– Это полностью исключается, – остановила его Одри, собрав посуду и направляясь с ней в кухню. – Кен, неужели я должна повторять?! – бросила она через плечо, и мальчик нехотя вышел из комнаты.

Оставшись один, Стивен никак не мог понять, почему тратит столько усилий, чтобы продлить пребывание здесь. Одри явно не расположена к нему, а он, не желая уходить, мог сделать ее своим врагом. Но, бог мой, должна же она дать ему возможность хоть как-то объяснить свое посещение. До сих пор она делала все, чтобы показать, что он здесь гость нежелательный, а разве справедливо так относиться к члену семьи, которая была к ней так гостеприимна?

В бутылке оставалось немного вина, и, хотя он понимал, что сам выпил большую часть, Стивен вылил остатки спиртного себе в стакан. До гостиницы он как-нибудь доберется, а просто вышвырнуть его она не посмеет. И поэтому во что бы то ни стало он добьется от нее ответа, прежде чем уйдет отсюда.

Выпив вино, он поднялся из-за стола и направился с пустым стаканом на кухню. Одри мыла посуду у раковины. Подхватив полотенце, он решил помочь ей.

– Я сама справлюсь, – сказала она холодно, но Стивен решил больше не миндальничать.

– Это совершенно очевидно, – подтвердил он. – Скажи мне, когда у тебя возникла идея писать книги? Было это до или после того, как ты перестала играть?

Она удивленно посмотрела на него.

– Ну, это было после, конечно.

– Почему «конечно»? – спросил Стивен, ставя на стол чистую тарелку. – Были и такие актрисы, которые попутно занимались другими делами. Но, помнишь, ты никогда не делилась со мной планами на этот счет.

Шея Одри пошла красными пятнами, и он понял, что вопрос оказался для нее неожиданным. Практически это можно расценивать как ответ без слов. Он уже был почти у цели, когда в кухне раздался голос Кена:

– Мама, а мне обязательно идти?

Мальчик все еще надеялся, что она изменит решение. Но Стивен подозревал, что ее решительный отказ вызван тем, что она сердита в равной степени на него и на сына.

– Ты идешь, и давай покончим с этим! – крикнула Одри, заканчивая мыть посуду и вытирая руки полотенцем. – Ты взял подарок для Лулу?

– Вот он. – Мальчик достал с полки красивую коробку и еще раз попытался решить важный для него вопрос. – А не мог бы мистер Харлан поужинать с нами сегодня вечером? Он ведь согласится, если тебе не захочется ехать в город.

У Одри раздулись ноздри, и Стивен, понимая, что никак нельзя использовать сына против матери, покачал головой.

– Ладно, поужинаем в другой раз, – сказал он мягко, – а сейчас иди на день рождения. Я уверен, мы еще увидимся.

– Когда?

Как и все дети, мальчик требовал прямого ответа, а на лице матери отражалось недовольство вмешательством Стивена в ее жизнь.

– В следующий раз, когда мистер Харлан приедет на Роти, – сказала она, явно надеясь, что этого никогда не произойдет. Одри со значением посмотрела на Стивена: – Ну, мы идем?

– Если не возражаешь, я посижу немного на террасе, – ответил Стивен, не желая полностью сдавать позиции. – Вино, понимаешь, – сказал он, полагая, что нашел нужное оправдание. – Запри дом, если хочешь. А я просто посижу и понаслаждаюсь видом.

Теперь Кен обменялся взглядом с матерью, но она, будучи не в состоянии выпроводить гостя, взяла ключи от машины и вместе с сыном ушла из дома, оставив его открытым.

Кен помахал рукой на прощание, и Стивен ответил ему тем же, хотя, загораживаемый матерью, тот вряд ли видел это.

Когда они уехали, Стивен долго боролся с желанием осмотреть дом. Просто из профессионального интереса, убеждал он себя, но никак не в роли сыщика. Ведь она доверяла ему, оставив дом незапертым. Он не может предать ее.

Но ведь это вовсе не означает, что он не может войти в гостиную, где они были вместе, решил он. На эту комнату запрет не распространяется. И там прохладнее, чем на террасе. Он просто посидит на диване и обдумает положение.

