Джуд покачал головой, испытывая неловкость от того, что пот тек ручьем по лбу и пропитал всю его рубашку.

– Я чувствую, что от вас больше не пахнет виски. От вас пахнет по́том. И это хорошо.

– Конечно, хорошо. Во всяком случае, лучше, чем запах дешевого одеколона, которым несло от вашего приятеля.

Нора нахмурилась. Подумала о чем-то, а потом спросила:

– Вам действительно нравится делать эти упражнения? Какие-то они… несерьезные. Подходят ли эти упражнения для крепкого мужчины?

– Вполне. Хотя, как рассказывают, придумал их не крепкий мужчина, а простая женщина.

– Ну, тогда в этом есть немалый смысл, – насмешливо сказала Нора. – Впрочем, – добавила она уже серьезно, – лучшая тренировка для крепкого мужчины – бег.

– Я и бегать умею.

Она посмотрела на его живот:

– Верится с трудом.

– Я не заливаю, – сказал он. – Я действительно умею хорошо бегать.

– Отлично. – Нора улыбнулась и пошла к кафе. – Когда созреете, приходите пить кофе.

– Я умею бегать, – повторил Джуд, но во дворе уже никого не было.

Он вышел на шоссе. На нем по-прежнему было пустынно. В кафе зажегся свет. Джуд глубоко вдохнул прохладный воздух и побежал. Через минуту он почувствовал, что задыхается. Ему захотелось остановиться. Чтобы хоть как-то подбодрить себя, он запел популярную в годы его юности песню курсантов-десантников:

Тогда – ноябрьской ночью 1969 года – они прыгнули в мрак и холод из огромного бомбардировщика, летевшего над Лаосом. Джуд и Кертейн умело направляли свободное падение своих живых связок в сторону мигавшего внизу оранжевого сигнального фонарика. На высоте примерно двухсот метров они перерезали веревки, соединявшие их с нунгами, и открыли свои парашюты.

Все получилось значительно лучше, чем думал Джуд в самолете. Нунги благополучно приземлились. Вот только один из них во время свободного падения потерял рассудок. Он спланировал на высокое дерево в джунглях, кое-как, обхватив его руками и ногами, спустился вниз, но, уже находясь на земле, никак не мог оторвать руки и ноги от ствола. В джунглях кричали обезьяны. В темноте потревоженные птицы громко хлопали крыльями. Застывший у дерева нунг громко сопел.

– Его песенка спета, – прошептал Кертейн Джуду, наблюдая, как три нунга пытаются оторвать руки и ноги своего оцепеневшего товарища от ствола.

– Он член нашей группы, – упрямо сказал Джуд.

Резидент – он же сигнальщик с оранжевым фонариком – пятидесятисемилетний вьетнамец, изможденный настолько, что выглядел на все семьдесят, сверкая глазами, смотрел на секретничающих американцев.

– Этот сумасшедший нунг для нас обуза, – настаивал Кертейн. – Из-за него мы не сможем быстро передвигаться. Он нам не нужен!

– Принимать решения – мое дело! – резко сказал Джуд.

Три нунга отошли от своего товарища.

Члены группы переоделись в черные пижамы, которые были заботливо уложены в их рюкзаки. Там же – в рюкзаках – были портативные радиостанции, боеприпасы, еда и лекарства. Джуд подошел к сумасшедшему и большими пальцами обеих рук резко надавил на нервные окончания под его лопатками. Нунг обессиленно опустился на землю. Пока группа уничтожала десантные доспехи, Джуд поставил нунга на ноги, надел на него рюкзак, привязал к его поясу веревку, а рукавом пижамы заткнул ему рот.

Они тронулись в путь. Колонну возглавлял Джуд, а замыкал несчастный нунг, которого тянули за собой на веревке его товарищи. По щекам нунга текли слезы.

Ночью в джунглях все запахи усиливаются. Для Джуда каждый член его группы имел свой запах. От одного нунга пахло ананасом, от другого лимоном, от третьего – бабуином. От сумасшедшего нунга несло дерьмом. Вьетнамец-резидент благоухал Сайгоном – дымом от древесного угля и обжаренной на вертеле рыбой. От Кертейна пахло парным молоком.

«Интересно, как я сам пахну?» – подумал Джуд.

