«Там прячется Дин, – подумал Джуд. – Он именно за этим, правым углом. Слева от вагончика – за углом кафе – прячется невесть откуда появившийся здесь незнакомец. Он мог пристрелить нас обоих. Но обратил внимание только на Дина!»

Снова прогремел выстрел. Пуля прошла сквозь железную обшивку вагончика и попала в зеркало. Джуд увидел свое раздвоенное отображение.

– Ну уж нет! – пробормотал он. – Помирать в консервной банке мне не к лицу!

Он достал из сумки свой шестизарядный револьвер. «Достаточно, чтобы защитить себя», – подумал он.

Пуля снова прошила вагончик и, опять попав в зеркало, превратила его в мелкие осколки. Джуд бросился на пол. В ушах у него звенело от выстрелов. Сердце бешено колотилось. «Думай!» – приказал он себе. Ему не раз приходилось бывать в подобных переделках. В его голове вихрем пронеслись воспоминания. Аллея в Мадриде. Кафе в Тегеране. Лаос…

Джуд глубоко дышал.

«Думай, думай!»

«Свою спину незнакомцу можно и подставить. Один раз он в меня не стрелял. Может быть, не будет стрелять и во второй. Опасность может исходить от Дина… Но он меня все-таки знает».

«Итак, выскакиваю в дверь. Бегу к противоположному от Дина углу вагончика. Для острастки надо несколько раз пальнуть. Только бы не расстрелять всю обойму! Огибаю угол и потом… Потом будет видно».

Пуля опять прошла сквозь обшивку вагончика. Дин громко смеялся.

«Вперед, солдат!» – приказал себе Джуд и вскочил с пола. Он крепко сжал в обеих руках револьвер – так, как учили его в Секретной службе. Там его научили и тому, что мужчина, когда на него нападают, должен стоять во весь рост.

«Вот только Дин сказал, что я больше не мужчина», – пронеслось у него в голове.

Во дворе продолжали громыхать выстрелы. Джуд прыгнул к двери.

– Нет, я мужчина! – закричал он и выскочил наружу.

На мгновение яркое солнце ослепило его. Он почувствовал, как мимо его головы просвистело несколько пуль. За углом послышался приглушенный женский крик. Джуд наугад два раза выстрелил в ту сторону.

Солнце больше не слепило его. То, что он увидел, было похоже на кадры замедленной съемки. Нора, сжимавшая в руках свой револьвер, делает два шага от угла кафе и падает на песок. На ее белой блузке две красные розы.

Джуд только потом понял, что она поспешила из кафе на помощь ему. Сейчас же он знал доподлинно только то, что она убита. Он умел стрелять на звук. Стрелять практически без промахов.

Джуд застыл. Он больше не обращал внимания на гремевшие выстрелы. Пошатываясь, он медленно пошел к лежавшей на песке Норе.

– Ложись, Джуд! – закричал Уэс и выпустил сразу пол-обоймы в сторону Дина. Одна пуля попала тому в плечо – на нем выступило кровавое пятно. Дин скрылся за углом вагончика.

Джуд, ничего не видя и не слыша, продолжал брести к Норе.

– Прикрой меня! – крикнул Джуду Уэс, зорко следя за углом вагончика.

Обратившись к Джуду с неожиданным приказом, он думал, что тем самым заставит бывшего сержанта прийти в себя и залечь. Джуд не должен был погибнуть.

– Мы – морские пехотинцы, – крикнул Уэс Джуду. – Мы прибыли сюда тебе на помощь!

Джуд продолжал идти к безжизненному женскому телу.

«Поменяй позицию!» – приказал себе Уэс и, пока Дин не высунулся из вагончика, отбежал в сторону и спрятался за припаркованным у кафе джипом.

Про морских пехотинцев, прибывших на подмогу Джуду, он сказал больше для собственного успокоения. Помощи ждать было неоткуда. Сотрудники группы спецподдержки, следившие за Дином и направившие в это придорожное кафе Уэса, сидели в своих замызганных автомобилях примерно в миле отсюда. Они не профессионалы и носа сюда не сунут…

Джуд стоял у распростертого на песке тела Норы. Ее широко открытые глаза смотрели вверх, в синее небо, револьвер выпал у нее из рук.

Это он убил ее. Он не хотел. Это несчастный случай.

Но именно он убил ее.

