Коля поднялся, потянулся, расправляя мышцы, и пошел в туалет умыться. В отсеке для стюардесс он попросил минеральной воды.

– Попей, морячок, – улыбнулась девушка в фартучке.

В кресле, чтобы разогнать неприятное ощущение от сна, он вернулся к свежим впечатлениям от Мексики. Стал проматывать в голове вольготное недельное проживание в столице Мехико, обманутую в своих надеждах, но открытую для любви кассиршу «Аэрофлота», опасные приключения с дачей взятки мексиканским пограничникам и много других деталей и подробностей своей незаконной миссии. Приземляясь в Москве, он находился в приятных воспоминаниях.

Поменяв в окне банка наличные деньги, Коля позвонил Сашку.

– Привет! Как телефон мой узнал? – спросил старый приятель.

– На почте сказали.

– Правильно. Я первым делом оставил. Там Лизкина племянница устроилась. Ты как, совсем американец теперь?

– Я тут. В Москву прилетел, – сказал радостно Коля. – Тебя повидать собираюсь. Дело есть.

Сашок примолк, заговорил торопливо и тихо:

– Колюн, в Курске не появляйся, у меня – тоже. Дело твое закрыли, в розыске тебя нет, но деньги накрылись. Меня пытали, еще требуют. Дом сожгли. Присядь в Москве где-нибудь. За городом дешевле. Как устроишься, позвони, приеду. Звони вечером, до десяти. Лизка во вторую смену работает. Я не хочу, чтобы она была в курсе твоего прибытия. Мало ли что! Пока, прощаюсь. Да, если будешь звонить по объявлениям о жилье, агентствам вперед не плати. Исчезнут. Услышишь «агентство», сразу клади трубку. Будь. До встречи.

Коля крепко трухнул. Перепуганный, он не стал наслаждаться красотами новой Москвы, усугубившими социальное неравенство. С автобуса пересел на электричку. В окно увидел большой поселок, вышел на станции «Мытищи». На платформе Коля сорвал со столба несколько объявлений и пошел по адресам, где сдавали жилье.

К вечеру у молодой пары с ребенком Коля снял мансарду. Лег на раскладушку и уставился в косой потолок. В мансарде, как в комнате у Гваделупе, больше делать было нечего.

– Николай! – услышал он голос с улицы. – Слышь меня?

– Слышу.

– Иди, отметим новоселье, – звал хозяин дома. – Ирка пельмени сделала.

На столе, под деревом, стояла бутылка «Столичной», белели чистые тарелки и кувшинчик со сметаной.

– Вот я – шляпа! – сказал Коля. – Надо бы мне сбегать за водкой-то.

Хозяин, крепкий веснушчатый парень, возился у раскрытого сарая со стареньким «жигулем» первой модели. Рядом веснушчатый отпрыск катал по земле игрушечный автомобиль.

– Набегаешься еще, – улыбнулся хозяин. – На воздухе хорошо пьется.

– Вовка! – Вышла жена, дебелая молодая женщина. – Руки иди мой. Переварится все или остынет. Они свеженькие хороши.

– Иду. Ты огурчики поставь.

Коля подошел к машине.

– Бегает?

– Бегает. Пытаюсь продать, все никак, – покачал головой Владимир. – Иномарку беру.

– За сколько отдаешь?

– Пятьсот баксов прошу. У нее только коробка передач сменить просится. Все остальное век прослужит. Перебрал по винтикам и антикоррозийку не пожалел. Кто оценит теперь!

Коля посмотрел на машину, на забитый автобарахлом сарай. Пришла мысль.

– Может, мне у тебя купить?

– Если сразу, за четыреста отдам.

– Сколько за коробку возьмут? Есть тут, кто поставит?

– Есть. В сотню обойдется.

– Поставь коробку, и оформим. Договорись!

В доме зазвонил телефон. Хозяин взошел на террасу. Коля – за ним. Дождался у входа, пока тот закончит кому-то обещать «завтра быть», попросил:

– Разреши позвонить один раз. Приятелю адрес сообщу.

– Звони сколько хочешь.

– Я – в Курск. Счет потом предъявишь.

– Да звони иди! Ирка сейчас базл поднимет, что канителимся.

…Сашок приехал на третий день. Хозяева отсутствовали. Вдвоем они сидели в саду под деревом и закусывали копченой рыбой. По почти пустой бутылке было понятно, что переговорили о многом.

Коля не задал вопроса, просто бросил взгляд. Однокашник понял по-своему.

