В этот момент рассказ был прерван стальным голосом дежурной, сообщившей по транслятору радостную весть о начале регистрации. Томное бытие ресторана сразу поменяло ауру помещения. Люди вставали группами, запихивая в карманы недопитое, торопливо оставляя на столах купюры почти без счета, по отпускной традиции. Встал и рассказчик.

– А дальше-то что! – Квест не мог смириться с таким окончанием.

Мужчина улыбнулся:

– Что еще… Я с первой женой развелся, не помогло и свадебное путешествие! Все что я вам рассказал – это по Таймыру. По Эвенкии материалов поменьше, но, подозреваю, что и в Туре, и в Ванаваре, да и вообще по Тунгуске, про такое слышали. Да, ребята… В общем, блуждает этот «Москито», может и не один, по Северу, ждет попутчиков… Так что удачи! И учите силуэты! От грехв…

Когда он ушел, Лапин встал из-за стола и спокойно спросил впечатленного таким рассказом Квеста:

– Дим, глянь билеты. Кто из нас у окна сидеть будет? Готов махнуться…

…Сам Квест проснуться не мог, – не та у него была нервная организация. Его разбудил сигнал сотового о телефона пришедшей SMS-ке. В другой раз он бы и не дернулся, но сейчас, встревоженный собственным сном, подскочил с кровати, как ударенный током. Сообщение, написанное на русском языке почему-то английскими буквами, содержало рекламное объявление провайдера о том, что скоро они крепко осчастливят абонентов новыми льготами и услугами.

– Сволочи… – простонал Квест.

Теперь сразу не заснуть. Он подошел к окну, и опять посмотрел на темную гряду Хараелахских гор. Чертовщина… Еще не хватало начать силуэты «блуждающих самолетов» начинать высматривать! И он пошел еще за одной таблеткой снотворного.

Капитально укладываясь в еще не остывшую постель, Димка вдруг остро почувствовал, что там, куда они с Самохиным вскоре поедут, может произойти нечто экстремальное, непредсказуемое и страшное… Знакомое, но тщательно забытое. Уже ворочаясь перед очередным провалом в сон он, неожиданно для себя самого, вдруг твердо решил, что все-таки возьмет с собой найденную в прошлых приключениях «Беретту-92», спрятанную в надежном месте.

Так спокойнее будет.

Самохин тоже уснул не сразу.

Во-первых, через час ворочания ему захотелось поесть, и он, накинув теплый махровый халат, пошел к холодильнику проторенной ночной тропой. Как назло, на полках ничего готового почти и не было. Но, не будить же домохозяйку из-за ночной прихоти! Бормоча себе под нос, как тот председатель колхоза из анекдота: «все пожрал проклятый суслик!», Толик все-таки нашел кусок вареной колбасы и вазочку с парой ложек салата, оперативно разобрался с поживой для пищеварения, успокоился и только тогда смог заснуть. Но ненадолго.

Ему не давали покоя медведи.

Ох уж, эти Миши… Самохин боялся медведей, так уж вышло. То ли он фильмов пересмотрел соответственных в свое время, то ли понарассказывали лишнего друзья-товарищи. Анатолий не боялся никого и ничего, с юности охотно шел на драку по поводу и без. Ни волки, ни росомаха, ни стаи одичавших тундровых собак не пугали его. А вот тут – пас… Собственно, только ради этого он и получил разрешение на «огнестрел». Охота его не интересовала, должного азарта к убиению дичи, как и кулинарных пристрастий к такой пище у него не было.

Про медведей он знал, похоже, все. Или почти все. Лекции мог читать на эту тему, что иногда и делал в кругу знакомых и коллег, отлученных собственной ленью от полевых радостей. Вот и сейчас вспоминал…

Проклятые медведи-хулиганы окрестностей Норильска и плато Путорана всегда были животрепещущей темой в обсуждении походных вопросов. Почему-то именно «медвежий вопрос» считался одной из основных проблем в путешествии любой длительности. Вообще-то, медведей в округе действительно хватало. Особенно расплодились они в последнее время, накапливая осенний жирок не только на преобильных ягодниках и грибных полянах, но и в местах пикников, краткосрочных вылазок горожан с массовыми возлияниями, стоянок рыболовов и охотников. Времена изменились, и еды в поле стали брать больше, а излишки ее оставлять чаще.

