И чудо действительно случилось. Оно подоспело как раз вовремя!

Этим чудом оказался мистер Мак-Виртер с его историей. – Баттл помолчал. – Мистер Мак-Виртер, не откажетесь ли вы повторить то, что рассказали мне в библиотеке?

Мак-Виртер повернулся. Он говорил короткими, отрывистыми фразами, которые звучали очень убедительно благодаря их лаконичной выразительности.

Он упомянул о том, что в прошедшем январе на этой скале его вернули к жизни, о вдруг возникшем желании вновь увидеть это место.

– Я поднялся туда в понедельник вечером, – продолжал он. – И стоял на вершине, погруженный в собственные мысли. Точное время мне неизвестно, но, вероятно, было около одиннадцати часов. Я взглянул на этот светлый дом на мысу… Теперь я знаю, что его называют Галлс-Пойнт. – Он помедлил немного и затем продолжил: – Из одного окна к воде спускалась веревка. И я увидел, что по этой веревке карабкается человек…

Последние слова все восприняли и осознали почти мгновенно. Мери Олдин воскликнула:

– Так, значит, все-таки это был посторонний?! И мы не имеем к этому никакого отношения! Это был просто ночной грабитель!

– Не спешите с выводами, – сказал Баттл. – Очевидно лишь то, что некто приплыл с другого берега реки и проник в дом извне. Но ведь кто-то же приготовил для него веревку, то есть кто-то из домашних был соучастником преступления. – Он продолжал говорить медленно, с расстановкой: – И мы знаем такого человека, который находился в тот вечер на другом берегу реки, – он пропадал неизвестно где с десяти тридцати и до четверти двенадцатого и вполне мог за это время переплыть реку туда и обратно. Этот человек явно имел сообщника в вашем доме. – После небольшой паузы он многозначительно спросил: – Вы согласны со мной, мистер Латимер?

Тед испуганно отступил назад.

– Но я же не умею плавать! – пронзительно выкрикнул он. – Все знают, что я не умею плавать. Кей, скажи им, что это правда.

– Конечно, Тед не умеет плавать! – воскликнула Кей.

– Неужели?.. – с шутливой недоверчивостью спросил Баттл.

Он сделал пару шагов в сторону Теда, который инстинктивно пятился назад. Лодка накренилась, и Тед, прижатый к борту, неуклюже взмахнув руками, плюхнулся в воду.

– О боже! – с глубокой озабоченностью воскликнул суперинтендант Баттл. – Мистер Латимер упал за борт.

Его рука как тиски сжала плечо Невиля, когда тот собирался прыгнуть следом.

– Не волнуйтесь, мистер Стрендж. К чему мокнуть понапрасну! Здесь поблизости двое моих людей – вон они рыбачат на ялике. – Он стоял у борта, пристально глядя на барахтавшегося в воде Теда. – Надо же! – удивленно заметил Баттл. – Он и правда не умеет плавать. Отлично, сейчас они вытащат его. Я, разумеется, принесу ему мои извинения, но, в сущности, как еще можно было убедиться, что человек не умеет плавать? Самый верный способ, знаете ли, просто бросить его в воду и понаблюдать за ним. Вы понимаете, мистер Стрендж, я хотел убедиться в этом воочию. Таким образом, мы можем снять подозрения с мистера Латимера. Далее рассмотрим кандидатуру мистера Ройда – у него повреждена рука, и он явно не смог бы влезть в дом по веревке. – Голос Баттла стал необычайно мягким и вкрадчивым. – Таким образом, у нас остаетесь только вы, не так ли, мистер Стрендж? Отличный спортсмен, скалолаз, пловец и все такое прочее. Да, действительно, вы переправились на берег Истерхеда в десять тридцать, но никто из служащих отеля не смог с уверенностью сказать, что видел вас до четверти двенадцатого, несмотря на ваш рассказ о том, как в это время вы разыскивали мистера Латимера.

Невиль передернул плечами, сбросив с себя руку Баттла. Он откинул назад голову и рассмеялся:

– Вы предполагаете, что это я, переплыв реку, залез в окно по веревке…

– Которую сами же и спустили из своего окна, – проворно вставил суперинтендант.

– Убил леди Трессильян и переплыл обратно? – закончил Стрендж. – Но чего ради я стал бы делать все это? Просто бред какой-то! И кто разложил все улики против меня? Вероятно, вы считаете, что я сам же и разложил их?

