– А в чем заключается этот недуг?

– Одышка, отечность. Сегодня днем на репетиции Генри забыл слова своей роли. – Нина вздохнула и, покачав головой, умоляюще взглянула на Питера. – Когда он совсем сбился, мы прервали третий акт и я вызвала врача.

– Господи, но ведь ему нет и сорока… – Питер встретился с ее беспомощным взглядом, жалея, что не может помочь ей ничем, кроме слов утешения.

– На самом деле ему сорок семь, – призналась Нина. – В любом случае ничего поделать нельзя. – Казалось, она готова расплакаться. – Генри не разрешили вставать, и я просто не знаю, что мне делать!

Питер недоуменно развел руками:

– Ну, это просто. Спектакль отменять нельзя, верно?

– Да, спектакль должен идти. – Нина с надеждой посмотрела на Питера. – Ты ведь играл Паоло во «Франческе да Римини», верно?

Питер кивнул:

– Я дублировал эту роль в Филадельфии.

– Значит, ты сможешь мне помочь!

– Увы, я больше не актер. – Питер виновато ей улыбнулся. – Теперь я занимаюсь лесозаготовками.

– Не может быть! Лесозаготовками? Господи! Ты не шутишь?

– Леса покупают больше, чем билетов в театр, а деньги мне нравятся больше, чем актерская игра.

Нина пожала плечами:

– Можно выгнать актера из театра, Питер, но нельзя выгнать театр из нашей крови. И не смей спорить!

– Может, и так, но я этой пьесы не видел уже больше года…

– Мне больше не к кому обратиться! – со слезами призналась Нина. – На роль Генри у нас нет дублера.

– Ладно, но ты получишь жалкий вариант Паоло. У меня эта роль всегда выходила хуже, тем у Генри, но если ты согласна с этим смириться, я за нее возьмусь.

– Спасибо тебе!

Нина обняла Питера, притянула к себе и поцеловала в губы.

Осторожно высвободившись из ее объятий, Питер отодвинул стул и встал.

– Прежде всего, мне нужен текст и – ванна. – Он пришурившись, осмотрел свой грубый костюм. – Видишь ли, я только что вернулся в город.

Нина тут же порылась в большом гобеленовом ридикюле, который был при ней.

– Вот роль, мой дорогой.

Сунув стопку истрепанных листков себе под мышку, Питер поклонился.

– Я приду в театр заранее, – пообещал он, – а ты передай Генри от меня привет. После спектакля я зайду к нему: надо полагать, он в состоянии принимать гостей?

– Разумеется. – Нина встала и, приподнявшись на цыпочки, прижалась щекой к его щеке. – Главное, не забудь побриться!

– Ну уж нет! Играть любовную сцену небритым? – Питер изобразил глубокое возмущение. – Мне и в голову не пришло бы оскорблять мою любимую исполнительницу главной роли. Все будет как раньше, правда? – Он ласково ушипнул Нину за щечку.

– Как раньше! – радостно рассмеялась она.

Они распрощались в вестибюле, договорившись встретиться в театре в семь часов, и Питер, уткнувшись в текст роли, быстро прошел к дверям отеля, где сразу же натолкнулся на Кейт. Круто повернувшись, она пошла рядом с ним.

– Что все это значит? – были первые ее слова.

– Похоже, я стал ответом на молитвы Нины, – загадочно сообщил Питер.

– Какая гадость! Я видела, что вы делали в ресторане. Как ты можешь позволить, чтобы не жена, а другая женщина целовала тебя и обнимала?! Она выставила меня полной дурой.

Не отрывая взгляда от первой сцены пьесы, Питер повернул к дому Хоумера.

– Нина могла бы многому тебя научить, – буркнул он в ответ. – Видит Бог, тебе не помешало бы несколько уроков поведения настоящей жены.

Уязвленная этими словами, Кэтрин на секунду остановилась, но тут же бросилась вперед и преградила ему путь. Однако Питер легко отодвинул ее. Ироническая улыбка на его губах была единственным признаком того, что он вообще ее заметил.

– Как ты смеешь предлагать мне советы любовницы?! – возмущенно выкрикнула Кейт и накинулась на него, словно собиралась подбить сразу оба его зеленых глаза. – Я твоя жена, если ты еще не забыл, и я отказываюсь становиться объектом жалости для окружающих!

– Пожалуйста, успокойся: Нина – старая приятельница, а не любовница, – Питер сошел с деревянного тротуара, не желая продолжать перепалку на глазах у прохожих.

– И ты думаешь, что я в это поверю?

