Тот факт, что на планете Земля практически нет мест, где, когда бы-то ни было, ни жил человек, Сергей осознал давно. И на заполярном плато Путорана, в самых отдаленных и труднодоступных уголках ему встречались итоги жизнедеятельности человека. Только вот… Местная природа биологически и климатически гораздо более активна, чем хрупкая природа Севера. Здесь через пару месяцев затянет зеленым ковром и превратит в перегной то, что на 69-ой параллели может пролежать без изменения десятилетиями… Артефакты, находимые Сержантом лично в полярных походах, часто пребывали в прекрасном состоянии, хотя по времени происхождения относились порой к очень старым временам! Север умеет хранить.

А вот в тропиках, да еще под воздействием проливных дождей в зимний сезон краска на металле долго не проживет. Люди бывали здесь куда как чаще, чем на привычных Майеру озерах бескрайнего горного плато.

Через пару часов погода стала неспешно портиться. В небе, еще недавно голубом и безоблачном, собирались грозовые тучи, усилившийся ветер ворошил тяжелые листья пальм, срывал с вздымающихся и опускающихся гребней брызги. Надвигалась гроза. Следовало поторопиться и вернуть к лагерю – и самому укрыться и снаряжение проверить. И Сержант, перехватив поудобней «водяное» ружье и расстегнув кобуру ракетницы, решительно вошел в хибару, пронизанную лучами света, пробивавшегося через многочисленные трещины плетеных стен.

Посередине помещения стоял фанерный стол. Вдоль стены – длинные нары и свернутая противомоскитная сетка над ними. Пожалуй, в сезон дождей всякого комарья тут хватает… Деревянный щит на полу в углу, на нем промасленная тряпка. Открытый шкаф без дверки в углу, а на полках внутри какие-то банки. Несколько складных металлических стульчиков, заботливо уложенных друг на друга. Рядом на полу пара алюминиевых канистр, похоже для воды. На настенных полках гордо лежали две пачки патронов калибра 7,62. Осколочная оборонительная граната Ф-1 с вкрученным запалом.

– Это я удачно зашел… – скупо молвил Сергей.

Несколько сухозаряженных аккумуляторов для радиостанции или другой аппаратуры. Никакой еды не было. Пара изрядно ржавых мачете и дешевый китайский складной нож. Нехитрая посуда развешена по стенам. И длинный чехол серого цвета в другом углу. За ним у стены стоял еще один, поменьше.

Оглядев убежище таинственных визитеров, Сергей не стал досматривать это имущество тотчас же и со всей тщательностью, а спокойно вынес его наружу. Обошел хижину еще раз. Потом он закурил, и тихо постоял у порога, внимательно вглядываясь в окружающую даль, пытаясь разглядеть горизонт, где он был виден между пальм. Вроде, все спокойно.

Даже не раскрывая чехол, он уже понял, что перед ним

– Везет мне, однако, на оружие… – покачав головой, Сергей Майер, вспомнив, как он нашел допотопный обрез в тайнике на озере Лама, в самом начале прошлогодних приключений. Сказал «эх», повздыхал, вспоминая все перипетии событий, потом развязал бандану и поправил шевелюру.

– В этот раз все еще круче! Глядишь, в следующей авантюре я зенитную установку типа «Шилки» найду в лесах…

Это был шедевр отечественной оружейной техники – «семерочка», 40-миллиметровый гранатомет российского производства РПГ-7В. Именно он, а не часто встречающийся в этих краях китайский аналог – М-69. В другом чехле в брезентовых гнездах были аккуратно уложены четыре гранаты-выстрела и вышибные заряды в зеленых картонных тубусах. Два кумулятивных и два с огнеметными капсулами – тупорылые ТБГ-7В (изделие «Танин») с термобарической боевой частью и уродцы ПГ-7ВР (изделие «Резюме») с тандемной боевой частью… А это – уж совершенно дикая вещь! Граната-выстрел предназначен для поражения танковой брони типа ERA – «explosive reactive armor». Идея состояла в размещении перед обычной броней контейнеров с хитро установленным «специально обученным» взрывчатым веществом, которое срабатывает только при попадании кумулятивного боеприпаса. Взрывная волна такого контейнера надежно сбивает струю кумулятивного заряда. Методика противодействия одна – тандемные боевые части…

С таким серьезным оснащением Сержант получал в руки по сути многоцелевой гранатометной комплекс. Он неторопливо протер гранатомет найденной тут же ветошью, вскинул изделие на плечо и левой рукой проверил спусковой механизм пистолетной рукоятки. Устройство работало, как часы…

В лагерь он вернулся очень вовремя!

