Диктор аэровокзала объявил посадку на самолет, вылетающий в Сан-Франциско.

– Дайте мне документ, удостоверяющий передачу денег, – вздохнул Уэс.

Цепной пес директора ЦРУ встал, надел свой плащ и застегнул его на все пуговицы. Из громкоговорителей аэровокзала разносились звуки инструментальной обработки популярных песен «Битлз». Ной презрительно посмотрел на побитого бледного моряка, сидевшего в пластиковом кресле вашингтонского аэропорта.

– Пошли бы вы, майор… – сказал Ной и, оставив атташе-кейс на полу, быстро пошел к выходу.

Уэс сел в такси и поехал в пригородный район Вашингтона, располагавшийся всего в двадцати минутах езды от аэропорта. Прибыв на место, он с атташе-кейсом в руке зашагал по тротуару к небольшому опрятному дому. Дверь ему открыла смуглая женщина в халате. Увидев Уэса, она вскрикнула от ужаса. За спиной женщины стоял контрразведчик из флотской Службы расследований Франк Греко, одетый в брюки защитного цвета и серую рубашку. Хозяева провели хромавшего Уэса в гостиную, по стенам которой располагались шкафы, набитые книгами. Уэс сел на мягкое кресло, Греко занял место за письменным столом.

– Вам принести кофе? – спросила его жена, говорившая с сильным латиноамериканским акцентом. Ее отец был кубинским доктором, покинувшим свою страну после победы революции Фиделя Кастро. – Или, может быть, принести аспирин?

– Только боль и заставляла меня оставаться на ногах, – пробормотал Уэс.

Она не улыбнулась. Посмотрев на мужчин и вздохнув, она вышла из гостиной.

– Тебе откусили ухо? – спросил Греко.

– Хуже. Я упустил одного человека.

– Потому что это не твоя профессия. Ты был хорош на поле боя, но та война уже кончилась. В мирное время тактика должна быть другая.

– Точно. И поэтому мне нужна помощь.

– Но мы ведь работаем на разных людей.

– И это точно.

– Помнишь, я говорил, что твои новые друзья могут тебя запросто утопить?

– Сейчас я нахожусь в потоке посреди реки. Назад возвратиться уже не могу. Моя цель впереди.

– Все это не принесет тебе славы.

– А я и не гонюсь за славой. Я просто делаю то, что должен делать… Поможешь мне?

– Каким образом?

– Мне нужны люди. Для одной разведоперации. Они должны всего лишь прочесать шесть кварталов в Лос-Анджелесе. Всего лишь прочесать и ничего больше.

– В поисках человека, которого ты упустил?

– Нет. Скорее в поисках его мотоцикла.

Уэс протянул Греко листы с записями, которые он сделал с экрана компьютера лос-анджелесской полиции: такую возможность предоставил ему следователь Ролинс.

– За последние четыре месяца этот мотоцикл – вот его номер – шесть раз был припаркован в том районе. Об этом свидетельствуют билеты парковочных автоматов.

– Так он там поблизости и живет?

– Там живет кто-то из его знакомых. Это район Вествуда, в нем много жилых домов, ремонтных мастерских и магазинов. Билеты свидетельствуют о том, что этот мотоцикл несколько раз парковали там ночью, а значит, сам мотоциклист ездил в Вествуд явно не для похода по магазинам.

– У тебя есть фотография этого парня?

Уэс передал Греко фотокопию водительского удостоверения Дина Джейкобсена.

– Почему бы тебе не обратиться с этим делом к Майку Крэмеру из Службы внутренней безопасности ЦРУ?

– Да он меня растерзает после такой просьбы! – ответил Уэс. – Он вообще к этому делу не имеет никакого отношения. Никто из ЦРУ не имеет к нему отношения. Официально, конечно. Мне не дали даже необходимых досье на некоторых участников дела, которым я занимаюсь.

– Тем самым усложнив твою задачу.

– Вот поэтому мне и нужна помощь, Франк. Дружеская помощь. Хотя деньги у меня есть.

– Если деньги есть, на дядю Сэма не стоит больше горбатиться, – засмеялся Греко.

– Все дело в том, что все мои чеки подписывает именно дядя Сэм. Так сможешь мне помочь, Франк?

– Ты – мой друг, – задумчиво сказал хозяин дома. – Наш адмирал приказал оказывать тебе содействие. Но… если попадешься, мне ничего другого не останется, как всеми путями откреститься от этого конкретного дела. В противном случае моя собственная карьера окажется под ударом.

