У Линды задрожали колени. Так, как хочу. Это были опасные слова. Она будили в душе скрытые желания, о существовании которых Линда предпочитала не думать. Они провоцировали ее на решительный шаг. Ее, которая в личной жизни не сделала ни одного решительного шага. Эти слова полностью разрушили иллюзию, которую Линда успешно создавала последние два дня. Иллюзию того, что она – босс, а он – секретарь, в то время как на самом деле они были только мужчиной и женщиной...

Антонио оказался смелее и первым шагнул ей навстречу. Линда знала, что теперь ее черед. Но что ей делать, если она ни в чем не уверена до конца? Если воспоминания заставляют ее сомневаться и доверять лишь себе самой?

Я должна быть сильной, подумала Линда. Может быть, это только провокация.

– Большое спасибо за вечер, Антонио, – сказала она непринужденно. – Я очень хорошо провела время. А теперь отвезите меня домой, пожалуйста. Завтра буду ждать вас в офисе в девять.

Антонио молча сел в машину и не говорил ни слова до тех пор, пока не пришло время прощаться.

– До завтра, – процедил он, намеренно глядя поверх головы Линды.

– До завтра, – прошептала она, чувствуя, что совершила ошибку, но не зная, как ее исправить.

Линда поднялась к себе и, не включая в холле свет, подошла к окну. Роскошный ночной Рио-де-Жанейро, блистающий огнями, распростерся у ее ног. Он пел о молодости и любви, о надеждах и желаниях, о телах, сплетающихся в страстном порыве, о сердцах, сгорающих от любви... Где-то на карнавале танцоры рассказывали истории об алчности людей, приносящих в мир голод и нищету, о вечной борьбе добра и зла, о свободе и достоинстве, о богатстве и красоте природы, которая дарует нам жизнь и вдохновение, о веселье и роскоши. И все же самым главным был танец любви, всепобеждающей и всепрощающей любви, и Рио пел для танцоров, качаясь вместе с ними и наполняя сердца людей ликованием...

Город пел, но Линда не могла разобрать слов его песни. Она была заключена в башне из чистого льда, которая только-только начала таять у основания, и пока еще голос Рио-де-Жанейро был непонятен ее сердцу.

Но уже странное сладко-грустное чувство овладело ею, когда она смотрела на ночной город и вспоминала мужчину с изумрудными глазами, который мчался неведомо куда и думал о ней.

2 марта 2003, воскресенье, утро

Кабинет Линды Кромвелл в компании «Бразтранс»

Рио-де-Жанейро

Ровно в девять Линда была на работе, на удивление выспавшаяся и свеженькая. Правда, папка с материалами по «Бразтранс» привлекала еще чуть меньше, чем вчера. Зря она пошла на вечеринку с Антонио. Теперь вместо работы в голове вертится вчерашний навязчивый мотивчик, а ноги сами вытанцовывают на ковролине простенькие па. И хорошо, что Антонио еще не приехал. Не стоит ему знать, что одна-единственная вечеринка выбила ее из колеи.

Линда сама сварила себе кофе и села за стол. О работе не думалось по-прежнему. Она пыталась представить себе, куда поехал Антонио вчера после того, как проводил ее домой. Вариантов было множество, но от них всех дурно пахло развратом. У Антонио, должно быть, куча подружек, и каждая из них была бы на седьмом небе от счастья, если бы он навестил ее вчера.

Зато на вечеринку он пошел с тобой, напомнила себе Линда.

Ну и что. Элементарный жест вежливости. Может быть, Эухенио Мартинес строго наказал ему развлекать меня.

Но ты-то об этом не знаешь. И Антонио мог бы совершенно спокойно развлекаться без тебя.

Он старается выполнить поручение своего босса как можно лучше. В конце концов, он хороший секретарь.

А зачем он заставил тебя переодеться? Ему хотелось, чтобы ты выглядела красивой.

Он боялся, что из-за меня нас не пустят в клуб.

Антонио не похож на человека, которого можно куда-либо не пустить.

– Хватит! – воскликнула Линда вслух и ударила ладонью по столу. – Возьми себя в руки.

