— Нет. Сама бы я некогда не осмелилась задать подобных вопросов, но моя двоюродная бабушка запросто сделала бы это. Так кто же ты все-таки для меня, Селби? И что будет с нами по прошествии этих нескольких дней? Что будет, когда я вернусь к своей работе, а ты снова будешь заседать в Конгрессе?

— Я… — Он замялся, очевидно не зная, как ответить. А потом, по-мальчишески улыбнувшись, откровенно признался: — Абби, я и сам еще толком не знаю, каковы мои намерения. Женщины для меня — терра инкогнита. Я, правда, женился на одной из них, и у нас родился прекрасный сын. Но я никогда, никогда, не понимал ее. Она так и осталась для меня загадкой.

— И тогда твоя жена ушла от тебя?

— Образно говоря, да, ушла.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что, уходя, моя бывшая жена захватила с собой мою чековую книжку, сняла все деньги с нашего общего счета и забрала нашу единственную хорошую машину. Шесть месяцев я ничего о ней не слышал, затем из Лас-Вегаса пришло уведомление о разводе.

— Думаю, ты действительно вправе сказать, что никогда до конца не понимал свою жену, — согласилась Абби. — А ты скучаешь по ней?

Селби растерянно молчал, машинально приглаживая свои густые волосы.

— Не уверен, — наконец проговорил он, — Еще года два-три назад я бы сказал: «Да, очень». Но за последние несколько дней, проведенных здесь на острове, я ни разу не вспомнил о ней.

Абби усмехнулась.

— Как в той песне! «Когда я не могу быть рядом с любимой девушкой, то сразу увлекаюсь той, другой, которая всегда со мной».

— Смейся-смейся, если тебе так нравится, — ответил он. — Но для меня это действительно серьезная проблема. Ведь ты очень хорошая женщина, Абби, очень.

— Мне приятны ваши слова, о великодушный господин, — насмешливо ответила Абби.

Несмотря на показную веселость, на душе у нее скребли кошки. Да, Абигейл Спенсер, женщина-то ты необыкновенно хорошая, да вот только кто захочет жениться на тебе? Только не Селби Фарнсворт! Улыбка сползла с ее лица. Не желая, чтобы он видел слезы, которые она не в силах была сдержать, Абби развернулась вместе с креслом, оставив ему для обозрения свой затылок.

— Нам осталось всего несколько дней. — Абби едва справилась с предательской дрожью в голосе. — Нужно только как-то пережить их, и все. Катер должен прийти за мной послезавтра. Но может, ты пустишь в ход свои чары и ускоришь его прибытие?

— Я? Каким это образом? Я здесь застрял так же, как и ты. — Подойдя к Абби и положив ей на плечи руки, Селби повернул ее лицом к себе. — Кроме того, — прошептал он, — мне дорог каждый проведенный с тобой вместе день.

— Так я и поверила! — неожиданно потеряв всякий контроль над собой, бросила Абигейл.

Слезы ручьем хлынули из глаз. От переполняющей ее обиды она изо всех сил забарабанила кулачками по его груди.

Селби молча притянул ее к себе. Уткнувшись лицом ему в грудь, Абби зарыдала сильнее. Он нежно похлопал ее по спине.

— Ну же, Абигейл, да ты, никак, расплакалась? — Придерживая ее лицо за подбородок, Селби своим платком вытер ей слезы.

Да, расплакалась, выхватив из его рук платок и старательно сморкаясь, подумала она. И как это ты только заметил?! Когда он наконец выпустил ее из своих объятий, Абби бессильно откинулась на спинку кресла…

Старший Фарнсворт теперь стоял по другую сторону стола. Абигейл внимательно вглядывалась в это по-мужски жестокое, едва видное в полумраке комнаты лицо. Он нервно покусывал губы, глубокая складка пересекла его лоб. Скрестив на груди предательски дрожащие руки, Абби тоже изо всех сил пыталась обрести контроль над собой. Нужно направить разговор в другое русло, решила она. Неожиданно Селби сам пришел к ней на помощь, нечаянно зацепив рукой стоящие на столе консервные банки. Те с грохотом покатились по полу.

— Что это? — спросил Селби.

— Это? Ничего особенного. Просто удобный предлог, чтобы сменить тему разговора, не так ли? — заметила она.

— Да ты только взгляни! — Селби взял в руки покрытую пылью и грязью бутылку.

