Первым ходом было мое согласие на раут в i-Пар-Феноне, что с моей стороны, в общем-то, являлось Мужественным решением — раутом в i-Версале я был сыт по горло. До тошноты. Более получаса на рауте в i-Парфеноне я изображал этакого улыбающегося, чрезвычайно довольного оказываемым вниманием болвана, одновременно исподтишка обшаривая глазами платья раймондок в поисках брошки-артефакта. Совсем уж было отчаявшись увидеть редкостное даже на Раймонде украшение, я неожиданно обнаружил его на лацкане фрака одного из особо напыщенных раймондцев. Кажется, какого-то высокопоставленного чиновника из департамента искусств. На этот раз это была двухмерная серебристая рыбка, трепещущая на маленьком рыболовном крючочке.

И тогда я сделал второй ход. Стер с лица опостылевшую улыбку, наклонился к Броуди и шепотом спросил:

— Что это?

— Где?

— На фраке у одного из гостей… Безделушка. Броуди поискал глазами в толпе, увидел то, что привлекло мое внимание, и вскинул брови.

— О-о! — протянул он. — Тут вы, господин Бу-гой, ошибаетесь. Это отнюдь не безделушка. Чрезвычайно ценная и необычная вещь. Исключительно наша, раймондская. За одну такую «безделушку» мы приобрели подлинную колонну Парфенона. Вон ту, кстати.

Броуди указал на одну из колонн, но я лишь вскользь глянул на нее и продолжал развивать тему:

— Ваша? Раймондская? И где же у вас водятся такие рыбки?

— Водятся? — чрезвычайно удивился Броуди. — Помилуйте, господин Бугой, такие рыбки нигде не водятся. — Он понизил голос до шепота: — Это творение Великого Ухтары…

— А кто это такой? Ваш выдающийся дизайнер-модельер?

Глаза Броуди округлились, он внимательно посмотрел на меня. Я же постарался придать своему лицу максимум заинтересованности. Далось это легко, поскольку соответствовало моим устремлениям, и единственной фальшью было то, что я отлично знал, кто такой Великий Ухтары.

— Простите, господин Бугой, — зашептал Броуди, — но у нас о таинстве Великого Ухтары открыто говорить не принято. Это святое. Это истоки нашей цивилизации. Реликтовые истоки.

Затем Броуди резко сменил тему, и я не стал настаивать, надеясь, что свою заинтересованность тайной двухмерной рыбки продемонстрировал достаточно откровенно. Следующий ход должен был сделать Броуди, предложив мне экскурсию на озеро Чако.

Однако третья неделя подходила к концу, до закрытия выставки оставалось всего ничего, а нужного предложения я так и не получал. Броуди продолжал снабжать меня проспектами абсолютно неприемлемых вариантов экскурсий и путешествий, которые я теперь даже не просматривал. Необходимо было ускорить события, а это означало, что третий ход в затеянной интриге надлежало сделать мне. Если гора не идет к Магомету… Кажется, я это уже формулировал, только в ином контексте.

Разговор начался, как всегда, поздним вечером за стойкой бара.

— Тяжелый вы все-таки, человек, господин Бугой, — вздохнул Броуди. Ни одно предложение вас не устраивает. Как только с вами жена уживается.

— Я не женат.

— Да? Тогда понятно… Поверьте, мы, раймондцы, очень гостеприимный народ, и не было еще ни одного случая, когда бы гость Раймонды не посетил ни одного экзотического уголка планеты. Для нас это сродни оскорблению.

Я пожал плечами. Ждал продолжения. Для третьего хода в интриге повода было недостаточно.

— Конечно, я понимаю, водись у нас чешуекрылые, вы бы в охоте на них провели весь месяц и, может быть, даже задержались после закрытия выставки. Но чего в нашей фауне нет, того нет.

«Какие там чешуекрылые в вашей фауне, — раздраженно подумал я, когда здесь нет ни одного стабильного вида живых существ, а вы сами, под действием собственных эмоций, расплываетесь в нечто аморфное и пугающе безликое?»

Броуди сделал знак бармену, чтобы тот повторил, взял бокал, но пить почему-то не стал. Вздохнул, поставил бокал на стойку, отодвинул и посмотрел на меня внимательным, изучающим взглядом. Обычной слащавой улыбки на его лице не было.

— Господин Бугой, — тихим голосом произнес он, — вас по-прежнему интересуют творения Великого Ухтары?

Я ответил ему прямым взглядом. Стоило Броуди еще чуть-чуть потянуть время, и я бы сам начал этот разговор. Юлить, продолжая изображать из себя пресыщенного сноба, не следовало. Отвечать нужно было откровенно и честно. Я так и хотел сделать, но в последний момент все же придал ответу обтекаемую форму.

