А иначе-то и быть не могло, подумал Грайс. Когда настроишь себе в эмпиреях воздушных замков, неминуемо шлепнешься оттуда рано или поздно на матушку-землю.

— Так вы теперь гнете спину в объединении… какое, вы сказали, объединение?

— Объединение «Экспорт». Я, понимаете ли, так устал от всех своих треволнений, что отправился прямо в комитет труда и согласился на первую попавшуюся должность. За квартиру расплатиться хватает, а там живи как знаешь.

Грайс решил не признаваться Парслоу, что поступил точно так же, — очень уж презрительную гримасу скорчил тот, упомянув про комитет труда.

— Что-то я не слышал о такой фирме — объединение «Экспорт». Чем вы там занимаетесь?

— Стараюсь работать как можно меньше, чем же еще? А если серьезно, то у нас и отлынивать-то от работы не нужно, ее и так нет. Меня вот, например, зачислили в Оперативно-хозяйственный отдел и сказали, что мы должны оперативно следить за состоянием здания и ходом внутриотдельских реорганизаций. А мы не то что оперативно — вообще никак и ни за чем не следим.

— Да нет, я хотел спросить, чем занимается ваша фирма, — сказал Грайс с острым ощущением чего-то очень знакомого.

— А вот это интересный вопрос, — поставив бокал, отозвался Парслоу. — Очень интересный вопрос.

Грайс глубоко вздохнул. Он хотел спросить Парслоу; «Так вы, стало быть, не знаете?» — но, чувствуя внутреннюю дрожь и понимая, что голос выдаст ее, промолчал. И тем не менее Парслоу ответил:

— Я знаю, чем наша фирма занималась раньше, если вас это интересует. Она выполняла всякие работы по экспорту — упаковка, доставка, у нее даже были свои корабли, — а когда экспорт перестал приносить прибыль, занялись разными другими делами, но какими именно, не могу вам сказать. Может быть, переключилась на крупные финансовые операции, черт его знает. И, по-моему, никому у нас это не известно, даже самим директорам.

Грайс уже взял себя в руки, однако третий бокал вина, несмотря на его предварительные предположения, оказался сейчас просто необходимым. Он подозвал барменшу, надеясь, что, когда придет время расплачиваться, Парслоу внесет свою долю.

— А если бы я сказал, что работаю за грехи свои в Отделе канцпринадлежностей, — осторожно спросил он, — у вас это вызвало бы какие-нибудь ассоциации?

— Еще бы! — воскликнул Парслоу. — Я ведь как раз и рассчитывал на должность в этом отделе нашего объединения, да там не оказалось вакансий. Он у нас расположен по соседству с Оперхозяйственным.

— На восьмом этаже?

— Да вы что — ясновидец?

— И какой там у вас третий отдел?

— Этот… как его… Отдел внутренней почты.

— Все правильно, — сказал Грайс. И добавил: — Ну да денежки счет любят, — намекая, что пришла очередь Парслоу расплатиться с барменшей, которая выжидающе смотрела на Грайса.

За очередным бокалом вина они с Парслоу сравнивали свои фирмы — верней, сравнивал Грайс, расспрашивая Парслоу об его новой работе, а сам Парслоу только радостно удивлялся тому, что они хоть и работают в разных фирмах, но на одном этаже. Теперь Грайс ясно вспомнил, что в «Комформе» Парслоу отнюдь не считался выдающимся мыслителем.

Вскоре стало совершенно очевидно, что «Экспорт» и «Альбион» похожи друг на друга как две капли воды — вплоть до армии взаимозаменяемых одноруких швейцаров и открытой планировки рабочих залов. Сонные мухи из Ремонтно-планировочных отделов неспешно передвигали время от времени металлические барьерчики, таинственные литерные Службы обрабатывали неведомые статистические данные, Административные секторы Отделов питания душили служащих, как выразился Парслоу, оголтелым бюрократизмом. Но его не слишком удивила поразительная схожесть двух разных фирм.

— Ее величество стандартизация, — равнодушно сказал он.

А Грайс, которого опять выбили из привычной колеи, вдруг почувствовал, что уже напился — да-да, явно напился, иначе он не заказал бы еще вина. Ему было неведомо, как он справится с четвертым бокалом, порции здесь отмеряли просто слоновьи.

У него, как говорится, уши тряслись от желания рассказать Парслоу свои приключения в пристройке «Лакомщика» полтора часа назад. Он понимал бессмысленность этого желания — ведь Парслоу все равно бы ему не поверил, — но, может быть, хоть намекнуть? Чтобы прошибить его тупое самодовольство.

— Скажите, а у вас на работе есть какие-нибудь общественные развлечения? Ну, к примеру, любительский театр?

— Странные вы задаете вопросы. Думаете, я загубил в себе артистический талант? Быть иль не быть, таков вопрос! А если без шуток, то у нас вроде бы есть какой-то клуб или кружок, да только я не знаю, чем они занимаются. Такие сборища меня не привлекают.

— А вам не предлагали в него вступить?

— Ну, я, знаете ли, и за деньги-то не стал бы с ними связываться. Это чтобы торчать после работы в каком-нибудь промозглом церковном зале? Нет уж, увольте, да и домой мне ехать совсем в другую сторону. Они ведь собираются где-то за мостом, неподалеку от вашего «Альбиона».

— Может быть, в клубе Сент-Джуд?

— Черт его знает, может, и там.

Грайс, надеясь, что он говорит разумно и сдержанно, вкратце рассказал Парслоу, чем занимается альбионская труппа. Но мысли у него весело разбегались, а язык угрюмо заплетался, и на Парслоу рассказ о делах альбионских любителей не произвел особого впечатления, Больше того — ему явно стало смешно.

— Да у ваших любителей просто мозги набекрень, — объявил он. — С чего вы взяли, что работаете на правительство?

Грайс допил остатки вина, чудом загнал обратно в пищевод отрыжку, которая чуть не выдавила из него вино обратно в стакан, и тут прозвенел звонок, возвестивший, что паб закрывается.

— С чего бы мы ни взяли, теперь это подтверждено документально! — Он не собирался показывать Парслоу счет-фактуру (мало ли кому тот мог проболтаться!), но другого выхода у него не было. Он бережно развернул ветхий счет, обнаружив при этом, что, пока ему не пришло в голову закрыть один глаз, буквы на счете как-то странно двоились.

— Грэйн-Ярд, Лондонский мост, ЮВ-1», — с тупым равнодушием прочитал Парслоу. Он даже не заметил, что Грайс показал ему пальцем, куда адресован заказ — ОТДЕЛ СНАБЖЕНИЯ ГОС. УЧРЕЖДЕНИЙ, — видимо, его развезло еще сильней, чем Грайса. — А ведь я довольно хорошо знаю Грэйн-Ярд. Хожу иногда через него напрямик в паб «Корона». Прекрасный, кстати, паб с внутренним двориком, можно выпить прямо на свежем воздухе, у них там стоят столики под зонтами.

— А тогда вы должны знать, — угрюмо сказал Грайс, складывая бумажку так, что Парслоу увидел наконец адресата, — про типографию «Альбион», ее недавно снесли.

— Снесли? — вопросительно повторил Парслоу. Его мутный взгляд упирался в строку ОТДЕЛ СНАБЖЕНИЯ ГОС. УЧРЕЖДЕНИЙ, но он явно ничего не видел. — Как это снесли? Она и сейчас там стоит,

— Стоит? — Теперь уже Грайс вопросительно повторил последнее слово Парслоу, и челюсть у него отвисла.

— Ясное дело, стоит! Окна выбиты, деревянная вывеска облупилась, но прочитать можно, Я сто раз мимо нее проходил. Может, ее собираются снести, чтоб она сама не развалилась, но пока еще не снесли. Уж мне ли не знать. Да я могу, если хотите, вас туда проводить.

— Ну зачем же я буду отнимать у вас время, — заплетающимся языком пробормотал Грайс и спрятал счет-фактуру в бумажник. Его тошнило. Он слишком сильно сегодня переволновался и чересчур много выпил.

Коротко извинившись, он отправился искать уборную. Ему казалось, что, пока его нет, Парслоу должен смыться — иначе он не вошел бы в зал, вытирая капли пота на лбу клочком туалетной бумаги.

Не успел он подойти к стойке, как Парслоу объявил, что ему давно пора бежать, но теперь они должны поддерживать связь и как-нибудь им обязательно нужно вместе пообедать — он, мол, знает один японский ресторанчик, где подают замечательно вкусные бифштексы. Все бывшие сослуживцы Грайса, если им доводилось по случайности встретиться, всегда решали «поддерживать связь» и никогда ее, разумеется, не поддерживали, но Грайс понимал, что ему-то надо еще разок увидеться с Парслоу, и пообещал «звякнуть».