– Ваш напиток, мадам, – сказала Мод.

Голос ее звучал громко и четко. Для могильной тишины дома эхо было очень гулким.

Миссис Уэтерби с неосознанным чувством тревоги подняла голову.

Какая она высокая, эта девушка, какая прямая у нее спина. Она стояла над миссис Уэтерби, как… как страшный судия… Миссис Уэтерби стало не по себе, что вдруг ей в голову пришло такое страшное сравнение!

Она приподнялась на локте и взяла стакан.

– Спасибо, Мод, – поблагодарила она.

Мод повернулась и вышла из комнаты. Ощущение смутной тревоги все не покидало миссис Уэтерби.

Наняв машину, Эркюль Пуаро вернулся в Бродхинни.

От непрерывных размышлений у него даже заболела голова. Думать – это всегда утомительное занятие. А тут еще раздумья эти не приносили результатов. Так бывает: в материал вплетен совершенно четкий узор, вот ты держишь ткань в руках, а узор разглядеть не можешь.

Но узор есть. В этом все дело. Есть, конечно же. Но до того однотонный, до того неуловимый, что никак его не распознать.

Когда они выехали из Килчестера, навстречу попался фургон Саммерхейзов. За рулем сидел Джонни, рядом еще кто-то. Пуаро едва их заметил, так был поглощен своими мыслями.

Вернувшись в Лонг-Медоуз, он прошел в гостиную. Сел в самое удобное кресло, предварительно убрав стоявший на нем дуршлаг со шпинатом. Сверху доносился негромкий перестук пишущей машинки. Это Робин Апуорд сражался с собственной пьесой. Он признался Пуаро, что три варианта уже разорвал. Никак не удается сосредоточиться.

Что ж, может, он безмерно любил свою мать и был глубоко опечален ее смертью, но все равно остался Робином Апуордом – человеком, для которого собственные интересы превыше всего.

– Мадре, – провозгласил он торжественно, – хотела бы, чтобы я продолжал работать.

Подобные слова Эркюль Пуаро слышал не раз. Это была довольно удобная посылка – мы, мол, знаем, каким было бы желание покойника. Безутешные родственники никогда не сомневались насчет сокровенных желаний усопшего, и эти желания обычно не противоречили их собственным намерениям.

Но в данном случае большого греха против истины в этих словах, скорее всего, не было. Миссис Апуорд искренне верила в талант Робина и, несомненно, гордилась им.

Пуаро откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он стал думать о миссис Апуорд. Что же она была за человек, эта миссис Апуорд? Ему вдруг вспомнились слова, услышанные им как-то от одного полицейского чина: «Мы разберем его на части и посмотрим, что у него внутри».

Так что же было внутри у миссис Апуорд?

Раздался какой-то грохот, и в комнату влетела Морин Саммерхейз. Волосы ее развевались, будто на сильном ветру.

– Не представляю, что могло случиться с Джонни, – сказала она. – Он поехал на почту получить заказанный товар. Уже час, как должен был вернуться. Надо, чтобы он приделал дверь в курятнике.

Истинный джентльмен, с испугом подумал Пуаро, галантно предложил бы свои услуги – где он, этот ваш курятник? Но Пуаро предлагать свои услуги не стал. Он хотел размышлять – о двух убийствах и о личности миссис Апуорд.

– И не могу найти бланк из министерства сельского хозяйства, – сокрушалась Морин. – Прямо обыскалась.

– На диване лежит шпинат, – чем мог, помог Пуаро.

Но шпинат Морин в данную минуту не интересовал.

– Этот бланк прислали еще на той неделе, – рассуждала она. – Значит, я его куда-то сунула. Кажется, я как раз штопала Джонни пуловер.

Она кинулась к комоду и начала вытягивать ящики. Почти все содержимое она безжалостно выбрасывала на пол. Наблюдать за ней было для Эркюля Пуаро настоящей пыткой.

Вдруг она издала победный клич:

– Нашла! – И в восторге бросилась вон из комнаты.

Эркюль Пуаро вздохнул и вновь предался размышлениям.

Нужно все упорядочить, разложить по полочкам…

Он нахмурился. Внимание его отвлекла масса предметов, в беспорядке разбросанных по полу. Хороший способ поиска, ничего не скажешь!

