Все дело в том, что гипноз бывает разной глубины. Существуют три его стадии.

Первая стадия гипноза — это дремотное состояние, о котором уже говорилось.

Человек, типа, засыпает, засыпает, засыпает, засыпает, но никак окончательно в сон не валится. Глаза гипнотика слипаются. Голова клонится вниз. Но он более или менее смутно осознает и себя, и то, что происходит вокруг него, словно после поллитровки натощак, вовремя не отполированной пивком.

Если нашему бедолаге-гипнотику надавать пинков и оплеух, он это ощутит и чудовищно обидится (однако сопротивляться будет не в силах, только сможет выдавить плачущим голоском: "За что-о-о?!! "). Если взять его за руку и, подняв ее, резко отпустить, она упадет, как плеть.

Глаза человека в дремотном состоянии чаще всего открыты. Податливость человека в этой стадии гипноза уже сильно повышена. Но воля парализована еще не целиком.

Вторая фаза — каталептоидная (гипотаксия). Один из характерных ее признаков — восковидная гибкость суставов мышц.

Мы поднимаем руку человека, находящегося в этой фазе гипноза, и рука как бы застывает. Можно придать ей любое положение. Можно поднять ногу человека. Так он и будет спать — с вычурно изогнутой рукой или с поднятой ногой. И долгое время сможет находиться в этой позе.

В бодрствующем состоянии на кору головного мозга действует множество раздражителей. И мы осознаем все то, что с нами происходит. Именно в силу того, что во время гипнотического внушения исключается какое-либо конкурирующее воздействие других наличных раздражении и старых их следов, сила слова во время гипноза и даже после него (постгипнотическая программа) является почти неодолимой.

Третья, особо интересная, стадия гипноза — сомнамбулическая.

У гипнотика открыты глаза. Он отвечает на заданные вопросы, может обозвать гипнотизера лысым придурком, а также вполне способен петь, танцевать и даже участвовать в заседаниях Кабинета министров. Он ведет себя, как бодрствующий человек, и может выполнять любую низко квалифицированную работу. Несколько заторможена лишь его речь.

В сомнамбулической фазе гипноза человека можно заставить перевоплотиться в другую личность или представить себя в другом возрасте.

В общем, если вы когда-нибудь недельку-другую были в глухом загуле, то без труда можете себе представить состояние гипнотика-сомнамбулиста.

В Древнем мире люди очень легко входили в эту фазу.

В наше время в Европе человеческие массы редко доводятся до такого развеселого состояния. Сказывается европейский здравый смысл.

А вот в архирелигиозных государствах и странах Африки под воздействием проповедников или племенных колдунов участники культовых ритуалов до сих пор очень легко впадают в сомнамбулическое состояние.

Тот же самый эффект используется и при мобилизации электоральных масс.

Когда избиратели сидят, расслабившись, у экрана телевизора и добровольно отдают свой разум воздействию составителей телепередач (в том числе и предвыборных роликов), налицо первая стадия гипноза — погружение в дремотное состояние.

В этом состоянии избирателя еще не кодируют на определенные действия. Здесь для телегипнотезеров главное — с помощью чисто развлекательных программ ввести зрителя в каталептоидное состояние, при котором он, невзирая на неудобную позу или порывы холодного ветра из распахнувшегося окна, будет неподвижно созерцать телеэкран, совершенно не понимая, что происходит. Тут как раз избирателю пиарщиками и дается установка на действие.

И неважно, сколько времени проведет гипнотик в данном состоянии и насколько четко отпечатается установка в его мозгу, целью для авторов телевоздействия является перевод зрителя на уровень сомнамбулизма.

Лет 10 назад в Москве было в моде эриксонианство (для простого народа — НЛП, то бишь — "нейро-лингвистическое программирование").

Слава Богу, теперь мода на это ушла из Первопрестольной в глухую российскую провинцию, на Украину и в Прибалтику.

Особо следует отметить роль в образовании сей техники М.Г. Эриксона (1901–1980) — американского гипнотизера.