В слухах и рассказах коварные Мишки нападали на несчастных туристов и рыбаков, осаждали избы и балки, настойчиво гонялись за снегоходами, на бегу хватая их за гусеницы, разоряли капканы и сети, утаскивали рюкзаки со съестным, а то и лодки вместе с моторами… Рассказчики карабкались на крыши и лиственницы, скрепя сердце, ныряли в воду, удирали с рекордными временными результатами. На медведей натыкались на ягодниках, порой собирая припасы на одной поляне. Особым рядом стояли рассказы о мстительности зверя, который грабил спрятанное в избах обидчиков, заодно в клочья разрывая тонкие стены из вентиляционного рукава.

Ранее в «медвежьих разговорах» чаще всего упоминали про коварных медведей речки Талой, одной из первых частей общепринятого пути на озера. Эти легенды, скорее всего, были связаны с тем, что для той категории норильчан, что всегда были нацелены на дальние водные маршруты (а это судовладельцы маломерного флота), именно речка Талая была первым красивым и, в то же время, достаточно диким местом. В случае непогоды, поломки двигателя, неладах с документами или техническим состоянием лодки, на речке Талой традиционно останавливались те, кто в эти драгоценные выходные так и не смог пройти дальше, к вожделенным большим водоемам. Не совсем полноценный (с точки зрения «лодочников») отдых нуждался в дополнительном, крепком легендировании. Сценарии были практически одинаковы, не возвращаться же назад, когда все уже закуплено и готово к употреблению!

Звучало это примерно так:

«Сидели мы, значится, на правом берегу у второго переката, тихо, мирно, выпивали-закусывали, да снаряжали на хариуса матчевые удочки. И тут на нас вышел медведь размером с асфальтовый каток! Мы (очень быстро) залезли в лодку (катер) и безропотно смотрели (громко и смело орали, звеня бутылками) с воды, как эта наглая сволочь избирательно поедает наши продукты (выискивая самые вкусные трофеи), потрошит рюкзаки и сумки…». После чего, пострадавшие от хищника рассказчики, естественно, просто вынуждены были сняться с места стоянки и отправиться в город, в буквальном смысле, несолоно хлебавши прямо из горлышка, к сердобольным женам… Такие случаи, действительно, были, другое дело, что количество краски, изведенное на их описание, порой категорически не соответствовало количеству реальных событий в эпизоде.

Проверить подлинности описываемых случаев было затруднительно, да и некому. Однако, факт оставался фактом. Мишки обнаглели.

И это ожидалось знающими людьми.

Кормовой базы для них стало в избытке. Полевая дисциплина снизилась, а количество аппетитной упаковки, да еще и одуряющими запахами усилителей вкуса возросло. Далеко не все гости девственных и не очень природных уголков сжигали, закапывали, и, тем более, увозили с собой многочисленный мусор. Изменение климата постепенно вело к тому, что сухих и жарких летних дней, а, соответственно, и ягоды становилось все больше.

При случае голодный медведь охотно поймает дюжину пищух и мышей-полевок, зайца и куропатку. Олень тоже не застрахован от настроения медведя. Кроме того, медведи поедают всякую всячину, в том числе дохлых сородичей, а запах чуют на огромном расстоянии. Стоит убить одного, как другие тут же спешат к трапезе. Внутренности, бутор от разделки любой дичи ни в коем случае нельзя оставлять вблизи от места стоянки или жилья – Топтыгин придет обязательно! На смену старому поколению охотников, подбиравших и использовавших все, до косточки, пришли стрелки новой формации. И культура разделки дичи существенно снизилась, да что там – почти исчезла! Лень. Лень было копать промерзшую землю или топить отходы в воде на радость многочисленным налимам-санитарам.

Таймырский медведь невелик по сравнению со своими камчатскими или кадьякскими сородичами. Да и куда как смирней нравом. Однако, факты нападений и связанная с этим трагика есть… Медведь атакует в следующих случаях.