Последние три дня дождь лил не переставая. Вода сплошным потоком заливала стекла грузовика. Мария вздохнула и остановилась.

Ее поразило то, как он шел. Опустив плечи, он брел по обочине дороги прямо по лужам. С его пиджака ручьями стекала вода.

И все же он не путешествовал автостопом. Мария не была уверена, нужно ли его подвезти, и хочет ли он этого. Но на многие мили вперед по дороге не было деревушки или даже дома, куда можно попасть пешком. Дорога тянулась на целых десять миль, сопровождаемая только редкими чахлыми соснами. Единственным местом, где странный прохожий мог найти телефон, был городок Голд-Спрингс, куда и направлялась Мария.

Она осторожно подала назад, опустила стекло, еще не зная, что хочет сказать. Ведь она не сумасшедшая, чтобы предлагать всяким незнакомым мокрым типам на дороге подвезти их.

– Вас подвезти? – закричала она, пытаясь перекрыть шум дождя.

– Да, спасибо, – просто ответил мужчина. Пока он влезал в кабину, Мария старалась не поддаться панике от возможных последствий своего довольно смелого поступка.

– Извините, что намочил кресло, – сказал он, поднимая стекло. – Меня зовут Джозеф… – Он протянул ей руку.

В тот же миг Мария выхватила из-под сиденья тяжелую монтировку.

– …Джозеф Робертс, – спокойно закончил он, не опуская руки. – И буду счастлив выйти из машины так же быстро, как вошел, если вас это успокоит.

– Я просто хотела, чтобы вы знали: я одна, но вовсе не беззащитна, – ответила Мария, продолжая держать монтировку.

– Я понимаю это, мэм. – Он слегка кивнул. – Я только надеюсь, что вы не хотите меня этим ударить.

– Нет, я… я просто никогда раньше не подвозила незнакомых мужчин.

– Я так и понял. И у вас, видимо, не было никаких причин делать это сейчас. Но я вам искренне благодарен.

– Мария Лайтнер. – Она подала ему руку, другой убирая монтировку. – Еду в Голд-Спрингс. Он находится в пяти милях отсюда. Думаю, вам нужно найти телефон или что-то в этом духе?

– Вообще-то, – ответил Робертс, когда грузовик тронулся, – я тоже туда направлялся. Мили за три отсюда у меня сломалась машина.

Она снова взглянула на него. В его имени было что-то знакомое. Мария жила в этом маленьком городке с рождения и знала всех местных жителей, но этого человека видела впервые.

– Вы могли бы попросить Билли съездить за вашей машиной, – сказала она, все еще пытаясь припомнить, где слышала это имя. – У него единственная в нашем городе автомастерская и магазин запчастей.

– Было бы здорово, – ответил он. – А вы чем занимаетесь?

– У меня маленькая ферма. Совсем небольшая, всего несколько акров, – ответила Мария. Она внимательно следила за дорогой, и ее несколько раздражало, что Робертс не отрывал взгляда от ее лица.

– Никогда бы не подумал, что вы – фермерша, – заметил он, откидываясь на сиденье. – Вы скорее напоминаете школьную учительницу.

– Учительницу? – рассмеялась Мария. – Я ненавидела школу!

– Как и моя сестра. Но она сейчас тем не менее преподает в школе. Представляю ее в окружении тридцати детей, и до сих пор не верится! Она никогда не любила детей.

Мария покачала головой.

– Я выращиваю зелень и держу несколько ульев с пчелами.

– Правда? – Он поежился. – Мне и это трудно представить. Как городской человек, я побаиваюсь насекомых.

– И правильно делаете! – кивнула Мария. – Но пчелы все же лучше, чем класс из тридцати сорванцов.

Рассмеявшись, Робертс согласился:

– Да уж, я бы предпочел пчел.

Наступила тишина, только стучали работающие дворники. Наконец Мария решилась задать вопрос.

– А вы зачем едете в Голд-Спрингс? У вас здесь родственники?

– Нет, – улыбнулся он. – Я собираюсь занять место шерифа в Голд-Спрингс, где мне выделили дом и землю. У меня есть намерение осесть здесь надолго.

– Что?! – Она не могла поверить в то, что услышала. – Так вы и есть Джозеф Робертс из Чикаго?

– Он и есть.

