги с мальчиками поехала в город, в церковь. Как это было принято, после службы к ним присоединились Тэсс и Джинни, и все вместе они отправились на ферму Тиреллов на воскресный обед. Иногда к ним присоединялась мать Тэсс, но на этот раз Аманда поехала на обед к своей сестре. Джинни, Уилл и Ти сидели, смеясь и играя, в задней части повозки Мэгги, а подруги болтали на переднем сидении.

Тэсс посматривала на свою невестку. Она не рассказала Мэгги о нарушившем ее покой визите Бентона Конвея, который произошел несколько недель назад. Ей не хотелось говорить об этом ужасном визите даже с Мэгги. Кроме того, она надеялась, что все его угрозы – это пустое хвастовство.

Но затем, два дня спустя, она получила предупреждение от налогового инспектора. Налоги на их дом взлетели астрономически, именно так, как угрожал Бентон. Поняв, что не сможет собрать необходимую сумму денег, она села на ступеньки лестницы и разрыдалась.

Она не видела выхода из создавшегося положения. Мэгги была человеком, которому можно довериться, но все же она не решилась. Она знала семью Тиреллов. Они могут попытаться взять на себя ответственность за нее, даже не спросив. Они могут подумать, что им следует помочь ей собрать средства, чтобы заплатить налоги, или, не дай бог, Гидеон вздумает разрешить проблему при помощи кулаков, а потом друзья Бентона бросят Гидеона в тюрьму.

Это было дело, которое она должна уладить сама. Ей необходимо набраться сил ради Джинни и своей матери. Поэтому вместо того, чтобы поведать Мэгги о том, что ее тяготило, Тэсс улыбнулась и весело спросила:

– Как работает наемный работник?

Мэгги, которая сосредоточилась на повороте дороги к церковному двору, быстро взглянула на нее.

– Рейд? – Мэгги покраснела, вспомнив прошедшую ночь, и понадеялась, что Тэсс ее смущения не заметит. – Мистер Прескот? Ну, он… я… – Мэгги начала запинаться. – Фактически я не знаю, – призналась она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, он умеет рубить дрова и чинить забор и так далее, но не умеет выращивать помидоры из семян, не умеет доить корову и не имел никакого представления, как кормить свиней, пока Ти и Уилл ему не показали. Он собирался распахать целину для огорода, но не знал, как впрячь мула в плуг.

– Это не очень похоже на навыки наемного работника, – с сомнением сказала Тэсс.

– Но он никогда не заявлял о себе как о фермере. Он из города Саваннаха. Но и это еще не все. Я думаю, что он не занимался физическим трудом. Я подозреваю, что у него были деньги, которые он потерял во время войны.

– Ах, понимаю. Ты имеешь в виду, что он никуда не годится.

– Как раз этого, Тэсс, я никогда не говорила.

– Я знаю, ты слишком добра, чтобы так говорить, но я видела удивленное выражение на твоем лице, когда ты показывала мне, как перелицовывать перьевой матрац.

Мэгги не могла не захихикать.

– О, Господи, я забыла про это. Ну да, примерно так и мистер Прескот выполняет работу. Но, правда, он очень быстро все осваивает, ему ничего не нужно объяснять дважды.

– Что ж, хорошо, что он сообразительный.

– Да, но ты знаешь, он очень странный. Очень хорошо образован. Помогает Ти заниматься, и заметно, как много он знает. Но я не пойму, почему он не пользуется своим образованием. Нашел бы себе работу учителя или что-нибудь в этом роде. Он мог бы спокойно служить чиновником или изучать право. Почему он просто бродит, не доводя ничего до конца?

– Может быть, он чувствует себя слишком опустошенным, потеряв свое счастье? Или же слишком горд.

– Так горд, что ему лучше быть бродягой, спать в хлеву и не знать, где добыть кусок хлеба?

– Хорошо, я признаю, что это бессмысленно. Разве ты не спрашивала, почему он стал бродягой?

– Нет, у меня не хватает мужества. Он явно не хочет говорить о своем прошлом. Он ответит, если ему задать прямой вопрос, но сам никогда не проявляет инициативу и не говорит больше, чем спрашивают. Я знаю только, что он из Саваннаха и родители его умерли.

– А ты не боишься, что он скрывает что-то страшное? – Глаза Тэсс заметно расширились. – Что, если он преступник и опасен?

– Ты сейчас говоришь, как Гидеон. Прескот – не преступник, я уверена в этом. Когда ты увидишь его, поймешь это. Просто он неохотно говорит о себе. И мне кажется, что он не очень любит людей.

– Из твоих слов я делаю вывод, что он не очень приятный человек.

– Ах, нет, это не так. У тебя создалось неправильное впечатление о нем. Он не грубый и не неприятный, он просто… отчужденный. Он не очень много улыбается, но может быть очень приятным в общении. И он добр с мальчиками. Явно, он джентльмен. Кроме того, он очень красив.

– Красивый? Правда?

– Да. – Мэгги представила себе лицо Рейда, его светло-карие глаза, опушенные густыми, темными ресницами.

– Почему, Мэгги, ты мне не сказала об этом, – слегка пожурила Тэсс. – Ведь об этом надо было сказать в первую очередь.

Мэгги скривила гримасу.

– Тэсс, ведь я замужняя женщина!

Тэсс весело рассмеялась.

– Да, но это не значит, что ты мертвая.

– Тэсс! – резко сказала Мэгги.

Не подозревает ли ее невестка что-нибудь? – встревожилась Мэгги. Но как она может? В том, что она ей рассказала, не было ничего, абсолютно ничего подозрительного, вспоминала Мэгги. Странное, удушливое чувство появилось в груди у Мэгги. Она замечала такое состояние у себя и раньше. Она не знала, что это значит, просто ей сжимало горло, и она чувствовала, что задыхается.