К счастью, на спасение прозаических умов кинулся Виктор.

– Не имеет значения. Суть в том, что "загрузка" остается лишь фактом научной фантастики. Путешествия со скоростью выше световой – и те гораздо реальнее. Для загрузки, даже теоретически, нет базы.

Обе Элен подняли левые руки и покачали пальчиками:

– Не совсем точно, Виктор.

И владелица доллара продолжила:

– Должна сказать, что теоретически загрузка возможна. – Тут обе Элен лукаво усмехнулись. – Догадайтесь, кто это разработал? Правильно, Джерри Рейх. В далеком две тысячи пятом, когда он еще не стяжал себе славу многогранного гения, у него была парочка работ, касающихся загрузки. Теория граничила с чудачеством, и даже простейшая демонстрация потребовала бы такой мощи для обработки данных, которую не смог бы обеспечить ни один суперкомпьютер того времени.

– Даже для загрузки одной личности.

– Так что Джерри со своим методом Рейха попал в разряд чудаков.

– Джерри оставил эту идею, причем сделал это достаточно демонстративно. И вот неожиданно он становится мировой знаменитостью, добившейся успеха в полудюжине различных сфер деятельности. Думаю, что-то изменилось. Кто-то решил для него проблему "железа".

Дайна Мэй уставилась на помятое письмо.

– Фред Онсвуд, – тихо сказала она.

– Да. – И Элен-сортировщица рассказала всем, что это за бумажка.

Майкла она явно не убедила.

– Не знаю, Элен. Ну, допустим, мы имеем дело с чем-то экстраординарным… – Он указал на двойников. – Однако рассуждения по поводу случившегося малость смахивают на мысли воробья, пытающегося постичь движение на четыреста пятой автостраде.

– Нет, – сказала Дайна Мэй, и все посмотрели в ее сторону. Она была напугана и зла, но из этих двух чувств злость устраивала ее больше. – Нас подставили. Все началось в тех сверхчистых комнатах отдыха Зала Олсона…

– Зал Олсона, – призадумался Майкл. – Ты тоже в нем побывала? Туалеты там пахли, как в больнице! Помню, именно так я и подумал, когда заглянул туда по нужде, но… следующее, что я вспоминаю, – это как еду сюда в автобусе.

"Как в больнице". Дайна Мэй ощутила прилив паники.

– М-может, мы – не мы, а все, что от нас осталось. – Она взглянула на Элен-близнецов. – Разве загрузка не убивает оригиналы?

С вопросом получилась накладка; все на миг замолчали. Первой заговорила девушка с монетой:

– Я… я так не думаю, хотя бумаги Джерри касались только теории.

Дайна Мэй затолкала панику поглубже; гнев в данном случае полезнее. "Что мы тут можем знать об изнанке происходящего?"

– Итак, нас больше тридцати человек, прошедших проверку в Зале Олсона и очутившихся здесь. Если бы мы были мертвы, скрыть это было бы не так просто. Давайте исходить из того, что мы все еще живы. – К ней пришло вдохновение. – И возможно, есть вещи, которые мы в силах объяснить! Возьмем для сравнения три эксперимента Рейха. Они все разные и могут нам кое-что рассказать. – Она посмотрела на близнецов. – Вы уже и так догадались, да? Элен, которую мы с Виктором встретили первой, сортировала экзаменационные тесты – однодневная работа, сказала она. Но, спорю, каждый вечер, когда они думали, что отправляются домой, Онсвуд, или Рейх, или кто-то еще просто разворачивал время, возвращая их на ту же самую "однодневную" работу.

– Аналогично и с нашей поддержкой потребителей, – мрачно согласился Виктор.

– Почти так. У нас было шесть дней на ознакомление с продуктом, а потом – первый рабочий день. Мы все так и горели энтузиазмом. Ты права, Элен, в первый день мы были на высоте! – "Бедная Улисс, бедная я; мы думали, что можем как-то изменить свою жизнь". – Держу пари, мы исчезнем и сегодня ночью.

Сортировщица Элен кивнула.

– Работа, начинаемая снова и снова, и всегда со свежими силами.

– Но проблема остается, – заметила другая Элен. – В конечном счете задержка времени всплывет.

– Возможно, а может, заголовки письма подделываются автоматически.

