Он просто неотразим, подумала она, открыто любуясь им, потом счастливо улыбнулась. Он все-таки пришел! И сразу краски дня как будто стали ярче и прекраснее.

– Ты только что оттяпала еще полбашни, – невозмутимо произнес Колин, накрывая ладонью руку, в которой она держала совок.

– Что? – прошептала она, зачарованно глядя в его глаза и не понимая ни слова из того, что он говорил.

У него тоже перехватило дыхание от ее взгляда и от прикосновения к нежной, атласной коже. Все мысли разом вылетели у него из головы. Неожиданно для себя он обнаружил, что кончиками пальцев гладит тыльную сторону ее запястья. Его взгляд застыл на ее губах, один вид которых пьянил как вино. Он и не заметил, как эти губы оказались совсем рядом с его губами. От нее исходил слабый, волнующе-сладостный аромат жасмина. Один поцелуй, всего один... Он отшатнулся и отдернул руку. Не очень разумно прикасаться к ней.

– Угловая башня, – пробормотал наконец Колин, с трудом отыскав утерянную нить разговора.

Алекс медленно оторвала взгляд от его лица и посмотрела на свой замок.

– Проклятье! Я же провозилась с ней кучу времени! – в расстройстве воскликнула она.

Неожиданно он откинул назад голову и от души расхохотался.

Алекс удивленно заморгала, с восторгом наблюдая за тем, как сразу изменилось его лицо, став более живым и человечным. И таким красивым, что просто дух захватывало. Она не могла оторвать от него глаз.

Наконец он перестал смеяться, но веселые искорки продолжали поблескивать в его глазах.

– И что же такого смешного я сказала, сэр, позвольте узнать? – с наигранной чопорностью поинтересовалась Алекс, чувствуя, как радость живительным источником разливается в душе. Каким же молодым и беззаботным он сейчас выглядит и как нравится ей!

Колин усмехнулся.

– Твое отчаяние было таким неподдельным. Это было ужасно забавно.

Колина и самого удивил этот неожиданный всплеск веселья. Смеяться без видимой причины было совсем не в его характере, но Алекс действовала на него так, как никто другой. Рядом с ней он чувствовал себя совсем другим человеком.

Другим? Но разве он хочет быть другим, когда столько сил потрачено на то, чтобы вылепить из себя того человека, которым он является сейчас?

Улыбка медленно сползла с его лица, и он резко поднялся.

– Пойду принесу еще воды, – бросил он и зашагал к морю.

– Хорошо. – Алекс молча смотрела ему вслед. Она не могла не заметить, что его самого удивила собственная способность беззаботно смеяться, и это огорчало ее. Какую же неизбывную печаль хранит это неприступное сердце? Только что он на несколько мгновений выглянул из своей раковины, и то, что она увидела, привело ее в восторг. Она не будет спешить, будет действовать постепенно и, быть может, ей в конце концов удастся заставить его раскрыться чуть больше.

Колин вернулся, и они целый час с увлечением занимались восстановлением и перестройкой песочного замка. Алекс смеялась, видя, как выходит из себя Колин оттого, что мокрый песок никак не желает принимать нужную форму, и веселье ее было настолько заразительным, что он тоже волей-неволей улыбался.

В конце концов оба проголодались и решили сделать перерыв. Колин сбегал домой и принес бутерброды и колу.

Утолив голод, Алекс расслабленно прикрыла глаза и легла на песок, облокотившись на руку и наслаждаясь звуками и запахами океана.

Колин не сводил с нее глаз, следя за каждым ее движением. Они помолчали. Первым нарушил молчание он.

– Ты до сих пор не уехала. Почему? – поинтересовался он, любуясь поблескивавшими на солнце фигурками ее цепочки.

– Одна из причин та, что я еще не выполнила того, для чего приехала сюда: не уговорила тебя продать мне дом миссис Питтс в Ричмонде. – Алекс взглянула на него из-под полей своей широкополой шляпы.

– Одна из причин? – переспросил он. – Значит, есть еще?

– Да.

– Она тоже каким-то образом связана со мной?

– Угадал. – Алекс улыбнулась.