– Я все прекрасно понимаю.

– И это хорошо… Так вот сегодня же я отдам приказ подразделениям нашей службы в Лос-Анджелесе провести, скажем так, учения. Цель – разыскать конкретный мотоцикл. Учения могут продолжаться сутки – не более. Как быть, если мои люди обнаружат этот мотоцикл или его владельца?

– Надо будет проследить за ним и доложить. Лично мне. Особенно если мотоциклист будет встречаться с одним человеком.

– Хорошо. Только не думаю, что ты сможешь должным образом воспринять этот доклад. Вид у тебя слишком ужасный. Сейчас я отвезу тебя домой.

– Нет, я возьму такси.

– Спокойно. Нам все равно по пути. Мне нужно быть на службе, чтобы сделать необходимые распоряжения.

Греко усмехнулся.

– Наши агенты в Лос-Анджелесе страшно любят проводить учения по команде Центра.

– Извини, что я помешал тебе хорошенько отдохнуть.

– Ладно уж, у меня частенько такое бывает.

Франк ждал, пока Уэс встанет с кресла, но тот продолжал сидеть.

– Что-нибудь еще?

– Мне необходимо оружие.

Греко промолчал.

– Ты ведь знаешь, – добавил Уэс, – что стрелок я отличный. Завтра же я получу от командующего разрешение на ношение оружия. Только мне нужно что-то особое, а не ваш обычный шестизарядный револьвер.

– А я-то был уверен, что оружие у тебя есть.

– Я и сам был уверен, что мне его выдадут. Но, увы…

Греко понимающе кивнул и вышел из гостиной. Уэс закрыл глаза. Голова раскалывалась от боли, все тело ныло.

В гостиной раздался шум. Уэс открыл глаза и увидел на столе напротив отливающий синевой пистолет-автомат.

– Это «Зиг Зауэр П-226», – сказал Франк, усаживаясь за стол. – Пятнадцать пуль в обойме и одна в стволе. Даю тебе две запасные обоймы. Пистолет снабжен электронным прицелом. Он покажет тебе в полной темноте точность стрельбы…

Греко задумался.

– Знаешь, – сказал он, вытаскивая из кармана две обоймы, – возьми еще и эти. В одной обычные пули. А в этой – особые, со смещенным центром тяжести. Если попадешь ими в цель, она неминуемо будет уничтожена. Будь осторожен, не разряди эту обойму в себя.

Бывший полицейский достал носовой платок и стер с оружия свои отпечатки пальцев.

– Так, теперь пистолет подвергся полной санитарной обработке, – усмехнулся он. – И вот еще что. Спусковой крючок очень мягкий. Не успеешь и подумать, как из ствола посыпятся пули.

Уэс открыл атташе-кейс, набитый деньгами.

– Я не должен был этого видеть, – смутившись, сказал Греко.

– И мои глаза на них не смотрели бы! – ухмыльнулся Уэс и положил пистолет-автомат поверх новых купюр.

Полночь. Поднимаясь по лестнице к своей квартире, Уэс сильно пожалел, что отказался от помощи Греко. Его знобило, атташе-кейс казался страшно тяжелым. Он вынужден был остановиться на лестничной площадке и сесть на ступени, чтобы собраться с силами, но сил уже не было. Встать он так и не сумел и продолжил путь вверх ползком. Добравшись до своего этажа, Уэс медленно приподнялся и, держась за стену, заковылял к своей двери. Он не хотел, чтобы Бэт увидела его в таком состоянии.

Доставая ключи из кармана, он не справился с ними, и они, громко звякнув, упали на пол. Дверь напротив мгновенно отворилась.

– Боже мой! – вскрикнула Бэт и подбежала к нему.

– Я попал в переделку, – прошептал Уэс, – но на этот раз сувенир тебе привез.

Бэт быстро открыла его дверь, помогла Уэсу войти внутрь.

– Сейчас помолчи. Расскажешь обо всем позже.

Она уложила его в постель и раздела. Раны и синяки Уэса произвели на нее жуткое впечатление. А Уэс почувствовал себя на вершине блаженства, оказавшись дома в собственной постели с сидевшей рядом Бэт.

Довольно быстро она взяла себя в руки. Принесла из своей квартиры стакан теплого молока и три таблетки аспирина и, нежно поддерживая Уэса за голову, дала ему все это выпить. Потом поцеловала в лоб, коснувшись волосами его щеки.