Абби хотелось помочь этим неуклюжим попыткам перевести разговор на другую тему. Но не найдя, что сказать, она молча протянула ему носовой платок.

— Да ты только взгляни на это! — протерев бутылочную этикетку, повторил Селби.

Браво! — подумала Абби. Не прошло и десяти секунд, как ты сменил тему разговора. Что ж, мистер Фарнсворт, хотя мое глупое сердце и разбито вдребезги, я все-таки подыграю вам в вашей идиотской игре.

— Я, конечно, взгляну, — согласилась она. — Но вот только на что?

— На эту бутылку, — терпеливо объяснил он. — В ней был французский коньяк. Видишь надпись на этикетке? Тысяча восемьсот пятьдесят второй год.

— Боже мой, значит, этой бутылке больше ста лет?!

— Конечно. — Селби довольно пощелкал языком, словно бы представляя, как пробует этот волшебный напиток. Но, судя по твоей реакции, ты явно не понимаешь, что я имею в виду.

— Нет.

— Это бутылка из-под старого, столетней выдержки коньяка. Если нам удастся найти хотя бы несколько таких бутылок, не пустых, конечно, то, поверь мне, это и будут те самые сокровища, о которых все говорят.

— Вино — сокровище? — недоверчиво переспросила Абби.

— Не вино, а коньяк, — поправил ее Селби. — Предположим, что твой дядюшка, а может, даже и его отец, заложил целый погреб такого коньяка. Если это так, то содержимое этого погреба сегодня целое состояние, ведь каждая такая бутылка стоит сотни долларов. Так что подумай как следует, Абби. Где твой дядюшка мог бы спрятать коньяк, если бы он у него был?

— Ума не приложу, — ответила она. — В доме вообще нет погреба, только хранилище для овощей.

— Значит, погреба нет? — В голосе Селби прозвучали скорбные нотки.

— Боюсь, что да. Что же касается хранилища, то дядюшка вряд ли оставил бы там что-нибудь, кроме картошки. Несмотря на внушительные размеры дома, сам дядюшка Тедди считал его всего лишь летним коттеджем.

— Секретничаете? — поинтересовался неожиданно вошедший Гарри.

— Скорее, нет, — ответил его отец. Мальчишка сурово взглянул на Абби.

— Ты опять целовалась с моим отцом?

Поднявшись со своего места, Абби ответила ему не менее суровым взглядом.

— Нет, мы не целуемся. Но если вдруг мне захочется поцеловаться с твоим отцом, то я не намерена спрашивать твоего разрешения.

— Ладно-ладно, — более миролюбиво заметил мальчик. — Не стоит раздувать из мухи слона. Если вам обоим так хочется целоваться, то, думаю, я смогу привыкнуть к этому. А все-таки, чем же вы тут занимаетесь?

— Сколько лет этому ребенку? — требовательно спросила Абби.

— Гарри всего восемь, но, вероятно, скоро исполнится сразу восемьдесят. Мы ищем сокровища, сынок.

— Сокровища? — Лицо мальчика даже засветилось от радости, отчего он еще больше стал похож на отца. — Ура, сокровища! — Он запрыгал по комнате, изображая нечто похожее на танец индейца, ступившего на тропу войны. — Сокровища! Так где же они?

— В этом-то вся загвоздка, — ответил Селби. — Бьюсь об заклад, что сокровища где-то здесь, в доме. А ты как считаешь?

— Согласна, — сказала Абби. — Дядюшка всегда предпочитал держать дорогие его сердцу вещи подле себя. Не удивлюсь, если в этой комнате есть тайник. Насколько я помню, дядюшка почти не бывал в гостиной, предпочитая проводить время в кабинете.

В проеме приоткрытой двери показалась Клео. Услышав шум, она пришла, чтобы принять участие во всеобщем веселье. Несколько раз гавкнув, собака радостно бросилась вдогонку за Гарри, но скоро уже нельзя было понять, кто же за кем гоняется. При виде этой картины Абби даже забыла обо всех своих горестях, и на ее губах заиграла легкая улыбка.

— Ну-ка прекратите! — наигранно строго прикрикнула она.

В комнате мгновенно воцарилась тишина. Вот это окрик, про себя отметила Абигейл. Вероятно, со временем я все же научусь кричать на детей, и тогда мои племянники и племянницы будут вздрагивать от звука моего голоса. И все-таки как хочется иметь собственных ребятишек, а не оставаться на всю жизнь незамужней теткой! От этой мысли Абби снова с головой окунулась в отчаяние.