– Конечно, дорогой! – согласился Гиви с само собой разумеющимся утверждением.

– Чем раньше мы учредим клуб, тем лучше. Не будет конкуренции. Людям надо систематизировать знания в области искусства. Знаете ли вы, кто был первым мужем Пугачевой? – спросил Гордон с хитрецой.

– Паулс, – сказал Коля.

– Ничего подобного! – Энтузиаст почувствовал себя как рыба в воде. – Видите, даже вы, специалисты, ничего толком не знаете. Нужны разъяснения. Народ интересуется…

– Учреждаем ваш клуб, – объявил Гиви. – Приходите на презентацию.

Довольный киноман ушел.

– Теперь надо дождаться, – сказал Гиви, – когда придут учреждать общество защиты снимающихся в кино насекомых.

– Тут вот еще что, – Коля показал письмо. – Прибывают радиотарелки. В кредит оформлены.

Гиви пробежал глазами бумагу.

– Надо склад срочно арендовать! Аренду в кредит не дадут! – И без энтузиазма полез в карман.

…Сложив штабелями объемистые коробки, озабоченные компаньоны устало сидели на ящике у ворот склада, когда их взору на фоне грязной улицы-щели предстал худой белоголовый мужик с аккордеоном под мышкой.

– Склад МОТ? – спросил нерешительно.

Гиви посмотрел с удивлением.

– Как ты нашел нас тут, дед?

– На вахте сказали. Я в офис хотел подняться.

– Правильно. Я предупредил, чтоб корреспонденцию хранили.

Белоголовый оживился, расправил инструмент в руках.

– Толик, – представился он, – музыкант. Могу по нотам хоть Стравинского, хоть популярное что. – И заиграл на всю улочку «хавва нагила».

– Подожди, подожди, Толик! – Гиви нервно расхохотался.

– Вам музыканты не требуются разве? – удивился гармонист.

– Не требуются. Мы членство в телеканале продаем, чтобы люди могли себе будущее обеспечить. Вкладывают деньги, а затем получают прибыль, когда канал запустим. Практическая работа – потом.

– Много денег?

– Что – много денег?

– Вкладывать надо?

– Двести девяносто долларов, – ответил Гиви и встал попрощаться.

– Я потяну! – Белоголовый полез за пазуху и вытащил толстую пачку мятых однодолларовых банкнот, перетянутых резинкой. Принялся считать.

– Ты что, на улице настрелял, дед? – Гиви удивленно рассматривал разлохматившиеся деньги.

– Нет. Я в ресторане официально тружусь, в туалете.

Гиви понюхал деньги, сказал, улыбаясь:

– Пойдем оформлять. Коробку с радиотарелкой забери одну, совладелец канала. Приведешь кого, полтинник назад вернешь.

– Если так – Илья, басист, интересовался. – Зажав аккордеон под мышкой, он потащил коробку за Гиви по улице.

Прошло несколько бестолковых дней, прежде чем…

Перед акционерами сидела молодая дама, затянутая в розовый брючный костюм, против которого протестовало привыкшее к халату сдобное тело. Внимание она сосредоточила на Гиви, гладившем голову.

– Ева, – представилась она. – У меня компания МУМУ – Много-Уровневый Маркетинг Универсал. Реализуем продукцию десятка фирм, включая посуду «Цептер», пылесосы «Райнбоу», препараты «Гербалайф», постельную шерсть «Бауэр», косметику «Мэри Кей». Из Сан-Франциско прилетит Адам.

У Гиви возникла насмешившая его ассоциация:

– Вам надо бы компанию назвать «Сотворение мира».

Дама юмор не оценила, пробежала по Гиви серьезным взглядом.

– Адам – ас Западного побережья, – пресекла она «ассоциацию».

Гиви крутанул ввех-вниз глазами, кинул на Колю безнадежный взгляд.

– Вы акции несуществующего канала продавать догадались, – снова заговорила дама. – То, что на бирже затруднительно. Блестящая идея! Кто придумал?

– Он, – указал Гиви на компаньона.

Дама оценивающе посмотрела на Колю, подалась на стуле в его сторону и высказала предложение, которое сразу разогнало у партнеров уныние:

– Хочу эксклюзив на русское коммьюнити. Если русскоговорящие пойдут через меня, вот. – Она выложила на стол конверт с прессом денег и пачку бумаг, соединенных скрепкой. – Одиннадцать готовеньких менеджеров, кроме Адама и Зои из Флориды. С ними я сама решу.