Мария сжала пальцами руль и остановилась на стоянке перед старым универмагом.

– В магазине есть телефон. До свидания, мистер Робертс, – сказала она жестко.

– Спасибо. – Робертс кивнул и начал выбираться на улицу. – Может быть, еще увидимся.

Надежда, что из-за проливного дождя никто не узнает ее грузовик, не оправдалась. Когда Мария вошла в дом, телефон уже разрывался от звонков.

– Что ты, черт тебя побери, делаешь? – возмущался Томми Лайтнер, даже не слушая ее оправданий. – Привезла сюда Джозефа Робертса! Ты что, не знаешь, что думает об этом весь город? Я считал, что ты с нами, Мария!

– Я сама по себе! Я никогда ничего вам не обещала.

– Так, значит, ты против нас? – спросил он, кипя от гнева.

– Нет, я не против вас. Я тоже думаю, что чиновникам из управления следовало спросить у нас, прежде чем назначать нового шерифа. Я привезла его в город только потому, что у него по дороге сломалась машина. Я и не знала, кто он. Все вышло случайно.

На том конце провода Томми буквально лишился дара речи.

– Так ты посадила в машину незнакомца, да еще и мужчину, который нам здесь не нужен? – заорал он. – Ты что, уже забыла Джоша? Предаешь его память? Если бы его не убили!.. Это для тебя совсем ничего не значит?

– Мне надо идти, Томми. Скоро придет Сэм. Я поговорю с тобой позже. – Она положила трубку, не дослушав. Томми был ее деверем, и Мария не хотела с ним ссориться.

Городу давно нужен был отдел шерифа. Ближайшее отделение полиции находилось слишком далеко, и в случае какой-либо беды или происшествия надеяться было не на кого.

Голд-Спрингс разрастался. Городу нужен был постоянный шериф. Но все его жители вбили себе в голову, что после смерти Джоша человек на должность шерифа будет выбран только из своих.

Когда Джоша не стало, Майк Мэттьюс, уже бывший на пенсии, согласился вернуться на прежнюю должность, но только на время: пока не будет найдена достойная замена. Томми Лайтнер был его помощником, и все ожидали, что именно он займет должность шерифа. Но управление решило иначе. Они нашли кого-то, на их взгляд, более компетентного.

– Мам, мам! – Ее сын вбежал в кухню, распахнув дверь с такой силой, что она ударилась о стену. – Угадай, что случилось? Мой доклад занял второе место на конкурсе! – И он гордо поднял медаль на красной ленточке.

Сэм был копией своего отца, Джоша Лайтнера. Легкие светло-каштановые волосы, огромные голубые глаза. Даже пятна веснушек на носу и крошечные ямочки на щеках – все в нем напоминало Джоша Лайтнера. Мысль о том, что она потеряла его навсегда, наполнила ее глаза слезами. Мария встала на колени, обняла Сэма и прижала его к себе.

– Это чудесно, – сказала она. – Мы столько над этим потрудились, что награда вполне заслуженна.

– Не плачь, мам. – Он дотронулся до ее щеки грязной рукой. – Это же только доклад!

– Знаю, – ответила она, стараясь сдерживаться. – И я на самом деле не плачу.

Но оба они знали правду. Сэму исполнилось лишь восемь лет, но он слишком часто видел мать плачущей после смерти отца.

Он прижался к ней плотнее.

– Я люблю тебя, мам.

– Я тоже люблю тебя, Сэм. – Она еще раз обняла сына, потом взяла себя в руки. – Думаю, нам стоит поехать в город и отпраздновать это событие.

– Здорово! – воскликнул Сэм. – А можно мне поиграть на автоматах?

– Ладно, – согласилась Мария. – Отнеси наверх вещи, и мы поедем. Похоже, скоро снова пойдет дождь, так что я хочу вернуться засветло.

Сэм хмыкнул.

– Ох, мам! Ты думаешь, что семь часов – уже глубокая ночь. Остальные люди иногда не ложатся до десяти.

– Только не те, которым завтра в школу, – подвела черту Мария, надевая пальто.

В это время Сэм уже взбегал наверх по лестнице.

Мария быстро отерла щеки рукой. Она постоянно обещала себе больше не плакать, но слезы каждый раз заставали ее врасплох.