Параллельно с созданием собственного телевещания активистами предпринимаются атаки на государственную монополию и альянс государственной медиа-бюрократии с коммерцией: Сюда входят как временные кампании (например, "Basta Auditel!" — атака на крупное рейтинговое агентство, обслуживающее интересы телекорпораций), так и более стратегические проекты типа Megachip.info, работающие в духе «mediawatch» (можно условно перевести этот жанр как "критический медиа-мониторинг") — аналогичный другим международным проектам гражданского мониторинга масс-медиа, таких, как "PR Watch" и FAIR ("Fairness and Accuracy in Reporting"), или "Eye on the Media", проект иорданского радио Ammannet.

В 2001 году Буэнос-Айрес огласился звоном кастрюль — cacerolazos. И продолжал оглашаться им в течение нескольких месяцев. Этим сигналом трудящиеся созывали своих на демонстрации. Так движение и получило название — cacerolazos.

Тогда правительство Аргентины устроило кое-что почище Гайдара: вклады в банках были даже не обесценены, их просто аннулировали. При этом, финансовая система была устроена так, что в банках хранились не сбережения, а практически весь наличный капитал вкладчиков. Власти объяснили случившееся экономическим кризисом, но настоящим кризисом лучше назвать то, что случилось позже. В течение последующих нескольких недель cacerolazos отправили в отставку пятерых президентов. Определенных улучшений они добились, хотя, конечно, не полных — трудно ожидать быстрого успеха революции в Латинской Америке, одной из главных инвестиционных зон североамериканского капитала. Но с месяцев cacerolazos ведет свой отсчет аргентинское массовое движение рабочих за изменение существующего экономического порядка.

В ходе кризиса было закрыто более полутора тысяч заводов. Но несколько десятков из них продолжили работу: их захватили рабочие. Стал широко известен документальный фильм "Мате, глина и производство", снятый двумя немецкими активистками о рабочем самоуправлении на кафельном заводе Zanon. Хотя это совершенно другая тема, это необходимо знать, чтобы понять: Аргентина — страна, где тактические ТВ делают сами трудящиеся.

Ощущение рабочей солидарности — первое, что бросается в глаза при знакомстве с опытом и Zanon’а, и La TV Piquetera. Вот рабочие на практике осваивают самоорганизацию и кооперацию — когда после захвата поставщики сырья отказались снабжать его глиной, это организовала многотысячная община индейского племени, территория которой отравлена отходами корпорации. Вот акция, пикет автострады — то, что аргентинские СМИ представят в вечерних новостях как "блокаду движения", на самом деле является "освоением территории". Вот текущие политические дискуссии. А вот — не главные, но постоянные герои всех революционных процессов — женщины-кухарки: "Мое дело — приготовить еду на всех. У меня детей восемь человек, их накормить — это уже большая работа; а если несколько тысяч? (…) Так я говорю, и зовут меня Порфирия".

Название "La Piquetera " родилось, когда активисты поняли, что они "пикетируют радиоволны". Инструкции, распространявшиеся в рабочем предместье Буэнос-Айреса перед стартом вещания, гласили: "Если у вас есть кабель, можете его на время отсоединить и поставить антенну. Будет работать любая телеантенна. Можно поставить антенну, если соединить две металлических вилки через картофелину, и присоединить их к антенному кабелю". Действительно, если в итальянских городах не всегда знаешь, кто из жителей квартала окажется благодарным зрителем тактического телевидения, то в Аргентине такой проблемы не существует: в рабочих предместьях аудитория La Piquetera проживает компактно. Движение "коммунитарных медиа" ("community media") началось еще в 1990-х, но после событий 2001-го получило "второе дыхание". Теперь по стране подобных станций насчитывается более двух сотен. Организаторы технической стороны вещания (конкретно, пионер аргентинского тактического ТВ Рикардо Легуйзамин) говорят: "С нас техника, с вас контент". И, как пишет корреспондент английского журнала Mute, "аплодисменты раздаются из домика в тридцати метрах, где эти слова только что услышали в трансляции — на экранчике обычного в этих домах мини-телевизора".