— Пожалуй, это самое любопытное, что я увидел на Раймонде.

— Хорошо, — кивнул Броуди. — В таком случае имею честь предложить вам экскурсию на озеро Чако, где обитает Великий Ухтары.

Я удивленно вскинул брови, выпрямился на табурете, чтобы поблагодарить, но Броуди властным движением руки остановил меня. Властный жест настолько не вязался с его обычной угодливостью и подобострастием, что невольно озадачивал. Выходит, не так уж и никчемны раймондцы, как могло показаться с первого взгляда. Четыре века назад экспедиция землян убедилась в этом на собственном опыте, теперь, кажется, пришел мой черед. Оставалось надеяться, что исход будет не столь радикальным.

— Учтите, что после моего предложения отрицательный ответ будет принят как оскорбление, — очень серьезно заявил Броуди. — Великий Ухтары наша святыня, за все время. пребывания Раймонды в Галактическом Союзе лишь шестеро гостей планеты побывало на озере Чако. Это громадная честь, и только после длительных согласований в департаменте культуры вам разрешено быть седьмым.

«Вот это да! — ошарашенно пронеслось у меня в голове. — В мемуарах Алишера Кроуфера и намека на подобное не было!» Какую же услугу восемьдесят лет назад оказал раймондцам глава департамента истории и археологии Земли, если даже не знал о той величайшей чести, которую ему предоставляют? Или он и есть тот самый человек, который продал раймондцам колонну Парфенона, взамен получив Двухмерный артефакт? Но и я хорош! Угораздило же меня безоглядно довериться мемуарам какого-то взяточника и на их основании строить план акции, в то время как озеро Чако — табу для всех пришельцев!

— Будь по-вашему, — произнес я ровным голосом. — Если вы так ставите вопрос, я согласен.

— Вот и отлично! — Броуди расплылся в дежурной слащавой улыбке и вновь превратился в угодливого чиновника. — Завтра утром к вам зайдет экипировщик и снимет мерку.

— А это зачем? — верный роли спесивого сноба, я чуть не добавил язвительное: «Для гроба?» — но сдержался.

— Снаряжение надо подогнать по вашей комплекции. Местность в районе озера Чако реликтовая, практически первозданная, с холмов часто спускаются формальдегидные туманы, и без специального снаряжения вам там долго не продержаться. К тому же экскурсия сопряжена с некоторым риском. Нет-нет, не волнуйтесь, если будете в точности следовать инструкциям, ничего не случится.

— Я — эстет-энтомолог, — презрительно скривил я губы, дав-таки выход наигранному снобизму. Реноме выбранной роли следовало поддерживать в любой ситуации. — Вы, господин Броуди, даже не представляете, в какие переделки мне приходилось попадать на иных планетах во время охоты за экзо-парусниками. Когда мы выступаем?

— Через четыре дня. Раньше никак нельзя, воды в озере мало.

— Но… — Я прикинул в уме. — Это как раз приходится на закрытие выставки…

— Не беспокойтесь, господин Бугой, экскурсия продлится только три дня, и мы вернемся в i-Эрмитаж в день закрытия.

Броуди расплылся в такой обворожительной улыбке, что я невольно ее поддержал. А почему бы и нет?

Застопорившаяся было акция сдвинулась с мертвой точки и теперь стремительно приближалась к своей кульминации.

— Предлагаю тост за ваше приятное времяпрепровождение на озере Чако! — поднял бокал Броуди. Затаенная хитрость «облого чудища» смеялась в его глазах мелкими искрами.

Утром пришел экипировщик, снял с меня мерку, и уже в полдень в номер доставили снаряжение, подогнанное по моей фигуре. Проводив посыльного, я распаковал доставленный тюк, затем свой багаж и принялся менять раймондское снаряжение на изготовленное на Земле по спецзаказу, скрупулезно сверяя каждую вещь. Особенно долго пришлось провозиться с плащ-накидкой — местная была серо-голубой, моя же, изготовленная по исходным данным мемуаров Алишера Кроуфора, — грязно-зеленой. Фактура у накидок была одна и та же, но моя имела стабилизирующую пропитку, которая в нужный момент превращала эластичную ткань в жесткий каркас, и перекраска ткани лучевым колоротрансгрессором заняла около двух часов. Единственной вещью из раймондского снаряжения, которую я не заменил, оказалась респираторная маска — и по внешнему виду, и по конструкции она сильно отличалась от изготовленной на Земле. Но для моего предприятия конструкция респиратора не имела никакого значения.