– Но внутреннее содержание опровергает…

– Или Джерри решил так называемую проблему когнитивной неопределенности… – Две Элен вновь перешли на только им понятный язык недоговорок.

В их диалог вмешался Майкл.

– Не все идет по кругу. Суть нашего сетевого проекта слежения в том, что мы провели целое лето, изучая всего один час сетевого трафика.

Близнецы улыбнулись.

– Это ты так думаешь, – сказала обладательница доллара. – Да, в этом здании нас не перезагружают каждый мнимый день. Вместо этого они дают нам целое "лето" – минуты компьютерного времени вместо секунд? – на анализ одного часа трафика в сети. А потом запускают снова, но исследовать ты будешь уже другой час. И так далее, и так далее.

– Даже представить себе не могу такую мощную технологию, – сказал Майкл.

– По правде говоря, я тоже, но…

Виктор перебил их:

– Может, все идет по сценарию "Дарвинии". Ну, мы просто марионетки, управляемые суперпродвинутым интеллектом.

– Нет! – заявила Дайна Мэй. – Не суперпродвинутым и не суперпередовым. Поддержка потребителей и сетевое наблюдение очень важны в нашем реальном мире. Кто бы ни устроил все это, он получил в нашем лице обычных рабов, действующих эффективно и очень, очень быстро.

Первая Элен рассердилась не на шутку.

– А я еще классифицировала эти чертовы тесты! На такую подлость только Джерри и способен. Он делает из нас послушных баранов и перезапускает прежде, чем мы что-либо заподозрим или почувствуем скуку.

Элен из УНБ владели те же чувства, но недовольна она была другим.

– А мы тут действительно томимся от скуки. – Майкл кивнул.

– Сотрудники правительственных агентств – народ терпеливый. Аспирантов нам тоже пока удается сдерживать. Мы продержимся месяца три. Однако же… черт, довольно мучительно осознавать, что награда за наши труды – повторять все, что мы сделали, с самого начала. Проклятье. Извини, Элен.

– Но теперь-то мы знаем! – сказала Дайна Мэй.

– А толку? – невесело рассмеялся Виктор. – На этот раз ты догадалась. Между тем придет конец микросекундного дня – пуф! – перезагрузка, и все знания улетучатся.

– Не на этот раз. – Дайна Мэй перевела взгляд с Виктора на распечатку письма. Дешевая шуршащая бумага уже вся покрылась пятнами. "Цифровая подделка, вот мы кто". – Не думаю, что мы единственные, кто выяснил положение дел. – Она пододвинула бумажку к "своей" Элен. – Ты полагала, что письмо означает, будто в этом здании находится Фред Онсвуд?

– Ну да.

– Кто такой Фред Онсвуд? – спросил Майкл.

– Извращенец, – отстраненно ответила Элен из УНБ. – Лучший ученик Джерри.

И обе Элен уставились на письмо.

– Число девятьсот девяносто девять привело Дайну Мэй в мою сортировочную команду. Потом я обратила внимание на адрес отправителя.

– Да. Так мы оказались здесь.

– Но тут нет Фреда Онсвуда, – сказала Элен из УНБ. – Ха! А мне нравятся эти фальшивые заголовки.

– Угу. Они порой содержательнее самого текста сообщения.

Майкл стоял между двумя Элен, заглядывая им через плечи. Теперь он протянул руку и схватил листок.

– Видите, видите, в середине второго заголовка? Выглядит как пиньджин с тоновыми метками, выставленными в ряд.

– Что-что он сказал?

– Ну, на одном из китайских наречий это означало бы номер – девятьсот семнадцать.

Виктор нагнулся, опершись локтями о стол.

– Это наверняка совпадение. Как Альфонс мог догадаться, с кем мы встретимся?

– Кто-нибудь знает, где здание ноль девятьсот семнадцать? – перебила его Дайна Мэй.

– Я – нет, – ответил Майкл. – Мы никуда отсюда не выходим. Только в бассейн и на корт.

Элен-близнецы помотали головами.

– Понятия не имею… И в данный момент не хочу рисковать, обращаясь с внутрисетевыми запросами.

Дайна Мэй вызвала в памяти карту "МегаТеха", помещенную в рекламном буклете.

– Если такое место есть, оно должно находиться дальше, высоко на холме, справа от вершины. Надо подниматься.