– Именно так, – подтвердил Баттл. – И должен заметить, это вовсе не плохая идея.

– Значит, вы считаете, что я мог желать смерти Камиллы Трессильян?

– Нет, это был лишь второстепенный пункт вашего плана, – сказал Баттл. – Но в действительности вы желали смерти женщине, которая бросила вас ради другого мужчины. У вас крайне неуравновешенная психика. Вы страдали этим с самого детства… Кстати, я проверил то давнее дело с луком и стрелами. Любой человек, нанесший вам обиду, должен поплатиться за это… И смерть не кажется вам слишком дорогой ценой… Вы сочли, что для Одри обычной смерти будет недостаточно, для вашей Одри, которую вы любили… О да, вы очень сильно любили ее, пока любовь не превратилась в ненависть. И вы хотели придумать особый, изощренный вид убийства. Этакий новый вид затяжной смерти. И когда вы изобрели его, то вас уже абсолютно не волновало то, что осуществление этого плана повлечет за собой убийство женщины, заменившей вам мать.

– Ложь! Чистая ложь! – произнес Невиль совершенно кротким голосом. – Я не сумасшедший. Не сумасшедший.

Баттл сказал с презрением:

– Да-да, она больно ранила вас, сбежав к другому! Разве не так? Она ранила ваше тщеславие! Страшно подумать – жена бросила вас! Вы спасли свою гордость, представ перед всем миром в роли неверного супруга. Люди должны были поверить, что именно вы бросили ее, и для пущей убедительности вы даже женились на другой девушке. Но в то же время вы уже планировали, как отомстить Одри. И ваше изощренное воображение подсказало, что самым худшим наказанием для нее будет повешение. Великолепная идея – жаль только, что у вас не хватило мозгов получше осуществить задуманное.

Спина Невиля под твидовым пиджаком судорожно передернулась и застыла. Баттл продолжал:

– До чего же наивной была затея с клюшкой! И все эти грубые следы, указывающие на вас! Одри, должно быть, прекрасно знала, чьих рук это дело, и только посмеивалась в рукав! Думаете, я не подозревал вас?! Вы, убийцы, просто до смешного глупы! И самонадеянны. Всегда считаете себя самыми умными и изобретательными, а по сути дела, до жалости наивны…

Невиль издал какой-то странный, хрипловатый вскрик.

– Нет… Мой план был просто гениальным! Вы никогда не догадались бы! Никогда!.. Если бы не вмешался этот выскочка, этот надутый слабонервный шотландец. Я продумал каждую деталь… Каждую деталь! И я не виноват, что все пошло насмарку! Откуда мне было знать, что Ройду известна правда об Одри и Адриане… Проклятая Одри… Ее надо повесить… Вы должны повесить ее!.. Я хочу, чтобы она боялась смерти… Она должна умереть… умереть… Я ненавижу ее. Да, да, я хочу, чтобы она умерла…

Его высокий визгливый крик внезапно оборвался. Невиль рухнул на колени и начал тихо плакать.

– О господи, – бледнея, сказала Мери. От ужаса у нее побелели даже губы.

– Мне очень жаль, – мягко сказал Баттл, понизив голос. – Но я должен был раздразнить его… У нас, знаете ли, было очень мало доказательств.

Невиль все еще хныкал. Голос у него был по-детски жалобный.

– Я хочу, чтобы ее повесили, пусть ее повесят.

Мери Олдин вздрогнула и повернулась к Томасу Ройду.

Он успокаивающе взял ее за руку.

– Я жила в постоянном страхе, – сказала Одри.

Суперинтендант Баттл и Одри беседовали на балконе, они сидели на легких плетеных стульях напротив друг друга. Баттл догуливал свой отпуск и заехал в Галлс-Пойнт просто по-приятельски.

– Все это время я чего-то боялась, – добавила она.

Баттл понимающе кивнул и сказал:

– Как только я увидел вас, то сразу понял, что вы ужасно напуганы. С виду вы производили впечатление совершенно бесстрастного, неэмоционального человека, но зачастую такие люди бывают просто очень сдержанны, а в душе у них бушуют настоящие страсти. Это может быть любовь или ненависть, но в вашем случае это был страх…

Она кивнула: