– Я не ты! – холодно заметила Нина.

– Нет, – развеселилась Надя на другом конце земного шара. – Но Марк Марселло об этом не знает.

Нина позвонила в библиотеку и сказалась больной.

Два дня Марк не объявлялся, и Нина уже начала думать, что ей все привиделось, когда на третий день пришло письмо с датой свадьбы – пятнадцатое июля.

Идея жить жизнью сестры месяцы, а может, и годы ужасала Нину, но альтернативы она не видела. Четыре простых слова «я не мать Джорджии» вводили ее в состояние ступора. Четыре слова – и она свободна, но гарантировали они ей возможность жить с малышкой? Нет. Кроме того, от Нади не поступало никаких сообщений. Нина несколько раз пыталась связаться с сестрой, но безуспешно.

В маленькой гостиной заплакала Джорджия, и Нина, отбросив письмо в сторону, поспешила к малышке. Как только она вернулась, раздался звонок.

– Нина, – раздался в трубке мужской голос. – Это Марк.

– Какой Марк? – Нина решила, что именно так реагировала бы ее сестра.

В трубке тяжело задышали, и девушка поздравила себя с маленькой победой – пусть понервничает.

– Не притворяйтесь. Вы получили мое письмо?

– Дайте-ка посмотреть… – Она разбросала маленькую кучу счетов на столе, чтобы потянуть время и позлить его. – Ах да, вот оно.

– Вы изучили брачный контракт? Я же не могу жениться на вас, не защитив себя.

– О какой защите вы говорите?

– Это бизнес, Нина, и ничего больше.

– Это мне на руку, – заметила она. – А то вдруг вы возьмете свои слова обратно. Откуда я знаю, могу ли вам доверять?

На другом конце провода повисла пауза. Нина представила себе, как он кусает губы в попытке остаться вежливым и сохранить спокойствие.

– Вы получите свои деньги, как только подпишете бумаги.

– Не доверяете мне, мистер Марселло? – Она ловко меняла голос. – Думаете, я могу вас обмануть?

– Мне бы очень хотелось посмотреть на ваши попытки, – с вызовом бросил Марк. – Должен предупредить вас о последствиях в случае нарушения соглашения.

От его холодного тона у Нины по спине побежали мурашки.

– Кстати, – продолжил он, – так как скоро я стану вашим мужем, зовите меня по имени.

– Марк сокращенно от Марко? – томно проворковала девушка.

– Марк есть Марк. Это французское имя. Моя мама родом из Франции.

– И вы говорите по-французски так же хорошо, как и по-итальянски?

– Да, и еще на нескольких языках. Нина была впечатлена, но вида не подала.

– А вы? – неожиданно спросил он.

– Я? – она фыркнула. – Иностранный мусор. Английский – международный язык. К чему беспокоиться? Меня и так везде поймут.

Нина более или менее свободно владела французским и итальянским языками, но решила не выдавать свои познания. Она изучала языки в школе и на курсах, но Марку лучше считать ее пустоголовой блондинкой, озабоченной деньгами.

– Я договорился с моим адвокатом, чтобы он встретился с вами для уточнения кое-каких деталей. Вам нужно принести ваше свидетельство о рождении, – сказал он. – Десять часов подойдет?

Сердце Нины учащенно забилось. Притвориться сестрой – одно дело, а подписывать бумаги в присутствии адвоката – другое. А если ее посадят в тюрьму за обман, что будет с Джорджией? А если он потребует свидетельство о рождении малышки? В графе «мать» значится имя «Надя», а не «Нина». Как она это объяснит?

– Нина? – его голос вывел девушку из состояния прострации.

– Извините. – Она подтянула девочку к груди. – Джорджия сползает.

– Вы держите ее?

В этот момент малышка хихикнула, словно ей самой захотелось ответить на вопрос своего дяди.

– Да, – Нина улыбнулась племяннице. – Я укладывала ее спать, когда вы позвонили.

– Как она?

– Прекрасно.

– Она часто просыпается ночью?

– Раз или два.

– Скажите, Нина, вам нравится быть матерью? Девушка ни минуты не колебалась.

– Конечно.