Налетевший шквалистый ветер выгнул давлением стенки палатки, норовя вырвать из песка крепежные колышки и пробуя на прочность узлы растяжек на деревьях. Пальмовая роща зашумела, синхронно склоняясь кронами в сторону берега. Солнце почти пропало. В серо-синих небесах пару раз зло сверкнула кривая молния. А спустя секунды на остров обрушился акустический удар тропического грома. Сержант быстро проверил крепеж, переложил и укутал кое-какое снаряжение.

Шквал прекратился так же резко, как и возник. Смена стихий. Дождь начинался лениво, бомбардируя остров и лагуну сначала редкими, предупреждающими каплями, а потом вдруг хлынул сплошной косой стеной, буквально как из ведра. Бросив все, Сергей спрятался под тентом, закрывающим палатку, а потом и саму палатку залез.

– Вот теперь я понимаю, что такое тропический ливень! – возбужденно засмеялся он, вытирая мокрую голову полотенцем и выглядывая наружу. Хотя если смотреть на черные, нависшие тучи, от которых протянулись вниз серые дымные ленты дождя, становилось не до смеха. Мокрый Сержант на коленках пробрался поглубже и вытащил легкую капроновую ветровку. Быстро надел и ему сразу стало теплее. Монотонный шум дождя усыплял. Поджав под себя ноги по-турецки, Сержант сидел у входа в палатку, смотрел на взбитую дождем лагуну и старательно боролся со сном. Веки потяжелели, глаза смыкались, и разлепить их было совершенно невозможно. Дремота побеждала, проваливая человека в мягкий омут сна. Голова клонилась все ниже и, уронив голову на грудь, Сергей уснул.

Когда он встрепенулся, ему показалось, что он и не спал вовсе. А глянул на часы – три часа жизни долой…

Дождь кончился, солнце опять заняло свое законное место на небосводе. Сержант растер ладонью лицо, глянул на часы. С трудом ворочая еще полуспящее затекшее тело, он вылез из палатки, поправил майку и, прогоняя сон, пошел к морю. Вода была не утомительно теплой, как обычно, а прохладной после дождя, что помогало взбодриться. Потом полежал на мокром песке. Сергей так долго лежал недвижимо, что мелкий, в крапинку, краб, посчитав его своей добычей, на тоненьких острых лапках подбежал к нему и замер возле лица, поводя вытаращенными зернышками глаз. Осмелев, он приблизился еще ближе, поднял тяжелую клешню, коснувшись носа. Сержант раскрыл глаза и поднял голову, резко свиснув вслед убегающему аборигену. Краб пятнистым комочком шуганулся от него и вскачь понесся по береговой косе, пока его не смыло накатившей волной.

Можно было заняться делами.

У нас ведь как? Что случись – надежда только на пенсионера Шойгу, да на психологов. А если нет ни того, ни другого? Для самообеспечения, для устойчивого, относительно спокойного выживания после аварийной ситуации нужен подход системный, осмысленный. Надо все осознать, да и начать обживаться, без паники и ненужных рывков. Потому и дел у Майера было много, что он уже настроился тут ж и т ь. Долго.

Должный опыт у него имелся.

Вовремя всё надо делать, вовремя… В какой-то момент своего жития ты понимаешь простой факт, что Человек именно «обживает» свой мир. А все его героические скоростные вторжения в труднодоступные (по началу) районы, пусть и отлично подготовленные, не дают самого главного – понимания обыденных особенностей и правил бытия на конкретной территории.

Когда ходишь на маршрут отчетно, то есть с сугубо спортивными целями, то, уже после второго перевала все красоты меркнут в сравнении с главной мыслью – сохранить скорость добора к месту окончания маршрута, будь-то вертолет, удаленный поселок или порт на реке! Утихает желание узнавать что-то попутно… Главное – дойти.