Все события, о которых я пишу, случились в прошлом веке. Странное ощущение причастности сразу к двум столетиям.

Когда-то в детстве я бегал на Тишинский рынок: там забавный старик в маленьком, сколоченном из досок павильончике показывал за пятерку живые картинки из волшебного фонаря.

Маленькие кусочки давно ушедшей жизни. Конка, едущая по площади; дама, у которой ветром сорвало шляпу; усатый господин в котелке, шагающий по улице…

Проходит время, и начинаешь понимать, что жизнь – это просто собрание историй, похожих на картинки волшебного фонаря. Печальных, смешных и страшных.

Хотя мне не свойственна увлеченность коллекционера, но истории, которые вы прочитаете, я собирал в свое время так же самозабвенно, как любитель живописи – домашнюю галерею.

В 1957 году я пришел на работу в газету «Московский комсомолец». Так уж случилось, что начал заниматься криминальной темой. Но в те годы работа эта была неблагодарная. Цензура не позволяла написать что-нибудь стоящее. Вполне естественно, что у меня появилось много друзей в уголовном розыске, КГБ, прокуратуре.

Отношения у нас сложились вполне доверительные, и они посвящали меня во многие криминальные тайны того времени. Они точно знали, что истории эти никогда не увидят свет на страницах периодики.

– Используешь их в своих романах, – говорили мои друзья.

Так у меня собралась своеобразная коллекция разнообразных уголовных случаев.

В те времена я познакомился не только с сыщиками, но и с ворами, фарцовщиками и представителями тогдашней элиты.

Я сам был участником и свидетелем многих криминальных историй, которые я описываю в этой книге.

Истории эти оставались в журналистских блокнотах, на магнитофонных лентах, в архивных документах, которые мне посчастливилось достать.

Шло время, исчезла цензура. Я написал несколько коротких очерков для газеты «Криминальная хроника». Но серьезно заняться архивом времени не было, я работал над новыми книгами и сценариями.

Два года назад я после долгого перерыва пришел в редакцию «МК».

Шел обычный, ни к чему не обязывающий треп, и я рассказал своим молодым коллегам об истории Столешникова переулка.

– Послушай, – сказал шеф-редактор «МК-воскресник» Петя Спектор, – напиши нам несколько московских криминальных историй.

Я написал очерк «Золотой переулок». А потом все остальные, которые вошли в эту книгу.

Ну а как это получилось – судить вам, дорогие читатели.

Жаль, что большинство людей не ведет дневники. Память, конечно, инструмент прекрасный, но перенасыщенность информацией заслоняет многие яркие страницы прошлого.

Я тоже не хранил старые журналистские блокноты, в которые записывал, кроме всякой ежедневной ерунды для газетной текучки, факты для будущих очерков. А жаль.

Оговорюсь сразу. Очерк об Иване Васильевиче Парфентьеве я в свое время написал. Было это в 1959 году.

Иван Васильевич надел очки, внимательно прочитал мое сочинение.

– Интересно, – усмехнулся он, – как не про меня. Только, знаешь, не напечатают это.

– Да как же так, – удивился я, – напечатают.

Я тогда еще многого не понимал. Впервые был написан очерк о начальнике МУРа. Делал я его для журнала «Молодая гвардия».

В редакции очерк понравился, его запланировали в один из ближайших номеров. Но… Прошло некоторое время, и мне вернули рукопись.

– Почему? – опешил я.

– Не волнуйся, – сказал мне главный редактор Виктор Полторацкий, – ты написал хорошо и интересно. Но есть другие соображения.

– Какие, Виктор Васильевич? Вы же говорите, что все это интересно.

Полторацкий посмотрел на меня печально.

– Запомни: кроме нашего умения, есть еще… – Он ткнул пальцем в потолок. – Я позвоню в журнал «Советская милиция», отнеси его туда.

Я так и сделал.

В милицейском журнале очерк провалялся еще дольше и был благополучно потерян.