Они шли уже больше часа. Путь им преграждали спутавшиеся лианы, они перешагивали через упавшие деревья, под их ногами хлюпала болотная жижа. Воздух был напоен влагой. Джуд сильно вспотел, каждый вдох давался ему с трудом.

Внезапно они вышли на огромную прогалину. В центре ее находилась внушительная воронка. Вокруг в беспорядке валялись сломанные и уже гниющие деревья. Это был след от американской бомбы. С 1965 по 1973 год на Лаос было сброшено два миллиона тонн бомб – больше, чем американцы сбросили на Японию и Германию, вместе взятые, во время второй мировой войны. Два миллиона тонн смертоносного груза высыпали пилоты ВВС США на крошечную страну, территория которой меньше штата Орегон.

Джуд остановился. Надо передохнуть. Он сделал несколько жадных глотков из своей фляги, вытащил рукав пижамы изо рта сумасшедшего нунга и, поддерживая флягу, дал ему напиться. Затем снова заткнул ему рот.

– Вот что я тебе скажу, – шепнул Кертейн Джуду, – мне приходилось бывать в этих местах…

– Рад слышать это, – сказал Джуд.

– Так вот, азиатов я знаю слишком хорошо. Нельзя спускать глаз с этих нунгов: от них можно ожидать чего угодно.

– Ты действительно так думаешь? – сухо спросил Джуд.

Он бросил взгляд на прогалину. «Хорошо еще, – подумал он, – что в эту ночь здесь никакой бомбежки не предвидится».

Задание, которое выполняли они с Кертейном, было сверхсекретным по градации службы Группы исследований и наблюдения ЦРУ. Экипаж Б-52 проинструктировали непосредственно перед вылетом прямо на взлетно-посадочной полосе. Сержанта – инструктора группы – отправили отдохнуть на родину; впрочем, он и без того был уверен, что группу забросят в Северный Вьетнам – ведь раньше Джуда забрасывали именно туда. Вьетнамского резидента – сигнальщика с оранжевым фонарем – оповестили о необходимости прибыть к месту выброски в последнюю минуту. Только Джуда и Кертейна заранее – за одиннадцать дней – ознакомили с деталями задания, чтобы они могли досконально продумать план действий, изучить топографические карты и снимки со спутников-шпионов.

«И еще для того, – ухмыльнулся Джуд, – чтобы решить, как будем возвращаться назад».

Они продолжали путь. К утру группа должна была выйти в Долину кувшинов и затаиться там до наступления ночи.

Начало светать. Птицы затихли. «Чем это пахнет?» – подумал вдруг Джуд.

Слева от него раздались оглушительные выстрелы. Послышались чьи-то громкие крики. Кто-то толкнул Джуда в спину, и он упал. Ему крепко связали за спиной руки и потом поставили на ноги. Прямо перед собой Джуд увидел солдата в форме цвета хаки. Азиат держал в руках АК-47 чешского производства, сделанный по советской лицензии. Ствол автомата смотрел прямо в живот Джуда.

Дернувшись изо всех сил, Джуд попытался уклониться от, казалось, неминуемого выстрела, но тут же почувствовал страшный удар по челюсти…

Очнувшись, но не открывая глаз, Джуд понял, что стоит на коленях. Лицо его было забрызгано кровью, щека сильно распухла. Азиаты вокруг что-то кричали. Ожидая в любой момент выстрела, Джуд медленно приоткрыл глаза.

Что это? Прямо перед собой он увидел чьи-то ноги в брюках американского десантника, заправленные в высокие десантные ботинки. За ногами незнакомца у дерева Джуд заметил Кертейна со связанными руками. Рядом с ним стоял лаосец в больших роговых очках, которые делали его похожим на сову. В руке он держал пистолет советского производства. Другие лаосцы бойко разбирали снаряжение американской десантной группы.

Человек, стоявший напротив Джуда, ткнул в него своим автоматом.

– Вставай, – сказал он на чистейшем американском английском.

Джуд с трудом поднялся на ноги. У захватившего его в плен человека была иссиня-черная кожа. Он был весь обвешан оружием. Это оружие Советский Союз начал поставлять лаосцам в 1961 году. Берет афроамериканца украшал серебристый значок десантника США. У этого человека было довольно симпатичное лицо и ослепительно белые зубы; от него пахло огнем.