Рок-н-ролльный мотив доносился сюда едва слышными гитарными переборами; ноздри Ари щекотал аромат прибоя.

– Именно это я у тебя собирался спросить, – огрызнулся он. – Ты прямо на дыбы вставала, так не хотела идти на эту встречу. Что же заставило тебя передумать?

– Я тебе это позже объясню. – На Ари вдруг навалилась страшная усталость. Она так сильно скучала по нему, ненавидела каждую минуту, которую он проводил в море. И вот теперь он стоит перед ней – сильный, бесподобно красивый и… живой. А она может лишь препираться с ним, потому что так злилась, пока его не было рядом. – Можешь оставить свои пещерные замашки для кого-нибудь другого.

– Я знаю, сколько тебе лет, и прекрасно сознаю, что у тебя есть собственная жизнь, ты довольно часто мне об этом напоминаешь, но могла бы хоть избавить меня от бесполезной поездки к тебе домой.

– Я не знала, что вы вернулись, – солгала Ари: уезжая из магазина, она видела, как «Миллион» входит порт.

– Ты не хотела, чтобы я пошел с тобой.

– Если ты, в самом деле, так считаешь, то зачем пришел сюда?

– Дурак, наверно, – пожал он плечами. Стоило бы согласиться… но ее вдруг обуяло чувство вины за эту глупейшую ссору. И правда, могла бы оставить ему записку, а не лететь сюда сломя голову. Но она действительно не хотела, чтобы он приходил сюда с ней, чтобы он слишком много узнал о ней. У нее было ощущение – знание даст ему власть. И тогда он сможет причинить ей боль. Власть – чтобы излечить.

– Вот что, Макс. – Она опустила ладонь на его руку, не затем ли, чтобы не пустить больше в море? – Скорее всего, ничего у нас не выйдет. Ты ужасный собственник, а я не привыкла к подобному обращению.

– Придется привыкнуть! – прорычал он, сверкнув устремленными на нее сверху вниз глазами. – Еще как придется, черт возьми!

Идиот упрямый! Она убрала ладонь.

– Это моя встреча, и…

– Мне казалось, что тебе нужен спутник.

– Вовсе нет. – Она не желала доставлять ему удовольствие признанием, что он прав. – Я провела здесь час – и ни минуты не скучала.

– Иными словами, ты предлагаешь мне проваливать.

Ари, уже не в силах остановиться, равнодушно пожала плечами. Сейчас ей хотелось только одного – поскорее исчезнуть с Род-Айленда.

– Отлично. – И, не произнеся больше ни слова, Макс развернулся, поднялся по крутым деревянным, ступеням на крыльцо и скрылся внутри отеля, оставив Ари стоять в одиночестве в сгущающихся сумерках.

Она вздохнула, сунула руки в карманы ярко-кораллового платьица на тоненьких бретелях и в свою очередь принялась медленно подниматься по ступенькам. Не последовала за Максом, свернула за угол и прошла по веранде в сторону стоянки. Макс заказал двойное виски и устало откинулся на стойку бара. Он не переживал, что заявился на вечер без приглашения, – в конце концов, у него наверняка здесь больше знакомых, чем у Арианы. Он заплатил за выпивку и уже сделал глоток, когда музыка внезапно умолкла и взвизгнул микрофон. Взволнованный голос провозгласил: «Выпуск – семьдесят пять!» В зале раздались жидкие аплодисменты и несколько выкриков, кто-то даже свистнул. В другом настроении Макс улыбнулся бы. Толпа перед баром заслоняла от него говорившего, но не все ли ему равно?

Он приложил чертову уйму усилий, чтобы попасть сюда сегодня, а Ари даже не оценила этого. Сейчас он допьет бокал и отправится восвояси. Сегодня в его постели не будет женщины – не будет теплой, любящей Арианы, которая раскроет объятия вернувшемуся из рейса моряку. Он, должно быть, сошел с ума, когда решил, что будет именно так.

– Минуточку внимания, если можно! – Оратор не стал дожидаться полной тишины. – Сегодня мне хотелось кое о чем вам рассказать, но сначала давайте поаплодируем человеку, собравшему нас вместе, – выдающемуся президенту нашего класса Барни Чарпентеру! – Барни поднялся и изобразил поклон, а оратор-доброволец продолжал: – Я вам прочитаю несколько писем. Наши бывшие одноклассники, которым не удалось попасть на сегодняшнюю встречу, нам написали. – Он огласил несколько теплых писем от далеких друзей, а потом попросил почтить минутой молчания память тех, кого не стало: одна пара погибла в автокатастрофе; еще один человек умер от рака; а Эдди Бартон смыт с борга своей лодки в море.

