Новоявленный администратор вышагивал по предбаннику перед раздевалкой, вешалки на которой были девственно пусты, несмотря на не такую уж и теплую погоду. Просто сегодняшние посетители все как один отказались сдать свои косухи и прошли сквозь дверь, несмотря на активно пищавший металлодетектор.

Вход был бесплатным, поэтому людей пришло много, вечер должен был окупиться за счет бара, но Степан даже представить себе не мог, что будет, если группа не явится. А «Мертвецы» все не появлялись, сцена была пуста и казалась совершенно не подготовленной для концерта: на ней даже шнуры лежали в свернутом виде. Из зала вышел в предбанник хозяин клуба, рослый бородатый мужик лет сорока:

– Слышь, я такое только в плохих фильмах видел, они мне тут клуб не разнесут? Мне даже страшно представить, что это у тебя за команда. Кстати, где эти твои трупаки?

– Все будет хорошо. Сейчас будут. – За вечер эта фраза уже набила оскомину.

И в этот самый момент в дверях показались ожидаемые музыканты. Впереди шел Панкер, в одной руке он нес тарелки барабанной установки, а во второй – кофр с бас-гитарой. Лицо его ничего не выражало. Следом шел Палево. Он прижимал к себе гитару без кофра, так, будто нес младенца. Глаза его были налиты кровью, а на губах пенилась слюна. За ними тяжело шагал Камень, неся на закорках Зомби. Зомби спал сном младенца, морщины проступали еще четче, полуметровый ирокез колыхался из стороны в сторону.

Вся эта компания довольно резво прошагала мимо раздевалки в зал и растворилась в толпе своих поклонников. Судя по звукам, которые раздавались из зала, у всех зрителей случился приступ буйного помешательства, и вызвали его именно «Мертвецы».

– Ой! – детским голосом пролепетал владелец заведения. – Что это сейчас такое было?

– И вы представляете?! Я сначала хотел подойти к сцене, но они, даже не настраиваясь, сразу за инструменты – и понеслась. Причем минут пять вокалист просто лежал на сцене без движения, а потом проснулся, глазами похлопал, да как вскочит! И началось такое! Сроду не видел, чтобы так выступали. Они завели толпу так, что я думал, потолок обрушится. А потом приехали менты, хозяин испугался, наверное, того же, что и я. Но вроде все обошлось. Только пришлось три «скорых» вызвать, чтоб вывезти народ в вытрезвитель: человек двадцать остались лежать перед сценой. Да еще пришлось заплатить за решетку.

– Какую решетку? – Головы Пал Палыч не поднял, весь погрузившись в чтение бумаг.

– Да Зомби этот! Там решетка для защиты от брошенных предметов, а на ней народу повисло до фига, и качаются. Так Зомби им крикнул: «Вам че? Решетка мешает? Сломайте ее на х%р!» Они тут же оторвали целую секцию и полезли на сцену. Но вроде как нормально все вышло, мы вроде в минусе не остались. Даже на такси всем хватило.

– На такси? Погоди-ка, а вы вообще чего заработали с этого? На эти деньги можно жить?

– Нет, конечно! Они ж не звезды. Если б они выступали перед большим залом, то тогда бы доход был, а так – процент с бара, ну там было тысячи четыре, две отдали за решетку, еще на пиво там. С этого жить невозможно, с концертов то есть.

– Интересно как. А зачем тогда все это нужно?

– Ну, как?.. Оторваться! Реализоваться.

– Да уж. У твоих подопечных отрыв такой, что непонятно, как душа еще в теле держится.

Декан второго медицинского очень сильно напоминал Пал Палыча. Такое же худое лицо, такая же коротенькая седая бородка, но взгляд у него был совсем другой: со смесью недовольства и любопытства во взгляде он смотрел сейчас на этого молокососа, который набрался наглости изобразить из себя частного детектива.

– Ну так и что мы хотим?

– Да ничего особенного, вы же здесь руководите уже около тридцати лет, бессменно. Посмотрите, пожалуйста, фотографию одного моего клиента и скажите, что вы о нем помните. Он вроде как учился у вас на кафедре хирургии и был отчислен лет пять назад. Год всего не доучился. Кажется.

– Ну, давайте. Раз уж у вас хватило наглости пройти охрану и отвлечь меня от чтения курсовых, то пять минут я вам уделю.

Степан, холодея от отчаянно скрываемой робости, протянул первый снимок.

Декан очень долго смотрел на фотографию, лицо его как будто окаменело. Степан видел, как внутреннее напряжение так и стремилось вырваться наружу. Но в конце концов на лице профессора никаких эмоций: ни положительных, ни отрицательных – так и не появилось.