– Я, Колюн, не мог вытерпеть, – оправдывался он. – Они требовали все деньги. Баран нагрел утюг. – Сашок привстал и обнажил бедро со следами ожога.

– Мать моя родная! Подонки! – воскликнул Коля. – Мы же с ними расплатились за крышу!

– Бандиты! Обычное дело, Колюн. Сначала шантажировали. Потом в машину затолкали и вывезли связанного. Крыша хороша, пока ты зарабатываешь. Заработки кончились, крыша передает бандитам, подставу делают. На тебя наезжают неизвестно кто и раздевают. Я не стал по телефону говорить…

Помолчали.

– В Обояни я не появлюсь, – сказал Коля. – Но мне надо сменить документы: паспорт, свидетельство о рождении. И нужен диплом пищевого техникума. Вот тут, – он протянул конверт, – все подробно, новая фамилия и фото. Узнай, в какую сумму обойдется.

– Серьезное мероприятьице! Но сделаем – друзья наши поднялись в МВД. Готовь мани. – И Сашок добавил: – Объявили, внутренние паспорта будут менять. Поменять заодно? – Он вынул из кармана Колин паспорт.

– Дай посмотрю, век не видал.

Сашок протянул. Коля взял.

– Поменяй, конечно, – сказал, раскрывая книжицу с надписью «СССР».

– На какую фамилию, на новую?

Коля задумался, рассматривая себя, шестнадцатилетнего.

– Сделай на старую. Новая мне здесь ни к чему! Ты оставь его мне. В следующую встречу верну и подпишу анкету. Мало ли что! – Он механически полистал паспорт.

– Пропишу тебя, как обещал. Лизка слова не скажет. Повезло с женой.

– Детей не нарожали еще?

– Ждем. Поэтому и не хочу, чтоб волновалась, знала про тебя. Ты тут рот особо не разевай. В Америке был, и тому подобное! Местные узнают, появятся за деньгами. И ничего не докажешь. – Он осмотрелся по сторонам. – Мытищи – место серьезное. У нас известное. Скромно сиди.

Глядя на остепенившегося однокашника, Коля почувствовал неустроенность и одиночество, потянулся к пачке его сигарет.

– Покурим, и я пойду, – сказал Сашок. – Поезд есть вечером. Позвони через неделю.

«Жигули» отремонтировали и переоформили.

– Первая машина у тебя, что ли? – ругался бывший хозяин. – Права вроде многолетние. Новую коробку запорешь!

Они ехали по поселку.

– Первая, – с усмешкой признался Коля. – Ирония судьбы. Десять раз мог иномарку завести, все чего-то ждал. Чужие водил. На «Конкорде» носился.

– Не загибаешь, морячок?

Коля удивленно обернулся.

– Насчет «Конкорда»? – уточнил Владимир. – Дипломатом, что ли, работал?! Не похож ты и на казнокрада. Вроде наш, трудовой человек.

Коля посмотрел в лицо работяги. В насмешливом взгляде просвечивалась пролетарская злоба.

Коля спохватился.

– Загибаю. К коробке передач завтра привыкну. За мной бутылка. Обмываем вечером?

– Само собой! Чего на закуску заказать Ирке? Тушеное мясо, пельмени?

– Не хлопочите. Я зайду в кулинарию, возьму закуски, посидим, как полагается.

– Мне в любом случае надо жратву с выпивкой запасти. У мальца день рождения – повод! В воскресенье кореши соберутся. Им пара бутылок – комариный укус для носорога.

– Чем занимаетесь? – безразлично спросил Коля.

– В исполкоме – охрана. Захочешь, смогу порекомендовать. На флоте стрелять научили?

– Научили, – соврал Коля и насторожился.

Утром озабоченный Коля с сумкой на сиденье ехал по Москве.

– Разговорился, не узнав с кем! – бормотал он себе под нос.

Остановился у банка. Засунул карточку в автомат и снял деньги. Затем он припарковался у Киевского вокзала, надергал со столбов и стен объявления. Уткнулся в телефон-автомат на пустынной улице, чтоб не беспокоили, и сделал несколько звонков. Последний оказался удачным.

– Если я зиму буду сторожить? – спросил женщину, сдающую дачу. – Заплачу вперед!

– Приезжайте, – ответил слегка картавящий голос. – Я жду вас в воскресенье, часов с двенадцати. Раньше я не доберусь.

– Обязательно приеду! – почти крикнул Коля в трубку.