– Хорошо... Итак, вы уверены, что на пожарной лестнице был обнаружен тот самый пистолет, который сейчас представлен здесь в качестве вещественного доказательства.

– Да, сэр.

– Откуда вам это известно?

– По его номеру, сэр.

– Каков номер пистолета?

– S 64805.

– Вы его запомнили?

– Да, сэр, я запомнил номер орудия убийства.

– Интересно, почему?

– Я подумал, что это может оказаться важным.

– Вы записали его?

– Нет.

– То есть вы хотите убедить присяжных, что вам хватило одного взгляда и вы тут же запомнили номер револьвера?

– Да, сэр, у меня фотографическая память на числа. Если я увижу какое-нибудь число, я его уже вряд ли забуду.

Мейсон подошел к свидетельскому месту и, достав из кармана бумажник, вынул небольшую карточку.

– Что это такое, мистер Денби?

– Водительское удостоверение, выданное на имя практикующего адвоката мистера Перри Мейсона.

– Вам оно знакомо?

– Водительское удостоверение? – удивленно переспросил Денби.

– Да.

– Нет, я его никогда раньше не видел, – покачал головой свидетель.

– Когда оно было выдано?

– Четвертого июня тысяча девятьсот сорок седьмого года.

– А когда его срок истекает?

– Четвертого июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.

Мейсон забрал у Денби удостоверение и пошел к своему столу, но на полдороге вдруг остановился.

– Ну хорошо... Если вы так великолепно запоминаете цифры и у вас на них действительно фотографическая память, то скажите, каков номер моего удостоверения?

В холодных глазах Денби промелькнула слегка презрительная усмешка.

– Номер вашего водительского удостоверения, мистер Мейсон, – сказал он, – четыреста девяносто тысяч пятьсот пятьдесят три.

Мейсон взглянул на карточку.

– Правильно? – поинтересовался Денби.

– Да, – кивнул Мейсон, – правильно.

Потрясенные зрители зашушукались.

– А теперь объясните, – выпалил Мейсон, – если у вас такая великолепная память на цифры, то почему, когда я впервые спросил вас о владельце акции номер сто двадцать три, вы не смогли его припомнить?

– Не могу же я держать в памяти все сведения о наших акционерах! – передернул плечами Денби.

– Понятно, – сказал Мейсон. – У меня все.

– Мы собираемся в понедельник в десять часов утра, – объявил судья. – Надеюсь, присяжные не забудут, о чем я их предупреждал.

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в гостиничном номере Мейсона, который он снимал в «Гранд-отеле».

Напротив адвоката, через стол, сидела еле сдерживавшая слезы и тщетно пытавшаяся заглянуть Мейсону в глаза Вирджиния Байнум.

Мейсон сказал:

– Вирджиния, вы влипли в пренеприятнейшую историю. Вам удастся выпутаться только в том случае, если вы расскажете все как есть. Теперь мы знаем, что вы лгали, утверждая, будто бы в ночь убийства находились на пожарной лестнице. Вам может быть предъявлено обвинение в даче ложных показаний. Нам известно, что вы «позаимствовали» в Тихуане мою машину и отправились в ней на место преступления. Обстоятельства складываются так, что вас вполне можно арестовать, отдать под суд и вынести обвинительный приговор... Однако мне кажется, что в убийстве вы все-таки неповинны. Так что лучше расскажите нам правду. Как все было на самом деле?

Не зная, на что решиться, Вирджиния взглянула на Мейсона, но взгляд его оказался суров... Она посмотрела на холодное, осуждающее лицо Дрейка и наконец в поисках поддержки обернулась к Делле Стрит.

Секретарша перегнулась через стол и потрепала девушку по плечу.

– Почему вы не хотите сказать правду, Вирджиния? – мягко спросила Делла. – Будьте уверены, мистер Мейсон поможет вам избежать тюрьмы... Если это, конечно, в его силах.