К 2005 году количество медиа-активистских групп и в, в особенности, видео-активистов достигло критической массы, так что он положил начало проведению большого количества различных встреч и фестивалей, посвященных видеоактивизму. Хотя и до этого, конечно, тактические группы участвовали в подобных событиях — например, next5minutes или берлинской фестиваль новых медиа transmediale, желанным участником которого всегда была Candida TV — теперь организаторы событий стали делать акцент непосредственно на специфике медиа и особенно видео. В Берлине в 2003 появился кино-видео-фестиваль «globale05», посвященный критике глобализации, а значит — искусству и информационным сетям левого сопротивления. В Кёльне в марте 2005 года прошел симпозиум Camcorder revolution ("Революция видеокамеры") с подзаголовком "видеоактивисты, политический документальный фильм и международная общественность". Также в начале весны прошла масштабная встреча медиа-активистских групп Америки в Нью-Йорке.

Для всех этих событий был характерен общий импульс к объединению, образованию единого фронта, общего поля дискуссий и опыта, но в то же время первые встречи такого рода выявили наиболее острые противоречия между группами и подходами. Например, журналисты и другие более-менее благополучные устроившиеся представители медиа-сцены озвучивали некое поощрительно-патерналистское отношение к активистам: они обсуждали, как те смогут удачнее проникнуть на большую масс-медиа сцену, в то время как активисты обыкновенно даже не имели задачи туда проникать, а настаивали на создании собственных медиа. Другое ощутимое различие заключалось в разнице поколений, а именно — подходов молодых видеоактивистов 90-х, "поколения мобильников и интернета", и старших людей, выросших в более спокойное время, более привычных к жанру кинодокументалистики. Как пишет участник «globale05» в репортаже, появившемся на русской странице IndyMedia, "документалисты не понимали установки медиа активистов, для которых медиа работа является только катализатором политической активности, и подход к собственной продукции полностью предопределяется прагматическими соображениями о том, какой материал можно использовать в политических целях, тогда как «классические» документалисты, может быть, и не противились поиску альтернативных способов распространения видеопродукции, но требовали уделять больше внимания или вообще ставить форму произведения на первый план. Форма и, более того, «качество» произведения становилось для них как бы самоцелью, а не просто средством в борьбе".

Видеоактивизму на его современном этапе присущ также техно-утопизм — надежда на то, что широкое распространение новых медиа рано или поздно само по себе приведет к распространению демократии участия, "диалогу равных", мирному общественному переустройству. С уверенностью здесь можно поддержать только первую часть — что новые медиа, безусловно, будут широко распространяться. Вместе с количественным ростом, а также прогрессом технологий (конвергенцией видео, ТВ и интернета, мультимедиализацией технологий) и активистам неминуемо потребуется осуществлять серьезный технологический upgrade. Будет большим преимуществом, если активисты раньше, чем корпорации, смогут приступить к разработке нового поколения ТВ — интерактивного телевидения.

В России в течение уже девяти лет существует «Стык», фестиваль сверхлюбительского кино, неутомимо продюсируемый Сергеем Сальниковым, посвященный фильмам, клипам и другой видеопродукции, которую снимают непрофессионалы. В начале своего существования он делал усиленный акцент на странных, длинных и малоосмысленных фильмах Олега Мавроматти (один и тот же фильм Мавроматти могли показывать за время фестиваля по несколько раз), потом сконцентрировался на агрессивно-перверсивном творчестве Светланы Басковой, но в то же время с 2001 года на него начали проникать и другие фильмы. Жюри, приглашаемое Сергеем Сальниковым из числа артистов, критиков, журналистов и другой столичной художественной публики, награждало главными премиями любительские видеофильмы "Черный фраер" Глеба Михайлова, "Случай с пацаном" Движения СВОИ 2000, авторские программы Владимира Епифанцева. Стараниями продюсера последние несколько лет в Доме Ханжонкова, где проходит фестиваль, удавалось собирать веселую и доброжелательную молодую аудиторию. Атмосфера фестиваля «Стык», с ее прокуренным залом, выкриками и смехом из публики, невменяемо-авангардистским кино на экране и остроумным конферансом продюсера, навсегда останется в памяти тех, кто посещал фестиваль. Можно надеяться, что в обозримом будущем Сергей перепрофилирует часть своего фестиваля так, чтобы он мог более широко включать и, тем самым, стимулировать развитие «сверхлюбительской» социальной документации.