Упорядоченно и методично – только так. Тогда будет результат. Упорядоченно и методично…

Он развернул кресло чуть в сторону, но хаос на полу все равно оставался в поле его зрения. Какая-то штопка, носки, письма, шерсть для вязания, журналы, сургуч, фотографии, пуловер…

Нет, это просто невыносимо!

Пуаро поднялся, подошел к комоду и быстрыми ловкими движениями принялся распихивать вещи по открытым ящикам.

Пуловер, носки, шерсть для вязания. Следующий ящик – сургуч, фотографии, письма…

Зазвонил телефон. Так пронзительно, что Пуаро даже подскочил. Он подошел к телефону и поднял трубку.

– Алло! Алло! Алло! – произнес он.

Ему ответил голос старшего инспектора Спенса:

– Ага, месье Пуаро. Вы-то мне и нужны.

Голос Спенса был почти неузнаваем. Тревога и озабоченность куда-то подевались, их сменила деловитость, уверенность в себе.

– Ваша история насчет не той фотографии – чистой воды выдумки, – заявил он с легким упреком, но снисходительно. – У нас есть новые показания. Майор Саммерхейз только что привез сюда работницу почты в Бродхинни. Как я понимаю, в тот вечер она стояла прямо напротив коттеджа Апуордов и видела, как туда вошла женщина. Где-то от восьми тридцати до девяти. Не Дейдри Хендерсон. У женщины были светлые волосы. И стало быть, мы возвращаемся к тому, от чего едва не ушли, – это либо Ив Карпентер, либо Шила Рендел. Вопрос только в том: кто именно?

Пуаро открыл рот, но не произнес ни слова. Осторожно, аккуратно он положил трубку на место.

Какое-то время он стоял, незряче уставившись в пространство.

Телефон зазвонил снова.

– Алло! Алло! Алло!

– Можно попросить месье Пуаро?

– Эркюль Пуаро у телефона.

– Так и поняла. Это Мод Уильямс. На почте через четверть часа.

– Буду.

Он повесил трубку.

Потом взглянул на ноги. Переобуться? Ноги слегка побаливали. Впрочем, ладно – какая разница?

Решительно нахлобучив шляпу, Пуаро вышел из дому.

Он спускался с холма, когда его окликнул один из людей Спенса, только что вышедший из Лэбернемса.

– Доброе утро, месье Пуаро.

Пуаро вежливо ответил. От его внимания не укрылось, что сержант Флетчер выглядит возбужденным.

– Инспектор послал меня все еще раз проверить, – объяснил он. – Мало ли, вдруг не заметили какую-то важную мелочь? Всяко бывает, правда же? Письменный стол мы, ясное дело, и тогда обшарили, но инспектору взбрело в голову поискать – вдруг там есть потайной ящичек? Начитался небось шпионских историй. В общем, никакого потайного ящичка не оказалось. Но потом я занялся книгами. Иногда люди суют письмо прямо в книгу, которую читают. Вы, наверное, с таким сталкивались?

Пуаро сказал, что сталкивался.

– Вы что-то нашли? – вежливо спросил он.

– Письма или чего-то в этом роде – нет. Но находка есть. И, как мне кажется, весьма интересная. Посмотрите.

Он развернул газету и извлек на свет божий потертую и обветшавшую книгу.

– Стояла на одной из полок. Старая, издана много лет назад. Но вот посмотрите. – Он открыл чистый лист в начале книги. Карандашом поперек было написано: «Ивлин Хоуп».

– Интересно, не правда ли? Ведь это, если вы забыли, имя…

– Имя, которое взяла Ева Кейн, уехав из Англии. Я помню, – сказал Пуаро.

– Получается, миссис Макгинти узнала на фотографии как раз нашу миссис Апуорд? И дело, выходит, усложняется?

– Усложняется, – с нажимом произнес Пуаро. – Смею вас уверить, когда вы принесете старшему инспектору Спенсу это маленькое вещественное доказательство, он начнет рвать на себе волосы – да, именно рвать.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, – усомнился сержант Флетчер.

Пуаро не ответил. Он пошел дальше вниз по холму. Ему вдруг расхотелось думать. Карточный домик в очередной раз рухнул.

Он зашел на почту. Мод Уильямс уже была там, она разглядывала выкройки для вязанья. Пуаро не стал с ней заговаривать, а прошел к почтовой стойке. Когда Мод расплатилась за покупку, миссис Толк подошла к Пуаро, и он купил у нее марки. Мод вышла на улицу.