919 Похоронили столько воители друзей,
Что ни в один из прежних благословенных дней
Домой не приезжали в таком великом горе.
Заплакали в печали прекрасные женщины вскоре.
920 Отважный рыцарь Ортвин остался жив и цел,
Но к матери любимой явиться не посмел,
Боясь в глаза ей глянуть. А мать его вседневно
Ждала, что хегелинги домой привезут королевну.
921 С опаской старый Вате поехал в замок к пей;
Другие не решались. Он доблестью своей
Не смог спасти их войско от горя и позора
И чувствовал, что Хильда вернет ему милость
не скоро.
922 В стране уже узнали, что прибыл старый Вате,
Но люди духом пали, припомнив, что когда-то
Походы завершались веселием и шумом,
Теперь же возвращались герои в молчанье угрюмом.
923 Сказала Хильда: «Боже, что там произошло?
Вот едут люди Вате, вздыхая тяжело.
Щиты разбиты, кони едва бредут устало.
Где государь остался, я это узнать бы желала».
924 Недолго ждать ответа пришлось несчастной ей.
Воителям навстречу сбежалась тьма людей,
Желающих услышать о родственниках вести,
И то, что молвил Вате, их так и сразило на месте.
925 Сказал он: «Лгать не стану и не могу скрывать я:
Они убиты, ваши друзья, сыны и братья».
В несказанное горе поверг их старый Вате,
От мала до велика все ужасом были объяты.
926 «О, горе мне, – сказала супруга короля, —
Укрыла государя могильная земля,
Лишилась я и мужа, и славы безвозвратно,
И дочь моя Кудруна уже не вернется обратно».
927 Скорбели всей душою и девы, и мужи,
Внимая неустанным рыданьям госпожи.
От громких ее жалоб звенели своды зала.
«Увы, ликует Хартмут!» – сквозь слезы она простонала.
928 «Сударыня, не плачьте, – ей молвил старый Вате, —
Нам слезы не помогут, умершим нет возврата,
Но день придет, и дети убитых возмужают,
Жестокие норманны их месть на себе испытают».
929 «Ах, если б дожила я до гибели злодея!
Охотно б отдала я все то, чем я владею,
Лишь только бы дождаться осуществленья мести
И снова оказаться с любимою дочерью вместе».
930 Ей молвил старый Вате: «Сударыня, не плачьте,
Всего двенадцать суток на сборы нам назначьте.
Мы снова в наступленье отправимся всем станом,
Врагу дадим сраженье, и плохо придется норманнам.
931 Но знайте: так случилось, что, мщение лелея,
У мирных пилигримов взял девять кораблей я,
Теперь нуждой и горем паломники томимы,
Чтоб наш поход удался, суда возвратить им должны мы».
932 Хозяйка отвечала, печалясь всей душой:
«Ограбить пилигримов – ведь это грех большой.
[111]Чтоб вымолить прощенье, пускай мои герои
Казною королевской оплатят их протори втрое».
933 По слову королевы чужие корабли
Герои к пилигримам обратно отвели
И каждому убытки так щедро возместили,
Что все остались рады и Хагена дочь не хулили.
934 А на другое утро приехал в замок к ней
Высокородный Хервиг из вотчины своей.
Вдова, ломая руки, по Хетелю рыдала,
Но юному герою сердечный прием оказала.
935 На слезы Хильды глядя, и Хервиг слезы лил,
Хозяйку утешая, он так заговорил:
«Они не все погибли, те, кто помочь вам в силах,
И отомстить готовы норманнам за родичей милых.
936 И я не успокоюсь, покуда Хартмут цел.
Князь дорого заплатит за то, что он посмел
Жену мою похитить, нанесть урон дружине,
И я за ним в погоню дойду до норманнской твердыни».
937 В унынье пребывали все храбрые мужи,
Однако поспешили к престолу госпожи.
Их в замок призывая, она рекла без гнева:
Кто предан ей, не должен чуждаться своей королевы.
938 Пришли отряды фризов и штурменских бойцов,
К датчанам отрядила владычица гонцов,
Приехал смелый Морунг с людьми из марки Валейс,
А следом хегелинги на двор королевы собрались.
939 Сын Хильды, юный Ортвин, приехал наконец,
Оплакан был как должно король, его отец.
Вдова совет держала с вассалами своими,
Поход на супостата задуман был заново ими.
940[112]Но молвил слово Фруте: «Нельзя поход начать,
Пока мы грозным войском не будем обладать,
Тогда лишь без опаски мы выступить сумеем
И как бы враг ни……… завладеем».
941 «Когда же это будет?» – спросила Хильда их, —
Ведь дочь моя томится у недругов своих,
От матери и близких далеко, на чужбине.
Мне бедной королеве, нет радости в жизни отныне;).
942 Сказал отважный Вате на сетованья эти:
«Пусть вырастут сначала сегодняшние дети,
Тогда сирот мы знатных мечами препояшем.
И за отцов убитых отмстят они недругам нашим».
943Дай бог, – сказала Хильда, – чтоб так оно и сталось,
По только слишком долго мне, горькой, ждать осталось.
Пусть те, кто сострадает мне и Кудруне бедной,
Приблизить помогают срок будущей битвы победной.
944 Спасибо за участье. Настал прощанья час.
Я всем желаю счастья, кто думает о нас.
Вы, славные герои, опять ко мне являйтесь
И, времени не тратя, получше в поход снаряжайтесь».
945 Км мудро молвил Вате: «Для флота позарез
Нам мачтовый, крепчайший понадобится лес,
А сверх того велите из всех вассальных марок
Доставить вам по сорок больших, много весельных барок».
946 «Велю, – она сказала, – построить поскорей
Мне двадцать быстроходных, могучих кораблей,
В поход вооружить их велю, чем только можно.
Они моих героев к норманнам доставят надежно».
947 Все начали прощаться, а мавританский князь
Промолвил, к королеве учтиво обратясь:
«Вы только знать мне дайте, когда поход начнется,
Я тотчас к вам прибуду, за мной посылать не придется».
948 Хозяйка с храбрецами приветливо простилась,
Хотя глубокой скорбью душа ее томилась;
И гости королеву покинули, печалясь.
Норманны и не знали, о чем они здесь совещались.
949 Уехали вассалы, а мудрая жена
На Вюльпензанд послала и хлеба, и вина,
Чтоб все, кто там молились о рыцарях убитых,
И Хильду поминали в своих ежедневных молитвах.
950 Велела королева воздвигнуть монастырь
И госпиталь построить, где раньше был пустырь.
Все чтили ту обитель и тех, кто в битве пали,
«Приют на Вюльпензанде» – так все монастырь называли.