Колин почувствовал, как нервный ком подступил к горлу и поспешил сглотнуть его. Он хотел и боялся услышать эту причину.

– Ты мне нравишься, – просто сказала она. – Очень. Не спрашивай почему. Я пока еще и сама не знаю.

В который раз ее удивительная откровенность потрясла его. Ему нравилась эта ее черта, но из-за нее с нею нелегко иметь дело такому человеку, как он, привыкшему держать при себе все свои эмоции. Он предполагал, что услышит от нее именно это, но не мог и представить, какое сильное волнение вызовет у него это признание. Однако обсуждать эту тему он был не намерен. Слишком опасно.

– Не думаю, что ты в состоянии заплатить мне ту сумму, которую я запрошу, – сказал он, возвращаясь к вопросу о доме. Эта тема привычна и безопасна. Бизнес – его стихия. В ней он чувствует себя как рыба в воде.

– Уверена, мы смогли бы достичь взаимовыгодного компромисса.

– Сомневаюсь, – скептически бросил он. – Не в моих правилах действовать себе в убыток.

Алекс печально улыбнулась.

– Так я и думала. Но расслабься, сегодня можно отдохнуть от дел и насладиться прекрасной погодой.

Колин помолчал, глядя на океан и задумчиво просеивая песок сквозь пальцы.

– А почему создание этого приюта для сбежавших из дому детей настолько важно для тебя? – поинтересовался он. – Ты ведь собираешься вложить в этот проект часть собственных средств. Я правильно понял?

Она кивнула.

– Это как-то связано с твоим собственным опытом?

– В какой-то степени, наверное, да, – ответила Алекс. Она села и обняла колени. – Эта проблема всегда волновала меня. Ты даже не представляешь, сколько детей сбегает из дому из-за жестокости или невнимания родителей или родственников-опекунов. Редко кому из них посчастливится встретить человека, который окажет им помощь, как посчастливилось мне. Подавляющее большинство живут на улице, а чтобы не умереть с голоду, начинают воровать или того хуже – становятся членами преступных группировок. А некоторым... – она сглотнула, – приходится торговать собой ради куска хлеба. Трудно поверить, что все это имеет место в современном цивилизованном обществе. Но это так. У меня просто сердце разрывается, когда я думаю об этих детях. Я чувствую себя в ответе за них.

Помолчав несколько мгновений, Алекс продолжила:

– Я тщательно изучала этот вопрос и могу сказать, что таких приютов для детей, у которых серьезные проблемы в семье, катастрофически мало. На Общество создаст такой приют, который обеспечит координацию социальных служб, занимающихся этими вопросами, и правоохранительных органов. Это будет временное безопасное убежище для подростков, где они смогут получить самое необходимое – еду, постель, медицинскую помощь, квалифицированный совет, – не опасаясь, что взамен их заставят делать что-то, чего они не хотят. Мы планируем организовать специальное обучение для тех добровольцев, которые пожелают работать в приюте, чтобы они могли оказать любую требуемую помощь.

– И сколько времени дети будут оставаться в приюте? – спросил Колин.

– От одного дня до двух недель. Мне бы хотелось, чтобы этот срок был больше, но, к сожалению, это максимум, что позволяет закон.

Она рассказывала с таким увлечением, что Колин поневоле заразился ее энтузиазмом.

– Какие еще у тебя мысли в отношении организации?

Она коротко взглянула на него.

– Думаю, необходимо ввести определенные правила, которым подростки обязаны будут следовать. Работники приюта должны установить, откуда, из какой семьи сбежал ребенок, даже организовать консультации с психологами и работниками социальных служб. В случае если с ребенком в семье плохо обращались, в дело вступают работники по охране детства и действуют в соответствии с законодательством.

– А у вас уже было что-нибудь подобное? Есть опыт организации?

– В нашем Обществе – нет, но я изучила опыт других таких же или подобных учреждений. Мы возьмем за основу их опыт, но внесем и кое-какие свои изменения и усовершенствования. Я пришла к выводу, что крайне важно иметь специально обученный персонал. От этого во многом зависит успех дела. Ты согласен?