Гиви с Колей выразили немедленное согласие.

– Не теряйте время на первичную сеть. Я посажу у вас Анечку. Сделает все, как надо. Ваши деньги при вас останутся.

Забрав пачку «акций», шеф МУМУ Ева удалилась.

– Клюнуло, Колька! Клюнуло! – заорал Гиви. – Я слышал о таких командах! Как они зарабатывают, не понимаю. Но деньги гребут, с ума сойти! Давай звони в Техас, когда партнеры приедут? И – в ресторан: у меня от твоих пицц – изжога.

Ева двигалась под музыку, затянув пышное тело в длинную с разрезами шелковую юбку и тугую, с блестками, кофточку. Бессодержательный ритм, который на дискотеках превращает девушек в трясущиеся метелки, а юношей – в потных болванчиков, обрел для Гиви в исполнении Евы магический призывный смысл.

Отмечали приезд мистера Краснова и мистера Дугласа. Ева предложила для резиденции свой дом на Манхэттен-Бич, рядом с Брайтоном. Гиви поглядывал на нее. Громадный Дуглас подтанцовывал вокруг «примадонны». Рядом с ним она казалась изящной. Толстый американец дурачился, размахивал руками. В первой весовой категории назревал романчик. Гиви это не нравилось. Он сделал попытку включиться в танец, но оказался за бортом. Ева явно предпочла Дугласа. В честь гостей команда МУМУ из семи разодетых надушенных див бальзаковского возраста напекла и нажарила блюда без учета количества потребителей. Блюда убирались со стола и менялись.

– «Мумучка» наша! – балагурил Гиви перед толстушкой, таскавшей посуду на кухню.

– «Мумучка», «мумучка». – Слово понравилось Дугласу, плотно прижимавшему к себе Еву.

Колины глаза разбежались. Бизнес определялся. Шла весна. Мир заселялся женщинами. Карие, серые, с голубизной или с зеленью взоры сверкали над оголенными плечами, полными руками, над бюстами в соблазнительных разрезах кофточек.

– Не знаешь, какая клумба по соседству цветет и пахнет. – Гиви плюхнулся в кресло рядом. – Наш бизнес теперь в маникюрных пальчиках.

– Боссы! Боссы! – бежала глазами по четырем мужчинам существо в кудряшках и в фартуке поверх золоченой юбки. – Налегайте на торт с поцелуями!

– Какие поцелуи? – открыл глаза Краснов. Выпитое и съеденное морило его после дороги на диване.

– Выбирайте какие!

Существо в фартучке смеялось. Круглый торт, вместо привычных розочек, украшали кремовые шоколадные губы.

– Готовый патент! – вскричал Дуглас. – Кто автор?

Ева млела.

– Патентовать, немедленно патентовать! – Он потянулся к торту.

– Стоп! – сказала в кудряшках и в фартучке. – В сладких поцелуях – судьба.

Гиви перестал раздевать глазами Еву, переключился на торт. Дугласу подсунули помеченный кусочек с губками. Он шумно всосал мягкую шоколадку и высунул на языке пергаментный листочек с именем. Прочитал вслух.

– Ева! О! – закричал восторженно и, раскинув руки, пошел «мазать» шоколадом избранницу.

– Выбирайте, выбирайте! Боссы!

У Краснова на языке оказались две бумажки. Бригада МУМУ озорничала. Чтоб никого не обидеть, остальным мужчинам подсунули по две кандидатки. Коля обхватил руками «свой выбор» – возбужденное существо армянского розлива, кареглазую Анечку с круглыми бедрами и осиной талией, и «душистую» от добротного парфюма Раю, в кудряшках, с крупным бюстом и золоченой юбке. Женский мир Коли обретал конкретные формы и запахи. «Душистая» Рая, чмокнув Колю, слиняла. У нее обозначился другой интерес. «Осиная талия» задержалась.

Веселый, оттирающий с лица шоколад, первичный штат МОТа расселся за чаепитие, перемежая «ахи» и смешки с вопросами «по делу».

– Спутник не только над Америкой крутится? – пытала Краснова Рая.

– Разумеется! Потому и название «мировая», планируем вещание на нескольких языках.

При общем согласии решили продвигать МОТ на восток до Киева и Харькова. Рая собиралась завтра же звонить в Одессу. Остался, правда, невыясненным вопрос: как оттуда получать взносы?