– Говорите, ваш клиент?

– Да. Слежу за ним.

– Степан Федин. Был исключен пять, нет, шесть лет назад. За аморальные поступки.

– Я даже примерно знаю, за какие. А вы не скажете, что он вообще был за человек?

– Он был отмороженный, хоть и очень талантливый. Из него бы получился выдающийся нейрохирург. Но не срослось. Слишком был в себе, мыслями. Неприятные же сюрпризы, которых от него, кстати, никто не ожидал, положили конец учебе.

– А как с женщинами у него было?

– Да как… – декан пожал плечами, – как у всех студентов в период половой зрелости, когда они горят на учебе. Куча случайных связей, и ничего серьезного. Ничем особенным не отличался.

– А музыкой не увлекался?

– Да вроде нет. Во всяком случае, не припомню.

– Теперь он барабанщик в группе. – Степан аккуратно положил вторую фотографию, на которой присутствовали все члены рок-банды.

И вот тут лицо профессора не просто закаменело, оно вдруг стало белым как мел. Вокруг глаз проявились красно-синие прожилки, морщины в свете настольной лампы стали резче. Декан долго рассматривал фотографию.

– Дайте угадаю, – медленно произнес он. – Группу, наверное, называют как-нибудь так: «Зомби» или «Ходячие трупы»…

– «Мертвецы», – подсказал Степан.

– «Мертвецы», – задумчиво повторил профессор. – Значит, они даже не скрываются. О-бал-деть! – по слогам завершил он мысль. – Обалдеть, как говорят мои студенты. Они, наверное, ждут, когда их всех повяжут. Я-то думал, что вы шутите, молодой человек, а вы, действительно, детектив.

– А им нужно скрываться?

Профессор поднял голову, потом пошарил в ворохе бумаг, вытащил оттуда очки, надел их и опять принялся рассматривать фотографию.

– А чем сейчас занимается вот этот персонаж?

Степан наклонился, чтоб разглядеть, на кого указывает палец профессора.

– Зомби? Наркотиками торгует.

Степан вышагивал перед дверьми клуба на улице, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать и не ударить о тротуар мобильник, что держал в руке.

Он этим уродам такой клуб пробил! Народу пришло – хренова туча, денег обещали дать, а этих придурков до сих пор нету!

Два часа ночи!

Внезапно телефон завибрировал, на экране высветился номер Зомби.

– Степан, – голос вокалиста был на удивление спокоен. – А ты где?

– Я где? Я, сука, как раз там, где надо! Б%дь, как вы затрахали своим отношением! А вы, мать вашу, где? Вы что, забыли, что у вас сегодня концерт в «Золотой поляне»?!

– «Золотой поляне?» – В голосе Зомби послышалось удивление, и Степан понял, что тот трезв как стеклышко. – А где это примерно?

– Это, мать вашу, примерно на проспекте Мира.

– Да ты не кипятись. Мы помнили, что у нас концерт, мы просто забыли, где. Эй, «Золотая поляна», это где?

– А я е%у? – услышал Степан в трубке еще один голос, и связь прервалась.

– И вы представляете, эти уроды явились буквально через двадцать минут. Причем вокалист был еще трезвый. Но к тому времени, когда они там настроили инструменты, уже успел упиться вусмерть. Ему, оказывается, немного надо-то! И первое, что он сделал на сцене, это заблевал все мониторы, к чертовой матери.

– Мониторы? – Пал Палыч не отрывал взгляда от бумаг на столе.

– Ну, это динамики такие, они не от сцены, а внутрь, чтоб те, кто играет, слышали, что именно они играют. Впрочем, этой команде вообще все по фиг, по-моему. Сказочные отморозки, у басиста уже не лицо, а один сплошной синяк. Кстати, я тут подумал, что раз я за ними слежу, то было бы неплохо узнать про них побольше. Так вот. Зомби торгует наркотой и снабжает ею гитариста, тот практически за наркотики играет. А вообще, гитарист с басистом работают грузчиками на мясокомбинате, а барабанщик в какой-то подпольной клинике делает аборты. Но даже не это самое интересное. Представляете, Зомби, он же Василий Тратенко, учился аж двадцать пять лет тому назад в том же институте, что и Панкер. И тоже в морге незаконные какие-то вскрытия проводил. Только тогда бомжей же не было, просто иногда неопознанные трупы привозили. И он там вроде как сделал какую-то нехорошую операцию, хотел оживить, что ли, кого-то. Во всяком случае, он утверждал, что оживил, а поскольку тот человек умер, то решили, что он умер именно от операции, а на самом деле изначально был живой. И тогда Тратенко посадили за убийство.