— Учитывая сложившиэся обстоятельства, — сказал он, — боюсь, мне придется поставить в известность уполномоченного по бейсболу. Это единственно возможный этический поступок.
— Что вы считаете этичным в этом деле? — спросил его Мак-Гэри. Какого рожна вам надо? Вы что, болельщик «Гигантов»?
Врач не ответил. Он сгреб кипу бумажных листов, на которых делал заметки, и запихал их в карман. В уме он пробежал список медицинских обшеств и организаций, которые следовало бы проинформировать. Неплохо бы также ввести три-четыре абзаца о первом механическом человеке в монументальный труд, который он пишет для медицинского журнала. Врач вошел в раж. Он прошествовал к двери, неся свой черный саквояж, улыбнулся и вышел. Голова его занята была исключительно мыслями о том, как на все это отреагирует Американское медицинское общество. Единственным звуком в комнате было теперь тяжелое дыхание Бизли. Потом Мак-Гэри направился к лежащему на кровати Кейси.
— Кейси, — безнадежным голосом сказал он. — Ты не мог бы подвинуться?
Один из интернов в палате для рожениц был скор на ногу, поэтому газета «Дейли Миррор» получила эту информацию раньше других. А две телефонные службы приняли ее двадцать минут спустя, и к шести часам следующего дня весь мир знал о Кейси, механическом человеке.
Несколько научных светил были уже на пути из Европы в Америку, а доктора Стилмана и Кейси в номере Нью-Йоркской гостиницы осаждала армия репортеров и фотографов. Трое астронавтов с мыса Канаверал — экипаж легендарной ракеты, сфотографировавшие Луну, с изумлением обнаружили, что сообщение о их подвиге появилось всего лишь на двенадцатой странице вечерних изданий, потому что все первые одиннадцать страниц были посвящены исключительно обещанной уполномоченным по бейсболу пресс-конференции, который объявил, что примет решение по Кейси не позже, чем к ужину.
В 4-30 того же дня уполномоченный сидел за своим столом, постукивая по столешнице кончиком карандаша. Секретарша принесла ему папку с бумагами, и за короткий промежуток времени, пока она открывала дверь, он мог увидеть толпу репортеров в коридоре.
— Что делать с репортерами? — спросила секретарша.
Мак-Гэри Лягушачий Рот, сидевший на стуле рядом со столом, высказал предположение, что можно было бы с ними сделать, или, точнее, что они сами могли бы с собой сделать. Потрясенная секретарша вылетела из комнаты. Уполномоченный откинулся на стуле.
— Вы понимаете, Мак-Гэри, — сказал он, — что я собираюсь предать этот случай огласке. Кейси должен быть отстранен.
Бертрам Бизли, сидевший на кушетке в другом конце комнаты, издал полу задушенный слабый горловой звук, но в обморок не упал.
— Почему? — громко спросил Лягушачий Рот.
Уполномоченный стукнул кулаком по столу.
— Потому что он робот, черт побери, — сказал он в двенадцатый раз за последний час.
Мак-Гэри развел руками.
— Да, он робот, — просто сказал он.
Уполномоченный взял толстенный справочник.
— Статья 6, раздел 2, бейсбольный кодекс, — произнес он. — Цитирую: Команда должна состоять из девяти человек, конец цитаты. Человек, понимаете, Мак-Гэри? Девяти ЧЕЛОВЕК. Не роботов.
Послышался слабый надорванный голос Бизли с кушетки.
— Комиссар, — сказал он вяло, — у него человеческие намерения и человеческие цели, он является человеческим существом. — Затем он посмотрел через всю комнату на долговязого подающего, безучастно стоявшего в тени. Кейси, поговори с ним. Расскажи ему о себе.
Кейси сглотнул.
— Что… что я должен сказать? — спросил он нерешительно.
— Смотри, — замахал руками Лягушачий Рот. — Он говорит так же хорошо, как я. И он намного лучше большинства болванов из моей бейсбольной команды!
Кулак уполномоченного в который раз стукнул по столу.
— ОН НЕ ЧЕЛОВЕК!
И снова с кушетки раздался слабый стон отчаяния: — Каким еще, по-твоему, он должен быть человеком? Чего тебе еще? — вопросил главный тренер. — У него есть руки, ноги, лицо. Он разговаривает…
— Но сердца-то у него нет, — закричал уполномоченный. — Он даже сердца не имеет. Как бы он мог быть человеком, если сердца нет?