На другом конце провода замолчали. Нина даже подумала: а следовало ли ей признаваться в этом? Надя ответила бы отрицательно.

– Вы не ассоциируетесь у меня с образом матери, – сказал он презрительно.

– А кем вы меня представляете? – Нина говорила самым сладострастным голосом, каким умела.

Марк не стал отвечать на ее вопрос.

– Я заберу вас в пятнадцать минут десятого.

– У вас в машине есть детское сиденье? – спросила она. – Если нет, я могу добраться и на автобусе. Где ваш офис?

– Я достану сиденье.

– Я могу вам доверять?

Мужчина закрыл глаза и сосчитал до десяти.

– Марк?

Он очнулся. У девушки был очень приятный грудной голос. Он ласкал слух.

– Да… – Марк кашлянул. – Вы можете мне доверять.

– Тогда увидимся завтра.

– Увидимся завтра, – повторил Марк и ослабил узел галстука.

Звонок в дверь раздался ровно в девять пятнадцать, а Джорджия все еще плакала. Этот кошмар начался в пять. Нина нежно похлопывала девочку по спинке, когда шла открывать дверь. Волосы ее слиплись, глаза осоловели.

На пороге высилась импозантная фигура Марка Марселло.

– Она больна? – спросил он.

Нина убрала прядь волос с лица и бросила на своего мучителя усталый взгляд.

– Я не знаю. Она плачет с тех пор, как проснулась.

Марк взял ребенка на руки, приложил ладонь ко лбу, проверяя температуру.

– Нормальная. Она ела? – поинтересовался он. Девушка покачала головой.

– Она отворачивается от еды. Я предлагала ей три или четыре раза.

– Может, нужно показать ее доктору? – предложил Марк. – Кто ваш доктор?

Нина сощурила глаза. Она вообще не знала, возила ли Надя девочку в клинику.

– Я…

– У вас есть доктор? – Марк пристально посмотрел на девушку. – Джорджия младенец, ей положено проходить медицинское обследование, измерение веса, роста.

– Она совершенно здорова, – ответила Нина, содрогаясь от следующего завывания девочки.

Марк скептически приподнял бровь. Нина закусила губу.

– Вероятно, у нее режутся зубы.

– Сколько ей? Четыре месяца? Не рано ли?

– Я не знаю! Я никогда… – Нина неожиданно замолчала. Она едва не проболталась. Что он о ней подумает?

Мужчина повернулся к девочке, его большая, сильная ладонь осторожно поглаживала спинку, через минуту или две завывания превратились в тихие всхлипы и икоту, и веки младенца, разбухшие от слез, закрылись.

Нина застыла в восхищении.

– Идите и оденьтесь, – попросил Марк вполголоса. – У нас в запасе есть несколько минут, но движение на дорогах в этот час непредсказуемо.

Нина пошла в спальню и осторожно притворила за собой дверь. Дверцы гардероба были распахнуты. Большая часть ее туалетов состояла из деловых костюмов, работа библиотекаря предполагала некую консервативность в одежде, также у нее имелись джинсы и целая коллекция топов, в основном доставшихся ей по наследству от Нади.

Она выбрала платье, купленное сестрой на распродаже, – в конце концов, ей нужно соответствовать образу, – оделась и поежилась. С Марком Марселло она чувствовала себя крайне неуютно. Все в нем – манеры, голос, фигура – постоянно будоражило ее и лишало покоя, и вовсе не потому, что он был врагом. Она не могла отказать ему в привлекательности. Вероятно, это происходило от недостатка общения с мужским полом: она не знала, как нужно себя вести с таким сильным, решительным и властным человеком. Невозможно было игнорировать его, он привык к повиновению со стороны других людей.

Нина тихо вздохнула и оправила облегающее платье – может, одежда сестры настроит ее на игривый лад? – взяла кашемировый кардиган и вышла в гостиную.

Марк стоял посреди комнаты и с нежностью глядел на спящего ребенка.

Девушка судорожно сглотнула. Этот человек не притворялся, он действительно обожал ребенка своего погибшего брата и готов был на все, чтобы защитить его. Даже жениться на ненавистной ему женщине…

Марк обернулся на скрип двери, лицо его помрачнело.