Питер неожиданно нахмурился:

– Кэти О'Рурк, ты определенно самая слепая и тупоголовая женщина из всех, с кем мне приходилось встречаться. – Его зеленые глаза сверлили ее, словно алмазный бур, пробивающийся сквозь толщу гранита. – Только ты можешь делать столь скоропалительные выводы о совершенно невинной дружбе. А теперь отправляйся домой и жди моего прихода. Я займусь тобой позже, обещаю. – Питер круто повернулся и зашагал обратно к гостинице.

– Куда ты? – Кейт прижала руки к груди.

– Туда, где смогу найти немного тишины и покоя, – проворчал Питер.

– Но я не желаю, чтобы ты снова виделся с этой женщиной! – Не выдержав, Кейт побежала за ним.

– «Эту женщину» зовут Нина Л'Амборгетти, и за все время нашего знакомства она вела себя как безупречная леди. Это, черт подери, гораздо больше, чем я мог бы сказать о некой рыжеволосой особе, с которой мне недавно довелось познакомиться.

– Что ж, если мисс Л'Амборгетти – леди, то я не желаю становиться леди! – Кэтрин была слишком сильно разгневана, чтобы заметить стремительное изменение настроения О'Рурка.

– Нина – замужняя женщина и счастлива в браке…

– Да? Неужели? Ее муж настолько же слеп и глуп, как и твоя несчастная жена? Выходит, нам обоим не очень повезло!

– Ну, это уж слишком…

Питер резко развернулся и, подхватив Кэтрин на руки, зашагал к особняку Макгиллакатти.

– Ах ты, животное, отпусти меня немедленно! – яростно закричала Кейт, которая к этому моменту невероятно возбудилась.

– С удовольствием.

Войдя в дом, Питер плюхнул ее на качели, установленные на веранде, и, наставив на нее палец, гневно нахмурил лоб:

– Не смей выходить из этого дома, пока я лично не позволю тебе этого.

Кейт изумленно уставилась на него:

– Ты не можешь. Пусть мы и женаты… – неуверенно начала она, однако Питер оставался непреклонным.

– Ну-ка, напомни мне договор, которым так любишь меня попрекать! – Глаза его сверкали так хищно, что сделали бы честь любому зверю. – «Пока смерть не разлучит нас, верно? – Он угрожающе навис над ней. – Лучше не вводи меня в искушение, а не то…

Кэтрин гневно сверкнула глазами.

– Тебе меня не запугать, О'Рурк! Ты знаешь, какой договор мы заключили!

– Ах, вот ты о чем… Что ж, я не стану извиняться за то, что забылся и не вел себя, как положено мужу. Твоей вины в этом не меньше, чем моей. Пора бы тебе решить, имеют ли для тебя хоть какое-то значение те обеты, которые ты принесла пред Богом, или нет. – Питер неожиданно выпрямился. – Давай лучше поговорим об этом завтра.

– А пока ты вернешься к этой Нине, да? – Кейт понурила голову. Вот она и убедилась, что с их браком покончено.

По ее щекам побежали крупные слезы.

– Я пообещал помочь Нине этим вечером в театре.

– Помочь? Чем именно?

– Так, за сценой. У Нины заболел муж, и я согласился его подменить.

– Тогда желаю тебе хорошо провести время. – Кэтрин резко отвернулась.

Питер чуть не застонал.

– Я буду там сегодня вечером, нравится тебе это или нет, и попотеть мне придется сильнее, чем на лесоповале!

Однако, начав спускаться по лестнице и запоздало поняв, что его скрытность в отношении предстоящего спектакля может только подлить масла в огонь, он обернулся.

– Послушай, Кейт, я не хочу развода и никуда от тебя не убегаю. Я буду в гостинице, если тебе понадобится меня найти.

Не дожидаясь ответа, он сбежал по ступенькам. Вернувшись в гостиницу, Питер снял небольшой номер, надеясь, что там ему удастся наконец сосредоточиться на роли. Он приказан приготовить ванну и целый час блаженствовал в теплой воде, разучивая роль, затем побрился, привел в порядок ногти и подстриг волосы. Сидя в кресле парикмахерской, он снова и снова повторял свои реплики.

Пьеса Бокера состояла из пяти длинных актов и была написана белым стихом. Хотя роль Паоло, несчастливого влюбленного, стремительно восстанавливалась у него в памяти, между этим текстом и постановкой в Филадельфии были некоторые различия, что представляло для Питера определенную сложность. Очень чуткая актриса в романтическом стиле. Ему надо будет исполнять их совместные сцены так, чтобы они получались согласованными, хотя он сам склонялся к неоклассической игре. Однако сейчас на первом месте должна была оказаться Нина, и Питер был намерен оказать ей всю необходимую поддержку. Да, звезда Нины Л'Амборгетти сегодня будет сверкать очень ярко! «Франческа да Римини» – это превосходная пьеса для актрисы ее диапазона.