Голос Мак-Гэри и вовсе упал чуть ли не до тихого стона. Его обладатель был прямо-таки раздавлен неопровержимой логикой и истинной правдой этих аргументов.
— У Бизли, к примеру, и вовсе нет сердца. И не было никогда, — сказал он, — а он владеет сорока процентами клуба.
Комиссар отодвинул от себя бумаги и положил руки на стол. Этот жест символизировал законченность, он как нельзя лучше соответствовал рассудительному тону его голоса:
— Вот так, джентльмены, — объявил он, — у него отсутствует сердце. Это значит, что он не человек, а это грубое нарушение бейсбольного кодекса. Следовательно, он не играет.
Дверь отворилась, и доктор Стилман тихо проскользнул в комнату, как раз вовремя, чтобы расслышать последние слова этого заявления. Он помахал Кейси, и тот помахал ему в ответ. Затем он повернулся к уполномоченному.
— Господин уполномоченный, — сказал он.
Уполномоченный полу привстал и посмотрел на пожилого человека.
— Что еще? — устало спросил он.
Стилман прошел к столу.
— Предположим, — сказал он, — мы бы дали ему сердце? Если это действительно единственная вещь, которая отличает его от нормального человека, я мог бы поработать и снабдить его механическим сердцем.
— Подумать только! — заорал Мак-Гэри на всю комнату.
Бизли медленно поднялся с кушетки и достал сигару. Уполномоченный снова сел и смотрел очень, очень задумчиво.
— Это незаконно. Это совершенно незаконно. — Затем он поднял трубку телефона и попросил врача, который осматривал Кейси и на которого ссылался в отчете в первую очередь. — Доктор, — спросил он, — в отношении дела с Кейси, если бы ему поставили механическое сердце, смогли бы вы классифицировать его как…. что я имею в виду, это…. смогли бы вы назвать его, э… — Затем он поднес трубку к лицу, кивая в нее. — Большое спасибо, доктор.
Уполномоченный через всю комнату посмотрел на Кейси. Уполномоченный стучал карандашом по столу, кривил губы и чмокал.
Мак-Гэри достал бутылку с пилюлями и бросил три штуки в рот.
— Хорошо, — объявил наконец уполномоченный. — С сердцем я дам ему временное «добро». До конференции лиги в ноябре. После мы снова вернемся к этому вопросу. Остальные клубы будут орать, как будто речь идет о Джеке-Потрошителе!
Бизли с трудом поднялся, на его лице отразилось огромное облегчение, словно отчаявшийся мореход узрел наконец вдали огонь маяка.
— Тогда все решено, — сказал он. — Нужно, чтобы Кейси стал полноценным человеком, а для этого, в свою очередь, нужна простая… — Он остановился, глядя на Стилмана. — Простая?
— Относительно, — ответил Стилман.
Бизли кивнул.
— Простая операция, чтобы вставить механическое сердце.
Он прошел через всю комнату к двери и открыл ее. Репортеры, крутившиеся около двери, замолчали, как по команде.
— Джентльмены, — обратился к ним Бизли, — вы можете cocлаться на меня.
Репортеры гуськом направились к двери и через минуту заполнили комнату.
— Вы можете ссылаться на меня, — повторил Бизли, когда в комнате снова установилась тишина. — Могучий Кейси снова будет в строю через сорок восемь часов. — Он бросил еще один вопросительный взгляд на Стилмана. — Сорок восемь часов?
— Примерно, — спокойно сказал Стилман.
Вопросы лупили в Мак-Гэри и Бизли, как молнии в громоотвод, в течение двух следующих за этим заявлением минут вся компания была погребена под ворохом записных книжек и утопла в сигаретном дыму.
Затем комната понемногу стала пустеть. Мак-Гэри Лягушачий Рот подобрался поближе к столу, сунул в рот сигару, зажег ее, сделал затяжку, и, держа сигару на отлете, осторожно стряхнул пепел на пол.
— Джентльмены, — объявил он, — как тренер команды «Бруклинских Доджеров», и поскольку я был человеком, открывшим Кейси, хочу сказать вам….
Репортеры быстренько вышли из комнаты, за ними уполномоченный и секретарь, а там и Кейси со Стилманом.