Ему хотелось провалиться на месте. Исчезнуть. Чтобы только не видеть ее глаз.

Над головой Норы уже жужжали жирные мухи.

Обезумев от нестерпимой душевной боли, Джуд вбежал через дверь черного хода на кухню. Кармен сидела на корточках между холодильником и плитой и причитала: «Святая Мария… Боже мой…» Джуд понесся к выходу из кафе.

На стоянке было два автомобиля. Один – черный. Другой – красный. Это был «шевроле», который Уэс взял напрокат в аэропорту Лас-Вегаса. На правом переднем сиденье лежал атташе-кейс Уэса. В замке зажигания торчал ключ.

Джуд не раздумывал. Ему необходимо было исчезнуть. Он плюхнулся на водительское сиденье «шевроле» и, подняв тучу пыли, вырулил на шоссе. Уэс слышал звук двигателя отъезжавшего автомобиля.

Из-за угла вагончика высунулся Дин. Все его плечо было в крови. Он заорал и направил дуло своего револьвера туда, где еще совсем недавно стоял Уэс.

Новая позиция, занятая майором, была оптимальной для прицельной стрельбы. Уэс пять раз нажал на курок.

Мертвый Дин упал на песок.

У стены кафе лежала мертвая женщина.

Из кухни доносились истерические причитания поварихи.

Уэс обежал кафе и обнаружил на стоянке только черный автомобиль.

Джуд в третий раз в жизни находился в бегах.

Всего несколько недель назад он бежал из Лос-Анджелеса после того, как убил на заднем дворе бара «Оазис» того парня. Потом он встретил Нору. И снова понесся куда глаза глядят, оставив ее труп на песке во дворе кафе.

Первый раз в жизни Джуд находился в бегах в октябре 1978 года. Та история началась в Майами – городе с влажным тропическим климатом на юге Америки. Но тогда его побег был результатом вроде бы легальной спецоперации.

– Итак, мы собрались здесь по делу, – сказал Джуду Арт Монтерастелли, когда они уселись за накрытый белой скатертью стол, на котором стояли вазы с фруктами и тарелки с яичницей и беконом. Арт налил себе и Джуду в фарфоровые чашки сладкого кубинского кофе из серебряного кофейника. Где бы ни находился светловолосый Арт – в джунглях Юго-Восточной Азии, в иранской пустыне или здесь, среди тропической жары Майами, – загар к нему не приставал. И везде он носил темные очки.

– А я-то думал, у нас просто дружеская встреча, – сказал Джуд.

В Майами Арт отпустил волосы и был похож на малолетнего херувима. На нем была цветастая рубашка навыпуск и хлопчатобумажные брюки. Сидели они на веранде роскошного дома, принадлежавшего лично Арту Монтерастелли. Дом стоял недалеко от городского пляжа на дороге, ведущей в северную бухту. Веранда выходила на канал, впадавший в океан.

Джуд и Арт были не одни. У двери в дом в темном углу сидел Рауль – смуглолицый человек в легком тропическом костюме с ничего не выражавшим взглядом. Рауля Арт высоко ценил и сделал своим доверенным лицом во всяких грязных делишках. Тот служил офицером в полувоенной группе «Сигма-77», занимавшейся священной борьбой с коммунизмом. В Майами ползли слухи, что именно эта группа стояла за недавним взрывом бомбы в редакции кубинской газеты, выходившей в Нью-Йорке. Та газета напечатала статью, автор которой призывал кубинскую диаспору в Америке начать диалог с властями Фиделя Кастро.

Несколько лет назад в Майами специально приезжал видный полицейский чин из Нью-Йорка, чтобы допросить Рауля по поводу взрыва бомбы в машине посла недолговечного марксистского режима Альенде. В результате того взрыва, прогремевшего всего в миле от Белого дома, посол погиб.

Арт прекрасно понимал, кого он делает своим доверенным лицом в городе, где треть населения составляли кубинские беженцы. У Рауля не было ни чести, ни совести. Поговаривали, что эти человеческие качества он потерял еще тогда, когда в составе сформированной ЦРУ Бригады 2506 высадился на Кубу. Поговаривали также, что жестокость стала нормой его поведения после долгих месяцев пребывания в кубинских тюрьмах. Но все те, кто знал его с детства, утверждали, что он был сущим монстром чуть ли не с младенческого возраста.