Покойный старина Милтон в последние годы своей жизни стал своего рода живым богом энэлпишников.

Немного истории.

В городе Санта Крузе в начале 1970-х годов Джон Гриндер (ассистент профессора лингвистики Калифорнийского университета) и Ричард Бэндлер (студент на курсе психологии той же которы) решили воспользоваться клокотавшей тогда в штатовцах жажде экзотики (страна с ума сходила от восточной философии и всяких новоявленных гуру — секты росли и плодились, словно мухоморы под радиоактивным дождиком).

И вот наши герои берут кое-что у трех авторов.

1. У Фрица Перлза (психопатолога, пытающегося лечить людей с помощью принципов, вычитанных им в немецких трактатах по гештальт-психологии).

2. У Вирджинии Сатир ("семейного терапевта", занимающейся работой с несчастными в браке супругами).

3. И Милтона Эриксона самого толкового из всей этой компании специалиста, сыскавшего славу удачливого гипнотерапевта.

Надо сказать, что Бэндлер и Гриндер замесили свою ботву довольно-таки талантливо.

В первоисточниках — полная пурга.

А у них — логичная система. Она была опубликована в книгах, вышедших в 1975-77 годах ("Структура магии" и "Паттерны").

Наша сладкая парочка провела немало лихих семинаров по тематике этих опусов.

Пиплы выкладывали за семинары бабки, но в очередях на эти шоу не давились.

Тогда наши герои решили взбодрить пиплов дополнительной терминологической дозой. И весной 1976 года двинули свое учение под лейблом "нейролингвистическое программирование" на завоевание туго набитых обывательских лопатников.

Лейбл был придуман с умом.

Обычный штатовский пекарь или даже аптекарь — существо невежественное, но претендующее на абсолютное знание.

"Нейро" давало таким существам идею о том, что теперь мозги можно вправлять чисто по-ученому — в пять минут — легко и просто.

"Лингвистическая" часть указывала на солидную научную платформу учения.

"Программирование" было данью моде и, к тому же, давало пиплу надежду получить в руки за пару штук баксов орудие управления собственной тещей и зловрединой-боссом.

После этого — пошла писать губерния. Тысячи «специалистов» ринулись разрабатывать золотую жилу НЛП, которое превратилось в очередную религию.

К сожалению, во всей этой ботве была одна правильная идея.

Именно на нее купились многие неглупые люди.

Я таковых встречал немало. Они приходили на мои занятия с высоко задранными носами.

Я ставил этих задавак в спарринги со студентами самых низших уровней модерации (облегченный гипноз, суггестия без ментальной пробивки и убеждение без полемических приемов).

Через 5–6 раундов, опущенные моими новичками ниже плинтуса, эти покалеченные НЛП пиплы прозревали. И брались за ум.

Правда, не все. Некоторые, даже сильно получив в лоб, упорно держались за свое. И, утирая сопли, твердили, что, дескать, теоретически НЛП великолепно, но практически воздействует лишь на интеллигентных людей, а не на тех хамов, которых я, мол, специально подсунул на спарринге.

Итак, что же путевого есть в НЛП?

Если отмести в сторону все пустопорожние рассуждений про "уважение к модели мира другого человека", про "позитивные намерения и инструмент продвижения к согласию", про "рефрейминг и сущностную трансформацию", то в сухом остатке мы получим идею старины Милтона Эриксона про подстройку.

Подстройка (она же — «зеркалка», «отзеркаливание», «вживание», «вхождение», "обезьянья тропа", "влезание в горло", "перманентный ментал", «влипание» и пр.), по Эриксону, есть неявное управление человеком во время беседы.

Подстройку энэлпишники часто называют "эриксоновский гипноз".

Они считают, если повторять движения, ритм речи и дыхания контрагента, то тем самым рано или поздно погрузишь его в гипнотический транс.

Во время такого транса беседа превращается в раппорт. То есть — клиент стал гипнотиком, беспрекословно выполняющем команды с голоса гипнотизера.