Когда Трейси сказал ему, что Одри живет на каком-то острове, он не знал, чем все это кончится. В Лондоне у нее была когда-то шикарная квартира, именно такая, какую, по мнению ее почитателей, должна иметь знаменитая актриса. Стивен вспомнил, какое впечатление на него произвела квартира, когда он впервые попал в нее. Хотя его более консервативная мать считала, что апартаменты актрисы не в ее, леди Харлан, духе.

Но ведь они были и не в духе самой Одри, которая была равнодушна к толсты коврам и золотым кранам. Это роскошное жилье выбрала и обставила мать кинозвезды, а той не хотелось обижать материнские чувства, и она не протестовала.

Правда, к тому времени, когда Стивен познакомился с Одри, мать уже умерла, но дух ее продолжал витать в жилье. Помимо этого актриса как-то призналась, что квартира хороша тем, что расположена в центре и обеспечивает ей необходимую безопасность от почитателей. Не то чтобы Одри тем самым хотела повысить популярность, вспоминал Стивен. Она как раз оставалась достаточно самокритичной, но репутацию свою ценила, и ей было неприятно слишком пристальное внимание к ее личной жизни.

И вот теперь он стоял в дверях гостиной, наслаждаясь уютом и удобством созданного самой Одри жилища. Новозеландские ковры, мягкие диваны и большое количество картин местных художников и ни одной европейской на стенах – все это так отличало эту комнату от ее бывшей квартиры в Лондоне. Неужели ей настолько опротивела жизнь, с которой она так решительно рассталась? И сделала все возможное, чтобы избавиться от нее?

Кто же тот человек, который помог ей в этом? Отец Кена, который оставил сына и не интересуется его жизнью? Что же это за отец? А может быть, он уже был женат?

Но, чтобы дать Одри возможность уйти из кино, он должен был обладать сильными связями. Может, это Марк Залкинд? И поэтому Одри так часто упоминает его?

Стивен поморщился. Он не мог и не хотел верить в это. Марк был достаточно пожилым человеком. Десять лет назад ему было больше шестидесяти. Может, он помогал ей в совершенствовании актерского искусства? Да нет, она и так к тому времени достигла значительных успехов. Может, в их отношениях присутствовало что-то другое?

Но, хорошо зная эту женщину, он отбросил неприятные предположения и направился по бежевому ковру к двери в соседнюю комнату. Несмотря ни на что, он должен осмотреть ее.

Судя по полкам с книгами, расставленным вдоль стен, и большому письменному столу с магнитофоном и пишущей машинкой, это явно рабочий кабинет. Стол завален бумагами и папками с рукописями, ожидавшими, вероятно, правки автора.

Какое-то время он колебался, но потом решительно направился к столу. Его неудержимо тянуло посмотреть, над чем она работает. Он вспомнил, что Одри Дафф стала известной благодаря своим книжкам о молодом историке, путешественнике Дэне Эшли. Сколько всего книг она написала? Над чем работает сейчас?

Пробежав глазами страницу, Стивен понял, что в ней новая для писательницы тема. Ведь у Дэна Эшли не было собаки по кличке Джетро. Написано все с юмором и рассчитано явно на совсем маленьких читателей.

Богатое воображение помогло автору создать очень увлекательный сюжет. Детям особенно должен был понравиться милый пес Джетро. И родители будут с удовольствием читать детям такую книжку, которая намного лучше имеющейся в продаже макулатуры.

Стивен уселся в кресло и, не замечая времени, увлекся чтением. Самозабвенная защита Джетро своих хозяек Лайзы и Маргарет, страстное желание зеленого динозавра быть любимым заставили Стивена забыть обо всем. И о том, что до Бухты Радости было не так далеко и что он самовольно вторгся в кабинет Одри.

– Кто позволил тебе сюда войти?! – внезапно раздался ее крик.

Стивен подпрыгнул от неожиданности. Он совсем не слышал, как она вошла, как подъехала машина. И вот Одри, сердито глядя, стоит перед ним. Стивен почувствовал себя вором, которого поймали на месте преступления.

– Я… – Стивен подумал, что восхищение ее творчеством сейчас не к месту. – Ты так быстро вернулась…