– Ладно, – вдруг воскликнула Вирджиния, тряхнув головой. – Я расскажу! С какой стати мне выгораживать людей, которые даже не думают меня защищать? Все началось с того, что я связалась с Фрэнком Ливси. Я тогда зарабатывала на жизнь тем, что развлекала гостей на вечеринках. Фрэнк мог вывести меня в люди или, наоборот, испортить мне всю карьеру. Он продавал акции и устраивал одну вечеринку за другой... Я не знаю точно, в чем там было дело, но, по-моему, Ливси и Денби потихоньку обворовывали корпорацию. Денби мухлевал с акциями, но, если назревала проверка, успевал почистить картотеки, вынуть лишние карточки. И все шло расчудесно, пока вдруг не выяснилось, что в картотеках роется еще кто-то. Они понятия не имели кто. Однако потом – по некоторым деталям – убедились, что неизвестный проникал в контору ночью. И отрядили меня понаблюдать за офисом, выследить незнакомца. Я оставила открытым окно, выходящее на пожарную лестницу. Фрэнк с Денби сказали, что, как только дверь в комнату начнет приоткрываться, мне нужно вылезти из окна на пожарную лестницу и подглядеть, кто пришел и что он будет делать. Они сказали, что, если я спущусь на несколько ступенек, меня не будет видно... Мне нравился Фрэнк Ливси. Он оказался очень предприимчивым человеком, а я... Мне ведь давно приходилось жить своим умом. С одной стороны, я не делала ничего противозаконного, а с другой, мне предоставлялась возможность получить приличные барыши. Так что, естественно, я сочла себя обязанной выполнить просьбу Фрэнка. Что произошло дальше – вы знаете. Миссис Этель Гарвин проникла в офис, открыла дверь ключом, оставшимся у нее еще с тех времен, когда она работала секретаршей. Я припустила вниз по лестнице. Вы меня поймали. Мне удалось улизнуть от вас на такси, но потом я вернулась и караулила Этель в такси у входа в здание. Когда же она вышла, я велела шоферу ехать за ней. Мне удалось выяснить, что она поселилась в гостинице «Монолит». А узнала я ее моментально, едва лишь она вошла в комнату. Еще бы! Я ведь видела ее и раньше, когда они с мистером Гарвином были женаты.

– Вы рассказали обо всем Ливси? – спросил Мейсон.

– Да, конечно.

– И что случилось потом?

– Ливси и Денби подкупили дежурного в отеле «Монолит», велев ему подслушивать все ее телефонные разговоры и докладывать им. Таким образом они выяснили планы Этель, узнали, что она рассылает доверенности подставным лицам, пытаясь с их помощью манипулировать собранием акционеров. К тому моменту у них уже были основания полагать, что Этель обнаружила недостачу в кассе корпорации. Эдвард Гарвин уехал куда-то вместе со своей новой женой, и никто не мог его разыскать. Однако Фрэнку пришло в голову, что вам это удастся, а найдя Эдварда, вы посоветуете ему укрыться в Мексике. Поэтому Фрэнк откомандировал меня на мексиканскую границу, велев дать ему знать, если Гарвин окажется в Тихуане. Дальнейшее вам известно. Гарвин пересек границу. Вы ехали за ним. Я взяла такси и отправилась вслед за вами в отель. С Гарвином мы не знакомы, но вы-то меня знали, так что мне нельзя было попадаться вам на глаза. Однако, решив, что вы, должно быть, уже отправились спать, я все-таки поселилась в том отеле, чтобы спокойно следить за происходящим и не бояться ночного сторожа. Мне, как выяснилось, досталась последняя свободная комната в гостинице. Как только в холле выключили свет, я позвонила Фрэнку Ливси. Окна моей комнаты выходили на ту же сторону, что и парадный вход. Фрэнк велел мне не ложиться, а сидеть у окна, чтобы вам с Гарвином не удалось ускользнуть от меня под покровом темноты. Он сказал, что вы – тертый калач и вполне можете подстроить какую-нибудь каверзу.

Не просидела я у окна и пары минут, как мистер Гарвин вышел на улицу, сел в машину и уехал. Мне срочно нужно было что-то предпринять. Я знала, что ключи с ярлычками лежат в ящике у хозяйки. Я узнала вашу машину. Она могла развить приличную скорость, это мне вполне подходило. Кинувшись к стойке, я выдвинула ящик, нашла ключи с надписью «Мейсон», села в вашу машину и помчалась за мистером Гарвином, ехавшим в сторону Оушенсайда. По дороге он несколько раз останавливался, в частности на бензозаправке. Выехав оттуда, Гарвин поехал по Фолбрукской дороге и скоро добрался до владений – как я потом узнала – мистера Хэкли. Остановившись на обочине, Гарвин выключил зажигание, вылез из машины и пошел через поле. Я решила, что мне представляется прекрасная возможность позвонить по телефону, и совсем уже собралась вернуться в Оушенсайд, но тут вдруг заметила еще одну подъезжавшую к дому Хэкли машину. Она принадлежала Этель Гарвин. Вскоре появился и третий автомобиль. В нем сидел мистер Денби.