Что интересно: через два года я познакомил Юлика Семенова с Парфентьевым. Вполне естественно, Юлиан немедленно попал под обаяние этого человека и написал о нем блистательный очерк для журнала «Москва».

Это сочинение разделило судьбу моего материала под названием «Комиссар».

А Иван Васильевич, хитро усмехаясь, сказал нам:

– Я же предупреждал.

Тогда я еще не знал, что в то былинное время ценился не профессионализм, а умение подлаживаться к партийному руководству города. А у Парфентьева это не очень получалось. Многие «наверху» считали его слишком прямолинейным и плохо управляемым.

Но давайте по порядку.

Надо сказать, что с 1933 года работа уголовного розыска для печати была засекречена.

И только в 1957 году на прилавки магазинов легла книга Аркадия Адамова «Дело “пестрых”».

Наверно, после знаменитого романа У. Коллинза «Лунный камень» в Москве не было такого ажиотажа. Это вообще был первый роман, где появилось слово «МУР».

Я работал тогда в газете «Московский комсомолец». Аркадий Адамов пришел к нам в редакцию и рассказал много интересного о работе МУРа. А через несколько месяцев были закончены съемки фильма «Дело “пестрых”». Один из первых показов нового фильма состоялся в нашей редакции. Аркадий Адамов привел к нам в гости Парфентьева.

Вот уж никак я не ожидал, что легендарный комиссар милиции окажется невысоким плотным человеком. Тем более что в фильме его играл весьма импозантный актер Владимир Кенигсон.

После просмотра, когда мы собрались в комнате, где у нас происходили редакционные совещания, главный редактор Миша Борисов сказал мне:

– Иди к Парфентьеву, договаривайся о материале.

– Иван Васильевич, – протиснулся я к начальнику МУРа, – мы бы хотели написать о вашей службе.

– Хорошее дело – хитро прищурился Парфентьев, – получи разрешение и приходи. Я тебе помогу.

Это сейчас можно сравнительно легко попасть на Петровку, а тогда…

В общем, через три месяца я все же прорвался в МУР. Парфентьев принял меня сразу. Войдя в кабинет, я несколько растерялся. За столом сидел Парфентьев в синей с серебряными погонами форме комиссара милиции и чинил зажигалку. Он кивнул мне, чтобы я сел, и продолжал вставлять в латунный корпус длинную, гибкую пружину. Она все время выскакивала и вырывалась у него из рук. Наконец ему удалось поставить ее на место, он отложил зажигалку, встал и протянул мне руку.

– Пробился все-таки. Молодец, – одобрительно сказал он. – Знаешь что, ты у нас походи, с ребятами познакомься, приглядись. Ко мне можешь приходить в любое время.

Меня сначала отправили в отдел, занимающийся борьбой с мошенниками, к молодому оперу Эдику Айрапетову. Материал для первой публикации я собирал скрупулезно и тщательно. Кочевал со своим блокнотом из отдела в отдел, записывая занимательные истории, ездил с оперативниками на обыски и задержания.

Собрав полный блокнот историй, я пошел к Парфентьеву.

– Ну, ты еще не сбежал? – засмеялся он. – Насобирал кошмарных историй? Ты наших ребят меньше слушай, они столько знают, что вполне на целое собрание сочинений наговорить смогут. Ты пока все эти ужасы забудь, сейчас очень важна профилактика преступлений. Предотвращение противоправных действий – наша важнейшая задача. Вытащить человека из дерьма гораздо легче, чем ловить его потом.

Это предложение мне явно не понравилось: писать о каких-то душеспасительных беседах, в то время как сыщики ловят матерых уголовников…

Но чем больше я разговаривал с оперативниками, которые занимались профилактикой, тем интересней было работать. Меня знакомили с подопечными, позволяли встречаться с ними и разговаривать. Так за короткое время я узнал о нескольких трагических судьбах.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев как раз в те далекие времена встретился на своей крымской даче с писавшим ему письма раскаявшимся уголовником.