Макс выпрямился, аккуратно придерживая бокал, чтобы ни один звук не нарушил молчания. «… Смыт с борта своей лодки в море»? Он подождал еще пару минут; объявления иссякли, вновь загрохотали колонки, и он принялся прочесывать толпу в поисках Ари. Минут двадцать терпеливо подпирал стену неподалеку от дамской комнаты, потом медленно направился к группе знакомых из Галилеи. Ему необходимы ответы на все вопросы, и, если Ари дать их ему не желает, он найдет того, кто ответит.

– Ты смылась украдкой, – уличил он Ари, открывшую кухонную дверь.

– Ничего я не смывалась, – миролюбиво оправдалась она. – Просто села в свою машину и уехала. На виду у всех.

– В грузовике ждет ужин, – сообщил Макс; заходить к Саймонам не хотелось – он мечтал о разговоре с Ари наедине, а дом Саймонов не то место, где такой разговор получится. – Поедем ко мне, поужинаем. – И, увидев, что она колеблется, добавил: – Ты ведь не ужинала.

– Нет.

– Тогда в чем проблема?

– Да никаких проблем. – Ари открыла дверь пошире. – Заходи, подождешь, пока я оставлю записку. Мальчики на свиданиях, родители нянчат внуков, пока Расс и Карен бегают по магазинам, выбирают ковер. Все думают, что я еще не вернулась со встречи.

– Ты пропустила объявления. – Макс, следил, как она шарит в ящиках комода в поисках ручки. – Или нет?

Ее озадаченный взгляд подсказал ему – да, она ушла до выступления своего одноклассника.

– А что там такое было?

Он смотрел на нее не отрываясь.

– Эдди Бартон утонул. Все почтили минутой молчания его память. И еще нескольких умерших друзей.

Она уже наклонилась над столом, чтобы написать записку, – и теперь замерла. Упавшие на щеку волосы закрыли ее лицо.

– Но я уверен, что тебе уже было известно о смерти Эдди.

– Да. Мне уже было известно об Эдди. – Голос ее был едва слышен.

Макс шагнул ближе. Ему хотелось прикоснуться к ней, но он не знал, заметит ли она это вообще. – Ты расскажешь мне об этом? Она подняла к нему лицо с сухими глазами.

– Я любила Эдди Бартона в выпускных классах. Светловолосого, кареглазого Эдди. Летом волосы у него выгорали до белизны, становились светлее, чем брови, будто природа подшутила над ним. Он был моим лучшим другом в начальной школе, моим учителем в средних классах и моим любимым – в выпускных.

– И что же дальше?

– Я не была ни заводилой, ни королевой красоты, ни хотя бы отличницей, но я была девушкой Эдди Бартона и собиралась стать женой Эдди Бартона, как только уговорю родителей позволить нам пожениться. – Она замолчала, смахнула волосы со щеки и подняла глаза на Макса. – У тебя, разумеется, нет никакого желания все это выслушивать. Твой ужин стынет.

– Пойдем ко мне. – Макс взял ее за руку.

Не надо быть гением, чтобы догадаться об окончании этой истории. Его пугала бледность, разлившаяся по лицу Ари. Он крепко сжал ее ледяную ладонь и не отпускал, хотя она взяла сумочку, выключила свет на кухне и повернула в двери ключ. Лишь когда они, спустя несколько минут переступили порог его дома, он вздохнул свободнее. Ари, с пиццей в руках, направилась было в сторону кухни, но Макс удержал ее за плечо:

– Давай поужинаем наверху.

– В постели?

– А почему бы и нет? – И, легонько стиснув ее плечо, отпустил. – Я пока принесу содовой, а ты поднимайся.

Когда он вошел в спальню, Ари, скрестив ноги, сидела на кровати. Он только сейчас заметил, что она переоделась после встречи выпускников – в рубашку с длинными рукавами и желтой надписью «Страна бескрайнего неба» и джинсы, нежно-голубые, почти белые. Сандалии валялись рядом, на ковре.

Макс опустил упаковку из шести банок диетколы на постель рядом с Ари, туда же, поближе к пицце, упала стопка одноразовых тарелок. Ари вытащила у него из-под мышки рулон бумажных полотенец и отмотала пару футов.