Она стала с остервенением листать документы. Спорить с собой на два голоса – первый призрак душевной болезни. Ей должно быть абсолютно безразлично, почему Антонио пригласил ее в клуб и с кем он провел ночь после того, как отправил ее домой.

Он – секретарь. Она – босс. И чем чаще она будет напоминать себе об этом, тем лучше.

Антонио пришел через полчаса, и когда Линда увидела его, она снова вытаращила глаза от удивления. На этот раз ее поразил не его внешний вид (хотя в деловом темно-синем костюме в полоску и белой рубашке он был ослепительно хорош собой), а то, что он принес с собой. В руках Антонио держал два громадных пакета, из которых торчало нечто похожее на кружевную материю с блестками и перьями.

– Что это? – пробормотала Линда, позабыв все правила вежливости.

– Доброе утро, – поздоровался Антонио. – Это вам.

Он подошел ближе и поставил оба пакета на стол. Один упал, и из него вывалился расшитый бисером предмет женской одежды, отдаленно напоминающий нижнее белье.

Линда осторожно дотронулась пальчиком до вышитого цветочка.

– Простите?

– Сегодня вечером мы приглашены на маскарад, и я подумал, что о костюмах следует позаботиться заранее.

– На маскарад?

– Да.

– Кем приглашены?

Антонио вытащил из кармана два пригласительных билета и раскрыл их на манер веера.

– В рамках карнавала в Рио-де-Жанейро устраивается бал-маскарад на пляже Ипанемы, – объявил он скучным голосом председателя на собрании акционеров. – Бал, конечно, громко сказано, но будет очень красиво, обещаю. Смотрите, что я купил...

Он стал разворачивать покупки, но Линда решительно смахнула оба пакета на пол.

– Я не пойду ни на какой маскарад!

– Почему? – мягко спросил он.

Линда растерялась. Только что ей все было понятно. Она должна работать. Никаких вечеринок и балов, маскарадов и карнавалов. Вся эта латиноамериканская мишура не для нее. Она и так потеряла один вечер на дискотеке. Больше она такого не допустит.

Но в светлых глазах Антонио плавились самые твердые доводы разума. Пойдем повеселимся, говорили его глаза. Тебе понравится. Я обещаю...

И сердце Линды дрогнуло. В конце концов, разве она не молода? Разве ей не хочется попасть на самый настоящий маскарад?

– Ох, Антонио, и когда же я буду работать? – спросила она с притворной суровостью, наклоняясь за пакетами.

Но ее тон не обманул его.

– Вы и так работаете слишком много, Линда. – Он помог ей поднять пакеты.

– Ровно столько, сколько нужно.

– И совсем не развлекаетесь.

– Меня наняли не для развлечений.

– Сеньор Мартинес не купил все ваше время, – улыбнулся Антонио. – Оставьте чуть-чуть для себя.

Линда тысячу раз слышала подобные слова. Из уст редких друзей, родственников, коллег по работе. И никогда они не находили отклика в ее сердце. Но Антонио Крус, по всей видимости, обладал необыкновенным даром убеждения, потому что, заслышав его голос, Линда была готова согласиться с каждым его словом.

– Что ж, давайте посмотрим, что вы там накупили, – сказала она, открывая первый пакет.

– Я взял на выбор несколько костюмов. Не знал, что вам понравится.

Антонио пододвинул стул к столу для совещаний и сел с видом продавца, расхваливающего товар перед взыскательным покупателем.

Первым Линда достала костюм восточной танцовщицы. Увешанный крупными и мелкими бусинами топик и объемные штаны из прозрачного материала. К костюму прилагались расшитые узорчатые туфли с длинными загнутыми носами и обруч с золотистой вуалью. Все это великолепие переливалось блеском фальшивых камней и дико смотрелось среди документов на столе Линды.

Она подняла лиф до уровня глаз и, вздохнув, покачала головой.

– Нет, боюсь, что для меня это слишком смело.

Антонио чуть усмехнулся и промолчал.

Второй костюм вряд ли был приличнее. Коротенькая юбка с оборками, телесный купальник, создающий впечатление обнаженности, гирлянда душистых цветов на шею, толстенные браслеты на руки и ноги и искусный тряпичный тюрбан на голову.